Георгий Малания

Мы осуждены справедливо

В последнее время мне приходится много размышлять о нашем советском прошлом, о революциях начала двадцатого века, о месте и роли Церкви в те времена и о том, какой урок мы должны извлечь из всех событий тех времён.

Нет никаких сомнений в том, что в начале XX века Русская Православная Церковь потерпела страшное бедствие — гонения, которые начались спустя какое-то время после прихода к власти в России большевиков (хотя официально, по декрету, Церковь была «только» отделена от государства, и запрещалась всякая дискриминация кого-либо по религиозному признаку) и продолжались до Великой Отечественной войны… Но это не было окончательным прекращением гонений на Церковь и религию в целом со стороны советской власти. Со смертью великого советского правителя и вождя народов Иосифа Сталина и с приходом к власти Никиты Хрущёва гонения возобновились, правда в несколько ином виде. А когда они прекратились окончательно? Этот вопрос на сегодняшний день является спорным и до сих пор не имеет единого ответа. Есть мнение, что конец гонений — Брежневская эпоха, названная медицинским термином «застой». Есть мнение, что конец гонений — Горбачёвская эпоха, получившая название «перестройка». Есть и такое мнение, что свободу Церковь получила только с окончательным распадом Советского Союза. Но я сейчас буду говорить немного о другом…

Неудивительно, что этот печальный исторический факт стал главной причиной отрицательного отношения многих религиозных людей к советской власти и советскому прошлому, особенно в Русской Зарубежной Церкви, которая в течение восьмидесяти лет не имела общения с Московским Патриархатом после издания в 1927 году декларации о лояльности Русской Церкви к Советской власти. Но если всерьёз задуматься, то как и сам советский период и многое, связанное с ним, требует разностороннего рассмотрения, так и конкретно тема гонений на Церковь в СССР. Прежде всего нужно рассмотреть этот вопрос с точки зрения внутреннего смысла событий тех лет и выводов, которые нам, христианам, необходимо сделать из них.

Однажды мне довелось услышать такие слова схиархимандрита Илия (Ноздрина): «Коммунизм посеял безбожную заразу. Людей верующих почти не стало. И жизнь в России умаляется. Раньше у нас были тысячи монастырей, люди молились, жили благочестиво…».

Мне хочется остановиться на последнем высказывании отца Илия. До того, как я прочитал вышеприведённую цитату старца, я слышал от многих духовных лиц Церкви разные высказывания о дореволюционной России и событиях начала XX века, и что самое главное — практически всегда в этих словах красной линией проходила мысль, что «мы» должны извлечь урок из этих исторических событий, и более того — что (внимание!) вина в этих событиях лежит не только на большевиках, но и на нас самих. В христианской среде достаточно распространённой является тенденция воспринимать гонения на Церковь исключительно как действие сатанинских сил. Конечно, едва ли у кого-нибудь возникнут сомнения в том, что источником богоборчества является враг Божий — дьявол. Но можно ли ставить на этом точку?

