Актуально

Копия 12037973_863586817070893_7020354875787410683_n_650x410Анатолий НЕСМИЯН (Эль-Мюрид)

На грани: Кремль и сирийская война

 

Решение

Решение принято. Я, признаюсь, надеялся, что эту катастрофическую ошибку режим все-таки не совершит, но похоже, что о суверенной России нужно прочно и надолго забыть — под завывающий из каждой розетки хор голосов о величии державы в реальности Запад все-таки вынудил своих марионеточных вассалов из Кремля делать то, что выгодно именно ему. У нас перед глазами идет демонтаж последних остатков самостоятельности страны — хотя, естественно, пропаганда уверяет ровно в обратном. Дело не в том, что я ищу всякие гадости о нашем солнцеподобном руководстве. Дело сугубо в рациональных соображениях и вполне сухих фактах.

Уже летом 11 года, когда полным ходом шла война в Ливии, а наше недоразумение, сидящее теперь в кресле премьер-министра, блеяло, что американцы повели себя не по-спортивному, обманули его с резолюцией по бесполетной зоне и всё такое, начались события в Сирии. Запад воспользовался вполне проверенным механизмом раскачки ситуации через заброску агентуры из-за рубежа и создание «на камеру» очагов недовольства очередным кровавым арабским диктатором. То, что война в Сирии начнется, было понятно еще тогда.

Объективно причины для недовольства в Сирии, безусловно, были. Трехлетняя засуха 2008-2010 года (причем вообще все нулевые годы были засушливы, но эти три года — в особенности) серьезно подкосили сельское хозяйство страны. При этом именно сирийская деревня была в далеком отрыве по реформам и модернизации от сирийских городов. Сирия, хотя и совершила во времена Хафеза Асада серьезный модернизационный рывок, в сельских районах во многом оставалась архаичной, а местами и вообще отсталой страной.

Вторым серьезным блоком проблем были неурегулированные до конца проблемы в самой сирийской элите — переход от Хафеза Асада к Башару не прошел гладко. Тому было много причин — и смерть в автомобильной катастрофе признанного всей элитой будущего преемника Басиля Асада, после которой и пришлось в срочном порядке вводить в игру Башара, по которому консенсус так и не был достигнут до самой смерти Хафеза, и смена поколений в руководстве Сирии — все это вылилось в попытку переворота в 2005 году, который возглавил соратник Хафеза Абдель Халим Хаддам. Ему было позволено уехать из страны, участники неудачной попытки переворота в целом были прощены — но с единством в элите было не очень гладко.

Тем не менее, никаких предпосылок для «народной революции» не было — и после крушения Ливии Запад, монархии Залива и США с трудом и практически безнадежно пытались подорвать страну изнутри. Убедившись, что это на данном этапе невозможно, Запад перешел к прямой интервенции, которая началась через массовую заброску небольших мобильных групп боевиков на севере страны в сельскохозяйственных районах, которые серьезно обезлюдели в связи с природной катастрофой, на юге в провинции Дераа и в провинции Хомс.

Таким образом в 11 году был захвачен (частично) Хомс, причем на это направление были брошены практически все наличные силы имевшихся на тот момент боевиков — порядка двух тысяч человек.

У правительства было достаточно сил для ликвидации прорвавшихся боевиков, однако именно в этот момент и обнаружилась критическая проблема Сирии — открытые границы. Перед Асадом встала задача, которую он так и не смог решить — у него были силы и ресурсы на решение лишь одной проблемы — либо ликвидация боевиков внутри страны, либо перекрытие наиболее опасных участков границы. Одновременно столь масштабную задачу решить было невозможно.

Было принято решение в срочном порядке, не считаясь с потерями и жертвами, ликвидировать прорвавшихся боевиков, после чего приступать к перекрытию границы. Однако Запад, осознав, что Асад может справиться последовательно с имеющимися проблемами, выдвинул на передний план Кофи Аннана и его мирный план урегулирования конфликта, в который были увязаны и необходимость прекращения огня, и проведение политической реформы. Россия здесь выступила целиком на стороне Запада, вынудив Асада прекратить наступление в Хомсе и на севере страны и следовать неукоснительно плану Аннана. Завершилось все предельно предсказуемо: Асад утратил инициативу, которую уже летом 12 года перехватили террористы, проведя серьезное наращивание сил и используя так и не перекрытую границу. Итогом стало нападение на Дамаск и Алеппо, усиление группировки в Хомсе, начало утраты контроля правительства над территориями.

