Актуально

middle43Алексей Кунгуров

КАК НАДО СВЕРГАТЬ ПУТИНА

Очередная публикация А. Кунгурова, в качестве информации для размышления. Просьба не путать мнение автора с личным мнением публикатора.

 

В продолжение этой темы. На прошлой неделе газета «Версия» объявила меня идеологом майдана в России. Читать весь говнотекст смысла нет, я и так вам перескажу краткое содержание: чтобы учинить майдан, нужна буйная молодежь. Навальный – вождь гламурных хипстеров с пивными животиками, на Че Гевару не тянет. На баррикады пойдет только молодежь, окормляемая Егором Жуковым. Он ловко балаболит, но испытывает проблемы с наполнением своих слов смыслом, да и градус радикализма у него недостаточно  высок, ибо либерал.

Есть еще упоротый экстремист-НЕлиберал Кунгуров, что важно, неоднократно сидевший (почему это важно для авторов «Версии», хз, я просто пересказываю). Вот если приделать смазливой физиономии Жукова мозги отморозка Кунгурова – получится Франкенштейн, который устроит в Рассиюшке смуту, дабы безвозвратно ее погубить на радость всем врагам. Кунгуров после отсидки эмигрировал, а теперь получил деньги и вернулся в Пуйлостан вредить богоспасаемому отечеству, а курирует его подрывную деятельность Центр Карнеги.

Не, ну раз меня уже объявили поджигателем майдана, мне остается только одно – соответствовать этому почетному званию. К тому же в прошлом посте я обещал высказать в пику Валерию Соловью свои соображения по стратегии оппозиции с целью свержения путинизма. Так что мысленно я уже вскарабкался на броневичок и готов отжечь. Внемлите.

Начну, пожалуй, с принципиально важного предуведомления. Никакой оппозиции путинизму, как политического субъекта, сейчас в РФ нет, и быть не может. Вопрос этот я подробно разжевал еще три года назад в очерке «Россия в сумерках заката», написанном в тюменском СИЗО. Частично он был опубликован, но ссылки искать не стану, вряд ли кто-то будет читать эти многабукаф. Кратко излагаю суть. Смена политического режима есть политическая революция. Для того, чтобы она произошла, должны соединиться воедино три фактора – системный, субъектный и фактор условий.

Социальная система должна впасть в состояние системного кризиса. Принципиальное отличие системного кризиса от всех прочих заключается в том, что противоречия, проявляющиеся в ходе его развития, принципиально не могут быть разрешены в рамках существующей системы. Они могут только накапливаться и обостряться, что прямо сейчасмы и наблюдаем. В результате социальная система либо перерождается в ходе политической революции, либо умирает, оказавшись не в силах кризис разрешить. Умирание может происходить как в форме территориального распада (крах СССР), так и в виде углубления внутренней деградации государственности (Ливия, Сирия, Афганистан, Венесуэла, Сомали).

Накопление социальных и экономических противоречий между правящим классом и обществом неизбежно провоцирует политический кризис. Именно в этот момент, но не ранее, возникнет в том или ином виде оппозиция правящему режиму, целью которой будет не завоевание 15% мандатов на региональных выборах и не получение подряда от администрации президента на окучивание протестных электоральных групп, а именно уничтожение путинизма. Эта АНТИсистемная оппозиция абсорбирует протестные группы и, действуя вне правового поля (правовых механизмов для свержения диктатуры не существует в принципе), начнет наращивать амплитуду раскачивания лодки, пока с крысиным режимом в РФ не будет покончено.

Политический протест – это то, на что сейчас в РФ нет даже намека. Генезис протеста я тоже описал очень подробно. Он развивается по схеме недовольство – отчуждение – протест. Сначала население, недовольное своим положением, просит власть решить проблемы. Только когда до людей доходит, что просьбами, мольбами, стоянием на коленях и крестными ходами проблемы не решаются, наступает отчуждение от власти. Кстати, наглядно мы можем видеть, как этот процесс происходит в Архангельской области. Сначала население писало слезные челобитные царю, моля уберечь их от помойки в Шиесе, теперь же в массах зреет убежденность, что мы тут сами по себе, и помощи ждать неоткуда. Сначала рухнул рейтинг губернатора, теперь медленно, но верно, испаряется вера во всемогущего Путина, «который думает о нас в Кремле». Жители Кузбасса уже писали премьер-министру Канады Трюдо с просьбой спасти их от экологического ада. Завтра они будут молить о спасении солдат НАТО. Сепаратистские настроения в Калининградской области еще не проявляются открыто? Ждите, они проявятся по мере нарастания отчуждения.