Итак, почему же Бог попускает Церкви Христовой быть гонимой? Ответы на этот вопрос коренятся ещё в древнейших временах. Сам Господь Иисус Христос предупреждал Своих учеников, говоря: «… будете ненавидимы всеми за имя Моё; претерпевший же до конца спасётся». По сему первые христиане, претерпевавшие в языческом мире гонения за Христа, воспринимали это не просто как нечто, само собой разумеющееся, но как настоящее свидетельство о силе христианской, об истинности и спасительности Церкви Христовой. Такая же уверенность была и у святых подвижников древней Церкви, даже в те времена, когда христианство стало государственной религией Римской Империи и перестало подвергаться гонениям. Так, например, великий Учитель Церкви, святитель Иоанн Златоуст, возглавлявший Константинопольскую церковную кафедру на рубеже IV-V веков, говорил: «Бог попускает истинной и апостольской вере Своей подвергаться многим нападениям, а ересям и язычеству попускает наслаждаться спокойствием: для чего? Для того, чтобы ты познал слабость их, когда они, и не тревожимые сами собой разрушаются, и чтобы ты убедился в силе веры, которая терпит нападения, и через самих противников умножается». По сути, можно удовлетвориться такой позицией и решить, что ответ на вопрос найден. Однако, если копнуть ещё глубже, то можно получить не только полный ответ на вопрос, почему Господь попускает верующим быть гонимыми, но и понять, какой же всё-таки урок мы должны извлечь из эпохи гонений на Церковь. Священномученик Киприан Карфагенский, живший в самый разгар языческого гонения на христианство, говорил: «Христиане заслужили страдания своими грехами. Долгий мир подточил нравственную чистоту. У священников не было благочестия, в учреждениях – справедливости, в делах – милосердия, в нравах – строгости». Можно и не ходить так далеко и вспомнить слова святых, в Земле Российской Просиявших, и тем самым вплотную приблизиться к рассматриваемому историческому периоду — дореволюционной России. Преподобный Серафим Саровский пророчествовал о России, говоря: «…Господь открыл мне, что будет время, когда архиереи Земли Русской и прочие духовные лица уклонятся от сохранения Православия во всей его чистоте, и за это Гнев Божий поразит их. Три дня стоял я, просил Господа помиловать их и просил лучше лишить меня, убогого Серафима, Царствия Небесного, нежели наказать их». Святитель Игнатий Брянчанинов говорил: «Наше время походит на последнее. Соль обуевает. В высших пастырях Церкви осталось слабое, темное, сбивчивое, неправильное понимание по букве, убивающей духовную жизнь в христианском обществе, уничтожающей христианство, которое есть дело, а не буква. Тяжело видеть, кому вверены, или кому попались в руки овцы Христовы, кому предоставлено их руководство и спасение! Волки, облеченные в овечью кожу, являются и познаются от дел и плодов своих. Но это — попущение Божие…». И ведь, если углубиться в некоторые исторические факты дореволюционной России, то нетрудно понять, что пророчества сии сбылись.

Русский философ, богослов и православный священник Сергий Булгаков так описывал внутреннее состояние Русской Церкви в преддверие Революции: «… официальное «православие»… в течение веков позорило христианскую религию союзом с господствующей формой государственности, унижаясь до роли не только атрибута этой государственности, но и прямо полицейского средства. Вековые преступления против свободы совести тяжёлым свинцом лежат на исторической совести Русской Церкви, и надолго ещё само слово «церковь» будет вызывать ассоциации о суздальских тюрьмах, синодских посланиях, тёмных деяниях «миссионеров» и т. п.». «В настоящее время из среды белого и чёрного духовенства, священников и архиереев, выделилась партия «чёрной сотни», открыто служащая насилию и ненависти вместе с Грингмутом, который хотел бы утопить в крови всю Россию. Их бог — самодержавие, понимаемое в смысле белого террора, прямого истребления всех несогласно мыслящих. Это — политический ислам, выдаваемый за христианство». (Из сборника «Споры о судьбах России», трактат «Неотложная задача», гл. 1) Вообще, если ознакомиться с разными трудами о. Сергия Булгакова, посвящёнными России, её социальным вопросам и месте Церкви в них, то можно увидеть, как часто батюшка указывает на тот факт, что корни ненависти большевиков и российской интеллигенции к Церкви кроются, как ни прискорбно, в самой Церкви. По-другому эту проблему можно сказать словами православного публициста и социалиста Николая Сомина: «Церковь практически полностью отстранилась от социальных проблем, и даже не пыталась осуществить социальную правду в земной жизни. А должна была, ибо в ее функции входит не только проповедование правды о небесном, но и привнесение этой правды в земную жизнь. И не только в душах людей, но и в устроении их совместного христианского общежития. Иными словами — в Российской Империи процветало явление, называемое социальной несправедливостью. Казалось бы, какое может быть к этому отношение у любого здравомыслящего человека, как не отрицательное? Однако и здесь, как мы видим, не всё так просто. Приведу некоторые выдержки из высказываний православных священников начала XX века, опубликованных в православных журналах того времени:

«Неравенство в раздаянии даров человеческого счастья зависит от Господа Бога». (Проповеди, 1905, сентябрь)

«Господу угодно устроить в человеческом общежитии так, чтобы одни были богаты, а другие — бедны». (Душеполезное чтение, 1906, ч. I)

«Неравномерное распределение земных благ между людьми служит свидетельством премудрости провидения». (Руководство для сельских пастырей, 1906, № 37)

«Неравномерное распределение собственности — есть дело премудрого и всеблагого промышления Божия о людях. Если бы все одинаково обеспечены были в средствах жизни и никто ни в ком не нуждался, то явилось бы затруднение в исполнении заповеди о любви к ближнему». (Душеполезное чтение, 1902, ч. II)

«Неравенство, необходимо и желательно в интересах самого же человечества, чтобы привести его к солидарности». (Православный собеседник, 1911, т. 1)