Собственно, здесь в полной мере проявилась марионеточность России, которая фактически предала Сирию, «поверив» Западу, который обманул в Ливии — но опять пообещал, что в этот раз все будет по-честному. Вообще, сетования наших руководителей, что Запад их обманывает, выглядят лепетом и демонстрацией собственного кретинизма — не знаю, понимают ли они это или нет.

Тем не менее, именно тогда — в 11-12 году — была абсолютно реальная возможность если не прекратить войну в Сирии, то серьезно ее пригасить. Россия вполне могла оказать помощь Асаду, направив контингент с военно-полицейской миссией внутри страны, высвободив силы правительства Асада для перекрытия границы. Россия могла помочь и здесь — укрепив техническими средствами наиболее опасные направления и дороги.

Стоит отметить, что тогда никакого ИГИЛ не было и в помине. Не было и его сирийского отделения Джебхат ан-Нусры. Исламисты были слабы, немногочисленны, основу боевиков составляли дезертиры, крестьяне сирийских деревень, которые больше разбойничали, чем вели политическую борьбу, и небольшие группы наемников-иностранцев. До середины 12 года общая численность боевиков не превышала 8-10 тысяч человек на всю Сирию, причем это верхняя оценка.

Я сознательно упускаю массу деталей, так как не ставлю целью заново перерассказать историю сирийской войны. Речь о другом. Россия, если полагает себя ответственной за поддержание союзных режимов и защиту своих собственных национальных интересов в регионе Ближнего Востока, имела все возможности для того, чтобы с минимальными потерями для себя и союзника защитить и его, и свои интересы. Однако идея партнерства с Западом в данном случае работала против такого подхода. В общем-то, на Донбассе произошло ровно то же самое — были упущены все возможности ликвидации хунты. Все до одной. Так что перед нами не ошибка, а вполне четкая линия и политика.

Итог мы видим сегодня — Россия ввязывается в сирийскую войну в ситуации, когда упущены все без исключения предыдущие возможности. Ситуация не просто близка, а является катастрофической. Экономика Сирии уничтожена, население бежит, армия понесла тяжелейшие потери, правительство контролирует от силы треть территории и примерно 40% населения.

При этом Россия вступает в войну, которая приняла ярко выраженный религиозный оттенок и ведется  на истребление. Договоренности с кем бы то ни было из противников Асада на сегодня практически исключены. Россия становится единственным иностранным государством, официально вступающим в эту войну, что дает право исламистам объявлять нам джихад в полном смысле этого слова и на всех объективных основаниях. В такой ситуации рассчитывать на воздушную войну и легкую прогулку по пустыне — наивность и глупость. Исламисты всех группировок вполне могут во имя джихада объединить усилия — и тогда война между ИГИЛ и Исламским фронтом может быть на время прекращена. Играть на их противоречиях уже не получится. Собственно, интерес США, которые пока не могут в полной мере контролировать ИГИЛ, воюющий с их марионетками из Исламского фронта, в этом и заключается — создать объединенный исламистский фронт. И Россия становится главной целью этого фронта.

Можно продолжать и далее. Скажем, Россия может получить проблемы уже на своей территории — причем не только в виде террористической войны, но и войны за умы исламского населения. Хотим мы или нет, но имея на своей территории 14 миллионов суннитов, мы вмешиваемся в религиозный конфликт на стороне шиитов. Это серьезный фактор, не учитывать который невозможно.
Понимало ли российское руководство значение этого аспекта — я не знаю. Возможно, понимало — но не сочло.

О причинах, которые подвигли российское руководство принимать столь авантюристичное и самоубийственное во всех отношениях решение, я не знаю. Они могут быть сугубо шкурными и исходить из необходимости подправить уже совершенные ошибки и просчеты сильнодействующим средством, которым безусловно, является любая война — а если понять, что она будет вестись параллельно с терактами на нашей территории, то понятно — духоподъемное единение вокруг Вождя гарантировано. Они могут быть продиктованы нашим подчиненным положением по отношению к Западу — а иного не может быть, учитывая нашу тотальную зависимость от него по всем направлениям. В общем, о причинах можно только гадать — но говорить об интересах России не приходится. Будь они во главе, все можно было бы решить еще три года назад.

