Коммунизм как восстановление целостности Традиции

 

 

Может ли быть близким то, что внешне противоположно? Может ли коммунизм, рождённый в пламени революций и отрицаний, оказаться родственником далёкого архаического мира, где всё строилось на повторении и сохранении? На первый взгляд — нет. Но если мы посмотрим не на формы, а на суть, не на оболочку, а на основание, то увидим, что оба они тянутся к одному и тому же: к целостности, к единству, к устранению хаоса.Что есть традиция? Это жизнь, опирающаяся на основу. На первооснову, на источник, который скрыт от глаз, но держит всё сущее. В архаике человек жил не как отдельная особь, а как часть рода, как участник космоса. Его труд был не его собственностью, его жизнь не принадлежала только ему. Всё было связано с порядком бытия.

Что есть коммунизм? Это стремление вернуть человеку его подлинную связь с миром, вырвать его из иллюзии частного обладания, из обмана, что свобода заключается в праве владеть.

Скажем прямо: и традиция, и коммунизм ненавидят хаос индивидуализма, отчуждения и атомизации. Все это разрывает ткань общества, превращает брата в соперника, а землю — в товар. Выхолащивает все. Разве не в этом и заключается общая их душа? В отрицании того, что низшее может стоять выше высшего, что личная прихоть может быть выше общего закона?

Традиция не знала частной собственности. Земля принадлежала роду, богам, предкам. Она не могла быть вещью, ею нельзя было торговать. Коммунизм утверждает то же самое, но уже историческим языком: средства производства — достояние всех. И разве не в этом слышится эхо архаики? Разве коммунизм не есть возвращение к священному пониманию собственности, только очищенное от наивности мифа? Ведь именно накопление и расслоение сделало возможным капитализм.

Посмотрим на труд… Для традиционного человека пахать поле — это участвовать в священном цикле, быть частью чего то великого. Сеять — значит повторять миф о зарождении мира. Ковать — значит подражать богам-кузнецам. Коммунизм говорит то же самое, но иными словами: труд — творческое раскрытие человеческой сущности. Разве это не две стороны одного зеркала? Там — сакральный образ, здесь — историческая наука, но суть одна: труд выше рынка, выше денег, он есть связующая ткань бытия.

Власть. Как её понимали древние? Царь-жрец — это посредник между первоосновой и народом. Он хранитель, а не хозяин. А как мыслит коммунизм? Руководитель — выразитель воли народа, слуга общего дела. Конечно, реальность часто искажала этот идеал. Но сам принцип один: власть оправдана только служением высшему.

Вопрос: может ли быть общество, где власть служит лишь себе? Нет. Оно гибнет. Так было всегда. Это называется капитализмом.

И что тогда есть коммунизм в отношении к традиции? Может быть, это не враг её, а завершение. Традиция жила в гармонии, но в гармонии бессознательной. Никто не спрашивал — зачем? Никто не анализировал. Всё было «так, как должно». Но пришёл хаос истории, капитализм разорвал эту ткань, поставил личное выше общего, товар выше труда.

И вот коммунизм встаёт как новое возвращение к архэ. Но не назад — вперёд. Возвращение через знание, через разум, через сознательную волю.

Можно ли сказать, что коммунизм — это архэ, ставшее историческим? Почему бы нет? Ведь именно это он и есть: то, что раньше давалось в мифе, теперь раскрывается в науке. То, что раньше поддерживалось ритуалом, теперь утверждается коллективной практикой. То, что раньше было уделом рода или племени, теперь становится мировым братством трудящихся.

Разве это не удивительно? Что самые древние и самые революционные формы человеческой жизни сходятся в одном и том же. Что истина всегда возвращается, но каждый раз на новом уровне. Что человек снова и снова ищет то, что выше его, и всегда находит его либо в мифе, либо в истории.

Итак, коммунизм и традиция — не враги. Они — два берега одной реки. Один — начало, другой — завершение. Один — бессознательное пребывание в архэ, другой — сознательное возвращение к нему. И если мы ищем будущее, то, быть может, оно заключается именно в этом: в вечном возвращении к архэ, но уже на высоте человеческой истории.

«Красная Скифия»

Источник