Это очень опасный для элиты процесс, хотя внешне он может протекать без бурных эксцессов. В этот момент происходит разрушение легитимности правящего режима. КПД телепропаганды падает до критически низких отметок. Никто, даже Навальный не может уговорить обывателя прийти на выборы. Власть вызывает только одно чувство – ненависть. Нет, выражусь более точно: ненавидеть власть многие люди начинают гораздо больше, чем бояться ее.

Вот в этот момент происходит формирование субъектного фактора. Правящий режим генерирует ненависть к себе, массы, испытывая отчуждение к власти, уже не верят в то, что она исправится, и даже на чудо не рассчитывают. Это рождает запрос на перемены. Как только в обществе возникает отчетливый запрос на перемены, тут же появляется и политический субъект, точнее много субъектов совершенно разной ориентации, провозглашающих своей целью реализацию этого запроса.

Подчеркиваю, что это произойдет только в будущем (насколько оно отдаленное, не берусь судить). Сейчас никакого запроса на перемены в обществе нет. Да, недалекие умом хомячки, живущие в фейсбуках, рассказывают друг другу, что массы ненавидят Путина и со дня на день вынесут его из Кремля, причем в разные стороны и по частям. Их оптимизм подогревает и обсуждаемый мною Валерий Соловей, провозглашая то, что политический кризис в стране не только начался, но вступил в открытую фазу и прямо сейчас решается вопрос о будущем. Это все разговоры для продвинутой салонной публики. Я их слышал и пять лет назад, и даже 10 лет назад. Да, любые политические изменения в стране совершаются очень незначительной активной частью общества. Но для этого необходимо, чтобы пассивное большинство было готово их принять.

Не в обиду Валерию Дмитриевичу, но он все же чисто кабинетный профессор. К тому же – москвич. Я же в силу профессиональной специфики работаю не с околокремлевскими инсайдами, а с реальным электоратом, и не только в столице. Не вижу ни малейших запросов на перемены у ширнармасс. Недовольство – есть, и оно нарастает. Но пока не могу утверждать даже то, что оно активно перетекает в отчуждение. То, что люди все более недовольны своим настоящим, вовсе не означает, что они страстно мечтают о будущем. Подавляющее большинство испытывают перед будущим иррациональный страх. В 90% случаев люди тоскуют о «прекрасном прошлом» — кто-то о брежневском застое, кто-то о «старом добром Путине», при котором цены на нефть росли на 15% в год, экономика на 5%, а зарплаты – на 10%. К тому же большинство еще совершенно не осознает, что новое поганое настоящее – это не временные трудности, которые надо перетерпеть, как «лихие 90-е» и вступить в полосу нового процветания. При нынешней власти это – уже навсегда.

Ну, а разговоры про политический кризис откровенно смешны. Нет не только принципиального конфликта между сторонами. Отсутствуют сами стороны конфликта. Есть власть, но противостоящий ей политический субъект еще не появился. Он, существующий ныне в лучшем случае в эмбриональном состоянии, возникнет только в момент перерастания отчуждения в открытый протест. Далее политической революции будет способствовать фактор условий. От него зависит, в какой форме будет проходить слом старого режима – мирно или кроваво, медленно или быстро. Когда система сгнила уже в достаточной степени, а революционный субъект уже вызрел, тригером революции может стать что угодно – финансовый кризис, новая война, техногенная катастрофа или очередная жестокая расправа над хомячками, вышедшими погулять в субботу по бульварному кольцу.

В свете вышесказанного обсуждать сегодня стратегию несуществующей пока оппозиции можно только в гипотетическом ключе. Но давайте представим, что она уже появилась в виде всевозможных объединений различной идеологической направленности и степени радикализма. Всех их объединяет одно – они стоят на позициях деструктивного протеста. Чем отличается конструктивный протест от деструктивного, я тоже неоднократно описывал. Конструктивный протест есть форма донесения требований масс до существующей власти, это форма диалога между социумом и правящим классом. Власть удовлетворяет требования – протест стихает. Восстание желтых жилетов во Франции, какие бы агрессивные формы оно не принимало, являлось конструктивным протестом. Власть частично пошла на уступки, накал страстей значительно спал. Деструктивный протест возникает тогда, когда общество не видит смысла что-либо требовать от власти, а желает одного – сменить саму власть. Требование только одно – уйдитепо-хорошему, или мы вас порвем по-плохому! В цивилизованных странах власть уходит на выборах, которые проходят под лозунгом «Долой!». В нецивилизованных – правящую клику приходится отрывать от штурвала с шумом и кровавыми соплями. Но это уже вопрос формы политической революции, а не ее сути.