Тем не менее, рискну предположить, что медленное гниение и распад, которые идут сегодня в России, война резко ускорит и подтолкнет к более быстрому течению всех негативных процессов. Без ликвидации нашей зависимости от Запада, без полного переформатирования экономической, политической, социальной системы, без ликвидации воровской вертикали — в общем, если все останется по-прежнему, сильнодействующее лекарство в виде войны будет действовать очень недолго, после чего оно неизбежно превратится в яд, который ускорит разрушение выстроенного сегодня в стране периферийного капитализма. Разрушение и распад и без войны неотвратимы, но война ускорит все процессы.

Мы вступаем в очень сложный период. Четыре года назад происходящее где-то там, в Северной Африке и на Ближнем Востоке, казалось далеким и интересным только небольшой кучке людей. Сегодня оно пришло к нам. К сожалению, теперь мы будем вынуждены двигаться по накатанной дороге без каких-либо шансов с нее свернуть. После того, как все рухнет, шанс появится. Это вне всякого сомнения. Но воспользуемся ли мы им или нет — неизвестно.

 

Вход — рубль

К высказываниям о том, что не так уж и важно, кого именно там бомбят российские ВВС в Сирии, важно, что это террористы и боевики, в принципе, можно было бы относиться вполне толерантно — на самом деле, разница между ними очень и очень микроскопическая. Однако без понимания кто есть кто практически невозможно понять — что делается правильно, что нет, где границы применения силы. Что нужно уничтожать обязательно и сейчас, а что — желательно потом и точно не сегодня.

Влазить в ближневосточную кашу, не разбираясь, кто там кто — дело не самое здравое. То, что нашим военным и политикам знакома ситуация в деталях, не сомневаюсь. Проблема в том, что приходится соблюдать политес и говорить вслух одно, делая при этом совершенно другое.

Сирия и Ирак представляют из себя практически единый театр военных действий, хотя пока можно сказать о его фрагментации отдельно на сирийский кластер и отдельно — иракский. Объединяет их группировка ИГИЛ, которая оперирует на территории обеих государств. Однако война, которую ведет ИГИЛ, принципиально отличается от войны, которую ведут другие группировки боевиков и террористов. В чем разница?

Стратегическая задача Исламского государства была заявлена в 12-13 году, когда группировка изменила свое название с ИГИ (Исламское государство Ирака) на ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). Целью группировки стало построение жесткоклерикального государства иракских суннитов на территории исторической области Левант и Ирака. Руководить этим государством должны иракцы. В общем-то, сегодня примерно на 80 процентов задача выполнена, и действительно, в руководстве ИГИЛ представлены только иракцы — за очень редкими исключениями. Управленческий «скелет» группировки — бывшие баасисты Саддама Хусейна, идеологическое руководство осуществляется ваххабитской верхушкой группировки, отказавшейся по принципиальным соображениям от идеологии Аль-Кайеды с ее идеей построения Всемирного халифата.

При этом в 14 году было провозглашено образование Исламского государства, как первой фазы строительства Халифата, который должен объединить все исламские территории планеты под руководством Халифа. Однако многое указывает на то, что руководство ИГИЛ не отказалось от изначальной цели, и Халифат является инструментом для достижения первоначальной цели — государства на территории Ирака и Леванта — и только.

Столкнувшись с необходимостью конкуренции за людской ресурс, ИГИЛ постаралась перехватить идею Аль-Кайеды и через провозглашение Халифата перенаправить поток джихадистов со всего света на себя. Во многом это удалось. Стратегия ИГИЛ дополнилась задачей строительства буферных территорий за пределами государства ИГИЛ, прикрывающих его безопасность. Это в корне отличается от заявленной идеи строительства Халифата — однако циничные и предельно рациональные баасисты Саддама пойдут на что угодно, чтобы вернуться обратно к власти в своей собственной стране, которую они в последние несколько лет сумели построить.

Рисковать этой страной ради крайне сомнительной идеи всемирного Халифата эти люди не будут — поэтому они действуют в рамках прежней парадигмы и продолжают вести войну, целью которой остается удержание уже захваченных в Сирии и Ираке территорий, на которых проживает преимущественно суннитское население.