«Равенство есть только на кладбище». (Церковность, 1913, № 345)

На мой взгляд, человеку, чей разум не затуманен никакой ультраправой пропагандой, нетрудно будет увидеть, что в вышеприведённых высказываниях кроется ни что иное, как лукавство. Взять хотя бы высказывание о том, что социальное равенство якобы может быть препятствием к возможности исполнения заповеди о любви к ближнему — спрашивается, каким образом? Разве Христос говорил, что любовь к ближнему заключается только в материальной помощи ему? Да и кто сказал, что при равенстве никогда не будет повода даже для маленькой материальной помощи ближнему? Ведь всегда бывают в жизни такие ситуации, как, например, срочная нужда в деньгах, но отсутствие их у человека на данный момент. Что в таких случаях обычно делают люди? Просят взаймы у ближнего своего. Или ещё более банальная ситуация: дома закончилась соль, а магазин далеко. Здесь человек также может попросить помощи у своего ближнего. Такие ситуации могут возникнуть даже в социально справедливом обществе. Дерзнёт ли кто-нибудь сказать, что помощь ближнему в таких, пусть даже мелочных, ситуациях ничего не будут значить перед Господом? Разве Господь многого требует от нас? Также можно рассудить о социально несправедливом обществе: есть ли гарантия, что милосердие к нуждающимся в таком обществе всегда будет оказываться со стороны тех, кто материально имеет возможность для проявление милосердия к ближнему своему? Конечно же, нет. И более того, в таком обществе обязательно будет большой соблазн в лице такого явления, как мамонизм. Мамона, по словам святителя Иоанна Златоуста, «требует совершенно противного Христу», потому что «Христос говорит: подай нуждающимся, а мамона: отними у нуждающихся; Христос говорит: прощай злоумышляющим на тебя и обидящим, а мамона напротив: строй козни против людей, нисколько не обижающих тебя; Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай ни за что слезы бедных». Многовековой опыт показывает, что социальное расслоение неизбежно приводит к тому, о чём говорил владыка Иоанн. Конечно, такая характеристика больше всего подходит капиталистическому обществу (в котором больший упор идёт не на братство людей и не на общественные интересы, а на индивидуальные свободы), а в обсуждаемой Российской Империи практически всё время её существования господствовал феодализм. Но отменяет ли это того факта, что в Российской Империи бытовало вопиющее социальное расслоение? Конечно же, нет, и тому есть масса подтверждений.

Все знают такого великого русского поэта, как Александр Сергеевич Пушкин, но многие знают его, как поэта-романтика, воспевавшего любовь, красоту любви к женщине, красоту русской природы… Безусловно, всё это было в прекрасном творчестве Александра Сергеевича. Но и не менее значительная часть своего творчества великий русский поэт посвятил реалиям жизни своего Отечества, это один из первых поэтов, который стал задумываться о необходимости не только формального освобождения народа, но и его духовного раскрепощения. Многие стихотворения Пушкина посвящены господствовавшему в его время крепостничеству, с проявлениями которого поэт столкнулся в своей жизни. Пушкин был одним из тех поэтов, которые обличали социальные пороки своего времени, а именно — социальное неравенство, разделение людей на «бар» и «рабов». Можно привести некоторые строфы из его стихотворения «К Чаадаеву», написанного в 1818 году:

Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

Можно обратиться к творчеству другого, не менее известного русского поэта-классика Николая Алексеевича Некрасова, который также известен как революционер-демократ. Он таже нашёл место в своём творчестве для темы социальной несправедливости своего времени. Для примера можно взять его стихотворение «Железная дорога» (1864 г.), написанное от лица путника, любующегося красотами русской природы, открывающимися из окна поезда, и невольно становящегося свидетелем разговора сына с отцом, который рассказывает ему, какой ценой строилась эта железная дорога, о том, какую цену пришлось заплатить за то, чтобы Россия из отстающей аграрной страны превратилась в развитую державу.

Труд этот, Ваня, был страшно громаден
Не по плечу одному!
В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему.
Водит он армии; в море судами
Правит; в артели сгоняет людей,
Ходит за плугом, стоит за плечами
Каменотесцев, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные.
Многие — в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.

Но более интересна та часть стихотворения, где Некрасов спорит со своим героем — генералом, который пытается уверить поэта в том, что лишь образованные и благородные люди имеют право считаться значимыми в деле строительства чего-то стоящего, чем «печной горшок», а русский рабочий мужик, по мнению оппонента Некрасова — это бесправный и ни на что не годный человек.