Так вот, наша умозрительная задача заключается в том, чтобы консолидировать оппозицию. Если есть некий сильный, доминирующий субъект, скажем, мощная либеральная или националистическая партия, то консолидация происходит естественным образом. По оси власть – сильная оппозиционная партия выстраивается главная линия противостояния, остальные протестные группы довольствуются ролью попутчиков, сателлитов, надеясь упрочить свои позиции после революции, когда они естественным образом становятся оппозицией по отношению к победителю.

Гораздо сложнее, когда оппозиция не имеет ярко выраженного центра притяжения, представляя собой сообщество микропартий, аморфных комитетов, нестойких союзов и ситуационных объединений. В этом случае стратегия начинается с наиважнейшего вопроса – достижения внутриоппозиционного консенсуса. Не решив его, обо всем прочем можно даже не думать. Что же может объединить людей самых противоположных взглядов? Ни яркий лидер, ни даже самая общая идеологическая платформа не годятся, у всех свой особый образ будущего, неприемлемый или малоприемлемый для прочих. Никто и ни при каких обстоятельствах не желает занимать подчиненное положение по отношению к кому-то. Тем более, никто не желает делиться своими скудными ресурсами даже в форме членских взносов на оргдеятельность.

В этом случае, как показывает практика, в том числе и моя личная, единственная форма структурной организации оппозиции – социальное движение. Можете называть это гражданской коалицией, смысл от того не меняется. В данном формате не происходит объединения структур или ресурсов, нет общих руководящих центров, соответственно не возникает ситуации подчиненности кому-то. Объединяются лишь усилия, причем исключительно на основе общности интересов. Подобный принцип взаимодействия в зачаточной форме можно наблюдать и сегодня. Скажем, обманутые дольщики договариваются с обманутыми вкладчиками: вас – 500 человек, нас – 400. Давайте вы придете на наш митинг, а мы – на ваш, и еще позовем дальнобойщиков и экологов. Тогда у нас будут проходить очень многочисленные митинги и нам всем будет легче добиваться защиты своих интересов. А 1 мая проведем совместную протестную демонстрацию и общий митинг под лоунгом «Губернатора – в отставку!».

Вроде бы все просто и взаимовыгодно, но упирается в тухлую ментальность россиянцев, органически не способных к солидарности и коллективным действиям. Придется эту ментальность ломать. Наше гипотетическое социальное движение, давайте условно назовем его гражданской коалицией «Свободная Россия» будет базироваться на следующих принципах:

НЕПРЕДРЕШЕНЧЕСТВО. Вопрос о будущем России будет решаться в ходе демократического диалога после революции. Сейчас же никто никому не навязывает свое видение будущего устройства страны, все усилия направляются на борьбу с общим врагом – путинизмом.

Да, кое-кто скажет, что само слово «непредрешенчество» с душком. Мол, белые в ходе гражданской войны тоже провозглашали общую цель – прогнать большевиков, а там уже разберемся, как жить дальше, и потерпели полный разгром. Но тогда расклад был совершенно иной, это было постреволюционное бурление, когда между собой конкурировали различные проекты развития. В ситуации, когда у красных и националистов были свои яркие проекты развития, а белые такового проекта не имели в принципе, негативная повестка (борьба не за что-то, а против кого-то) показала полную провальность. Но до февраля 1917 г. белые и красные были не просто по одну сторону баррикад, но даже являлись однопартийцами, по крайней мере об эсерах и социал-демократах это можно говорить со всей уверенностью.

И даже после февральской революции революционные партии не только смертельно враждовали друг с другом, но в случае опасности быстро объединялись. В июле эсеровско-меньшевистское правительство Керенского объявило большевиков вне закона, а уже в августе перед лицом угрозы корниловского военного переворота не только простило их, но и вооружило Красную гвардию. Поэтому на этапе борьбы с путинизмом непредрешенчество вполне себе рационально. Тем более, что никто не запрещает никому пропагандировать свой образ будущего и наращивать свою социальную базу. Речь идет лишь о том, чтобы совместными усилиями раскачивать лодку.

ЗАЯВИТЕЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР УЧАСТИЯ. В «Свободной России» нет никакого членства, ни коллективного, ни персонального. Достаточно заявить о своем согласии с принципами сообщества и присоединяться к тем совместным акциям, к каким посчитаете нужным. Никаких руководящих органов у гражданской коалиции не может быть по определению, координационные советы могут возникать по необходимости.

НЕ ПОДЧИНЕНИЕ, А ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Собственно руководящие органы коалиции совершенно не нужны, как любому сетевому сообществу. Процесс взаимодействия происходит примерно так: скажем, анархистская группа «Черный передел» информирует о том, что 20 сентября намерена блокировать Транссиб в Новосибирске. С ними на связь выходят либертарианцы из Омска и заявляют о желании присоединиться к акции. Вместе они договариваются, что начнут действовать в 17:00 и призывают всех участников коалиции присоединиться к ним в Новосибирске и Омске, либо спонтанно перекрывать железные дороги в любой точке страны в то же время в знак поддержки.