Исламский фронт, который Запад продолжает считать «повстанцами», имеет иную, серьезно отличающуюся стратегическую задачу: строительство клерикального государства на территории Сирии под руководством, естественно, уже сирийцев. При этом Исламский фронт, будучи весьма рыхлым и эклектичным образованием-конгломератом разнообразных террористических группировок, имеет столь же размытую и довольно нечеткую идеологию. По большей части исламистская часть группировок придерживается идеологии «братьев-мусульман», хотя там есть и салафиты, и новообращенные ваххабиты, и полусветские осколки «Свободной сирийской армии», которая, кстати, формально считает себя противником Исламского фронта, однако по факту стала его составной частью — хотя продолжает пытаться выжить в качестве самостоятельной силы. В Исламский фронт входят и откровенно бандитские отряды — остатки печально известных «Бригад Фарука» и подобных ей. Отдельно — но в координации с Исламским фронтом — действует и Джебхат ан-Нусра, которая подчеркнуто придерживается идеологии Аль-Кайеды, хотя это не религиозная, а скорее, идеологическая установка.

Понятно, что Исламский фронт и Исламское государство не могут найти общий язык, по какому поводу являются непримиримыми врагами.

В этом и заключается парадокс войны: тот, кто воюет с Исламским фронтом, волей-неволей, но является союзником ИГИЛ. И наоборот — тот, кто воюет с ИГИЛ, действует в интересах Исламского фронта. Собственно, поэтому ИГИЛ почти не стыкуется и не вступает в жесткую борьбу с правительством Асада (за исключением, пожалуй, Пальмиры и Дер-эз-Зора), а Исламский фронт старается не вести ожесточенных боев с курдской пешмергой. Естественно, что Асад является для ИГИЛ врагом, а курды — враги для Исламского фронта, но пока приоритеты сдвинуты.

Запад, прямо говоря, недоволен сложившимся положением дел. Его приоритет — крушение Асада. Однако принципиальная вражда между Исламским фронтом и Исламским государством распыляют их силы и отодвигают падение режима ненавистного им «кровавого диктатора». Ситуация для Асада от этого не становится легче — четыре года войны истощили страну до предела. В принципе, падение Асада — вопрос времени при существующих раскладах, и вмешательство России, безусловно, воспринято сирийцами с огромным облегчением — в их положении любая помощь — спасение, а планировать надолго им уже не приходится — им бы день простоять…

Здесь и кроется очень серьезная опасность в происходящем. Жесткое противостояние между ИГИЛ и ИФ может продолжаться бесконечно или до гибели одной из этих группировок. Однако если появится враг, одинаково опасный и для ИГИЛ, и для ИФ, их объединение против этого врага исключать нельзя.

В этом смысле ситуация напоминает Афганистан и Альянс Семи — конгломерат враждующих между собой группировок моджахедов, которые были объединены против единого и общего врага — СССР и правительства Наджибуллы. Как только Наджиб был свергнут, Альянс немедленно распался и приступил к внутренней войне. Чем, в общем-то, и воспользовались талибы.

Для США повторение Афганистана, которое привело бы к падению Асада, является крайне желательным исходом. Однако объединить усилия ИГИЛ и ИФ они не в состоянии — как бы ни рассказывали пропагандисты о проектности этих группировок и подконтрольности их ЦРУ, это, конечно, не так — ЦРУ и вообще внешние игроки могут управлять ими очень и очень опосредовано. Во всяком случае, ИГИЛ выглядит гораздо более самостоятельным, чем ИФ.

Вход России в сирийскую войну становится шансом для США в деле такого объединения, хотя и довольно слабым. Пока слабым. Пока Россия делает все, чтобы пройти по краю — второй день бомбардировок идет против позиций ИФ, но не против ИГИЛ. В этом случае ИГИЛ вполне выгодно такое течение событий — его противник получает ощутимые удары. Чем плохо?

В общем-то, вряд ли такое положение дел будет продолжаться бесконечно. Задача США — столкнуть Россию и с ИФ, и с ИГИЛ. В этом случае шанс создать того самого противника, который и объединит двух непримиримых врагов — хотя бы против него — существенно возрастает. Война, которую объявят и ИФ, и ИГИЛ против России, неизбежно вынудит их сносить режим Асада — просто потому, что не будет Асада — смысл присутствия России исчезает.