Русских племен и пород представители
Вдруг появились — и он мне сказал:
«Вот они — нашей дороги строители!..»
Захохотал генерал!
«Был я недавно в стенах Ватикана,
По Колизею две ночи бродил,
Видел я в Вене святого Стефана,
Что же… всё это народ сотворил?
Вы извините мне смех этот дерзкий,
Логика ваша немножко дика.
Или для вас Аполлон Бельведерский
Хуже печного горшка?

И как бы ни болезненно и унизительно звучали слова Некрасовского генерала, они соответствовали реальности того времени: подавляющая часть крестьянства Российской Империи была неграмотной. Так, например, лидер кадетской фракции Временного правительства А. И. Шингарёв в своей книге «Вымирающая деревня» констатировал: «Низкий культурный уровень населения и его ужасающая материальная необеспеченность и безземелие стоят в непосредственной зависимости от социальных ошибок прошлого времени и от общих современных условий русской жизни, лишивших ее свободного развития, самодеятельности и просвещения…».

Можно привести в качестве примера и такое произведение русской классики, как роман «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором писатель и философ Александр Радищев описал реалии современной ему России, уделяя основное внимание положению крепостных крестьян, угнетаемых помещичьим классом. Известно и эмоциональное высказывание об этом произведении правившей в то время Россией императрицы Екатерины II: «Бунтовщик — хуже Пугачёва! Тот, хоть царём прикинулся, монархический строй исповедовал, а этот, революцией, надумал на Руси учинить республику!». Роман оказался под запретом, который сняли только в 1905 году, а Радищев был сослан в Сибирь, откуда был возвращён воцарившимся после Екатерины императором Павлом I.

Социальную несправедливость, бытовавшую в Российской Империи, обличали и писатели-прозаики того времени. К примеру, Максим Горький, известный как основатель литературного направления под названием «социалистический реализм», говорил: «Мещанство читало красивые рассказы о смирном русском народе, искренно восхищалось его незлобивым терпением и, спокойно, крепко сидя на его хребте, дало ему лестный титул народа-богоносца». Отношение Алексея Максимовича к Церкви, увы, было типичным для многих оппозиционеров того времени. О Церкви Горький высказывался так: «Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное». Конечно, как человек верующий, я не сомневаюсь в том, что счастье для нас уготовано Богом в Царстве Небесном, но даже это не отменяет важности социальной справедливости и справедливости в целом, потому что даже сам Господь справедлив, и об этом нам говорит Священное Писание: «Ты утвердил справедливость, суд и правду Ты совершил в Иакове» (Пс. 98:4); а также о возздаянии за несправедливость: «Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа» (Иак. 5:4). Воздаяние это получила и Россия.

В качестве последнего контраргумента утверждению о «благочестивой» жизни русского народа до Революции можно привести такой факт, как присутствие значительного количества публичных домов на территории «великой и православной» державы. И более того, проституция считалась в Российской Империи одной из официальных профессией, потому публичные дома облагались налогом. Оговаривался и расчет за услуги: 3/4 полагались хозяйке, 1/4 — девушке.

Из Правил содержательницам борделей, утвержденных министром внутренних дел 29 мая 1844 года:
1. Бордели открывать не иначе как с разрешения полиции.
2. Разрешение открыть бордель может получить только женщина от 30 до 60 лет, благонадежная.
8. В число женщин в бордели не принимать моложе 16 лет…
10. Долговые претензии содержательницы на публичных женщин не должны служить препятствием к оставлению последними бордели…
15. Кровати должны быть отделены или легкими перегородками, или, при невозможности сего по обстоятельствам, ширмами…
20. Содержательница подвергается также строгой ответственности за доведение живущих у ней девок до крайнего изнурения неумеренным употреблением…
22. Запрещается содержательницам по воскресным и праздничным дням принимать посетителей до окончания обедни, а также в Страстную неделю.
23. Мужчин несовершеннолетних, равно воспитанников учебных заведений ни в коем случае не допускать в бордели.

(Источник: http://scisne.net/a280)

Итак, завершая разговор о «духовной жизни» в дореволюционной России, я хочу сделать некоторые выводы.

Бог «долготерпелив и многомилостив» (Пс. 102:8), но и в то же время справедлив. Скорби, встречающиеся человеку на его жизненном пути, могут служить для укрепления его веры и быть смыслом спасения его души, но и могут попускаться Господом, когда человек оставляет Его.