Получается флешмоб с большим географическим размахом. Далее все зависит от авторитетности инициатора мероприятия, привлекательности выдвинутой им идеи, настроений в массах. Если анархистов поддержат дальнобойщики, заблокировав железнодорожные переезды фурами – эффект будет еще большим. Если к акции присоединится профсоюз железнодорожников и поезда встанут на три часа по всей стране – результатом будет такой хаос, который при определенных условиях может спровоцировать окончательный крах правящего режима. Принцип действий гражданской коалиции основывается на эффекте снежного кома. Причем совершенно невозможно спрогнозировать, какой снежный шарик, запущенный с горы, спровоцирует сход лавины. Главное – постоянно его провоцировать.

МОТИВАЦИЯ. У многих диванных экспертов может возникнуть вопрос: а на кой вообще нужно рисковать, подставляться под дубинки и пули? Вот то же перекрытие железных дорог – с одной стороны акция мирная, но приедут люди в черных масках и постреляют флешмоберов. Не лучше ли пересидеть в сторонке, накопить силы, пока буйные психопаты валят режим. А как он рухнет, тут ты такой весь в белом выходишь из подполья и берешь власть. Ну, в худшем случае, примыкаешь к победителю.

Эта логика совершенно не работает в «разогретом» обществе. На этапе перехода массового сознания от отчуждения к протесту начинают происходить бурные, порой даже взрывообразные процессы вовлечения масс в политику. Именно это и создает предпосылки для политического кризиса. Я все это наблюдал собственными глазами в период Перестройки. То, что сейчас не наблюдается массового вовлечения людей в политическую движуху (собственно, и самой движухи нет) – главный индикатор текущего состояния общества, весьма далекого от кризисного.

В переломные моменты истории отсидеться в засаде никому не удастся. Давайте вспомним недавние события на Украине. Майдан противостоял Партии регионов. ПР проиграла, но смогла возродиться в виде Опозиционного блока и пройти в парламент осенью 2014 г. А вот коммунисты «мудро» решили дистанцироваться и от тонущего режима Януковича и от Майдана, и партия, самоустранившись от политического процесса, просто умерла, членская база рассосалась. Даже примкнуть к победителю или новой оппозиции у КПУ не вышло – тупо некому стало примыкать. Поэтому даже памятники Ленину защищать выходили люди, в массе своей не имеющие никакого отношения к коммунистам.

Так вот, к кому примкнут политизированные массы в ходе прогнозируемого нами кризиса? К тем, кто активнее всего действует против опостылевшего режима, кто на слуху, у кого больше героев (мертвые герои в этом смысле особенно привлекательны). Соответственно, любая политическая организация становится заинтересованной в максимальной активности, что дает приток новых членов и сторонников. Эти самые члены и сторонники становятся главным политическим активом. Ведь когда путинский режим рухнет, вы займете тем более значимое положение в новом правительстве, чем больше людей вас поддерживает. Одно дело, когда за вами – миллионы сторонников, что называется, от сохи, профсоюзы, буйные студенты. И совсем другое, если вас поддерживает десять тысяч столичных писунов в фейсбук, которые комментировали переломные события со своих уютных диванчиков. Актив этот обладает не очень большой мобилизационной способностью.

Поэтому в рамках гражданской коалиции развернется бешеная конкуренция. Всякий захочет быть во главе процесса. Но быть во главе в данном случае – это не обладать постами в ЦК, а иметь авторитет. Кто обладает большим авторитетом в массах, кто собирает наиболее многочисленные протестные акции, кто устраивает резонансные стачки и беспорядки – тот и в авторитете, за ним идут массы, на них ориентируются мелкие участники коалиции. Авторитет же после краха путинизма конвертируется во власть. Это базовый принцип публичной политики. (Продолжение следует).

 

Источник

 

 

Поделиться

1 комментарий

  • Вера Окунева

    16 ноя 2019

    Ответить

    Да-а..все это, конечно, интересно, но автор, то ли лукаво, то ли наивно не учитывает фактор ВНЕШНЕГО влияния..А это в эпоху глобализма как-то странно..В этом смысле те, кто называют его зачинателем майдана не так уж и не правы!..Я думаю, он примерно так же ненавидит Путина, как майданщики Януковича..И ведь среди них были вполне искренние люди, которые верили примерно в то же, что здесь написано. Пунду геть, а там разберемся..

Оставить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *

Рубрики

Авторы

Архив