Вход — рубль, выход — два. Здесь нужно помнить об этом всегда. Удержит ли Путин ситуацию «на грани»? Скажу прямо — я сомневаюсь. У меня нет почтения к его государственническим талантам по причине их явного отсутствия. Серый человечек, попавший абсолютно случайно на вершину власти, не станет от этого гениальным стратегом, хоя, конечно, поднахвататься тут и там чего-то может.

Украинская катастрофа, произошедшая целиком по вине Путина, не дает возможности выдавать ему кредит доверия в новой войне — просто нет причин. Предав русское население Донбасса, Путин показал свою ничтожность, как российский государственный деятель. Он может быть кем угодно — марионеткой Запада, представителем олигархии или просто выражать интересы какой-то узкой группы людей, но интересы России и русского народа для него — пустой звук. И поэтому предполагать, что в сирийской войне он будет действовать в российских интересах, пока нет никаких оснований. Что-то изменится — ну, тогда можно будет как-то пересмотреть такую точку зрения. Это и вынуждает крайне скептически относиться к сирийской авантюре.

Она очень похожа на такую же авантюру с Донбассом, когда «отпускники» пришли в тот момент, когда ополчение было разгромлено, и народные (тогда еще народные) республики доживали последние дни. Однако помощь Кремля оказалась очень специфической — погибнуть не дали, выжить — тоже. Минский процесс, под прикрытием которого наемные убийцы перебили всех идейных командиров ополчения, поставив руководить в Донецке и Луганске откровенных марионеток, которое и ведут свои «республики» через ахметовский анклав в нацистскую Украину — это не помощь. Это хладнокровное убийство.

Сейчас Кремль бросил в Сирию свою авиацию, как и «отпускников» — в последний момент. Погибнуть Асаду не дадут (во всяком случае, попытаются не дать), но победить ему тоже не позволят. Свяжут политическим процессом (каким-нибудь «Багдадом-1″), уберут Асада, посадят какую-нибудь марионетку. И все это под вой о помощи сирийскому народу.

Россия сегодня — обычный империалистический хищник. Причем играющий не в свою игру, а на подхвате. Уже поэтому восторга от действий Кремля я испытывать не могу. Понимание происходящего — есть. Восторга — нет. А если Путин не удержит ситуацию, и ввяжется в войну одновременно с ИГИЛ и ИФ — тогда мы получим еще и тотальное поражение. Не только политическое, но вполне возможно, и военное. Как в 14-17 годах. История повторяется.

http://el-murid.livejournal.com/

 

Поделиться

Комментарии (2)

  • Сергей

    04 окт 2015

    Ответить

    Цитата: "Тем не менее, именно тогда – в 11-12 году – была абсолютно реальная возможность если не прекратить войну в Сирии, то серьезно ее пригасить. Россия вполне могла оказать помощь Асаду, направив контингент с военно-полицейской миссией внутри страны, высвободив силы правительства Асада для перекрытия границы".
    Автор статьи неадекватно воспринимает реальность. Он считает, что Россия должна была ввести воинский контингент ещё в 11-12 году с военно-полицейской миссией, когда войны ещё не было, а сирийская армия составляла 350 тыс. человек против 8 тыс. у повстанцев. Это как раз то, за что большая часть мира ненавидит США. Кроме того, наземная операция всегда сопряжена с большими людскими потерями не говоря уже о престижных и политических. Афганистан тому доказательство. Более того, ООН никогда не дала бы на это разрешение, ведь это противоречило бы плану Запада.
    Весь тон и смысл статьи указывает на то, что автор сам или по чьему-либо заказу пытается скомпрометировать российское руководство.

  • андрей

    05 дек 2015

    Ответить

    А, это снова умничает наш самовлюбленный рыночно-социалистический все Зная…
    Он перевертыш – то улюлюкает над христианством, то, буквально через абзац – становится знатоком и проповедником Христова учения…
    Он обгаживает все и всех. И авторов сайта, и их статьи, и звучащие здесь мировоззренческие идеи. Поучая нас в том, что есть мораль, он ведет себя по отношению к участникам сайта абсолютно аморально, по хамски… Цель его нахождения на данном сайте очевидна. Его задача – высмеивать, выхолащивать, профанировать идеи и социализма, и коммунизма, и христианства, как впрочем – и у любого другого горбачевско-ельцинско-путинского продукта…

Оставить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *

Рубрики

Авторы

Архив