Православный миссионер-монархист, игумен Сергий (Рыбко), являясь антисоветчиком и антикоммунистом, говорил: «Почему совершилась революция? Для чего Господь попустил эти гонения? Потому что Россия отпала от Бога. В начале XX века она была уже, в общем-то, безбожной страной. Да, было много храмов, свыше тысячи монастырей, десятки тысяч монашествующих, но тем не менее благочестие, которым была сильна Россия, было утрачено. Люди фактически отвернулись от Бога и в жизни повседневной не жили по евангельским заповедям. Христианство превратилось в какое-то культурное явление».

Так был ли прав старец Илия (Ноздрин), когда говорил о том, что когда-то раньше Россия жила благочестивой православной жизнью? Да, возможно, когда-то действительно так и было. Но корни утраты этой народной веры во Христа стоит искать не в Великой октябрьской революции, не в большевиках, потому что они уходят гораздо дальше в прошлое. Это факт, который сегодня важно понять. И ведь многие верующие в XXI веке это понимают. Но увы, для другой части верующих такой взгляд вызывает некое недоверие, а то и вовсе неприятие. И хотя сама Русская Православная Церковь не ведёт антисоветскую политику, а многие её клирики, жившие при советской власти, достаточно уважительно и даже тепло отзываются о советских временах, в сознании определённой части православных верующих всё советское прошлое, вне зависимости от того или иного его периода, закрепилось как страшное, ужасное время. Когда же в современной православной среде поднимается конкретно тема Российской Империи и Октябрьской Революции, то можно услышать разные высказывания. Радикальный православный монархист обязательно скажет о геноциде русского народа и его обезглавливании, то есть убийствие помазанника Божьего — царя. Ещё более радикальный монархист может назвать Революцию жидомасонским переворотом, проплаченным Западом. Либерал скажет, что большевики — это просто моральные и духовные уроды, и конечно же, выразит радость крушения существовавшего 70 лет «античеловеческого» советского строя… Но сейчас самое время сказать, как благоразумный разбойник, что мы были осуждены справедливо (Лук. 23:41). Сейчас, спустя почти век после страшных событий, которые пережила наша Церковь, важно понять, что всё это было, как принято говорить, «по грехам нашим». И разумеется, необходимо, чтобы эти исторические события были уроком для каждого христианина. На мой взгляд, первое, чему они должны нас научить — это тому, о чём Христос сказал фарисейским ученикам: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие — Богу» (Матф. 22:21). Церковь может существовать при любом политическом и социально-экономическом строе, но всегда должна оставаться Церковью Христовой, то есть быть со Христом. Когда же Церковь становится государственным институтом, то, как показывает опыт столетий, божественное в ней постепенно отходит на второй план и вытесняется, происходит обмирщение. Царство Христово — «не от мира сего» (Иоан. 18:36). Второе, что на мой взгляд, важно понять — это то, что социальная справедливость — это не только не чуждое христианству понятие, но и неотъемлемая часть христианства. Христос сказал: «… как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лк.6,31). Разве этого недостаточно для того, чтобы понять, что сам Господь справедлив? Поэтому, на мой взгляд, при всей справедливости критики большевиков и в целом коммунистов и советской власти, стоит быть осторожнее, дабы, метя в большевизм, не попасть в само понятие социальной справедливости. И наконец, стоит помнить, что Господь наш Иисус Христос говорил о фарисеях: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Матф.15:8). Можно устами исповедовать Бога, носить нательный крест, молиться с утра и перед сном, знать досконально Закон Божий, но при этом не иметь Бога в своём сердце. Человеческое общество может строить тысячи храмов и монастырей, называть себя великим и богоносным народом, но при этом не жить по евангельским заповедям, то есть, как говорил преподобный Лаврентий Черниговский, «купола золотить, а души чернить».

Если не произойдёт этого понимания, этого осмысления, то и сегодня будут актуальны слова святителя Луки Войно-Ясенецкого: «Тяжкие испытания и страдания перенесла Церковь наша за время Великой революции, конечно, не без вины. Давно, давно накоплялся гнев народный на священников корыстолюбивых, пьяных и развратных, которых, к стыду нашему, было немало. И с отчаянием видим мы, что многих, многих таких и революция ничему не научила. По-прежнему и даже хуже прежнего являют они грязное лицо наемников – не пастырей, по-прежнему из-за них уходят люди в секты на погибель себе…».

http://gogen-argo.livejournal.com/671.html

Поделиться