К столетию со дня смерти Владимира Ильича Ленина

 Сто лет назад 21 января 1924 года ушел из жизни Владимир Ильич Ленин (Ульянов), выдающийся политический деятель, руководитель России в один из ее переломных и судьбоносных моментов. Тысячи копий сломано по вопросу, благую или зловещую роль сыграл он в русской истории, но этому холивару по-прежнему не видно конца.

Про Ленина писать легко и сложно одновременно. Легко – потому что всякий живший в СССР знает его биографию и основные труды назубок. Сложно – потому что Ленин сразу же, буквально на следующий день после смерти, превратился в грандиозный миф. Писать о Ленине всё равно, что писать о Микуле Селяниновиче, – что ни напиши, получается былина.

Сакрализация Ленина произошла на следующий день поле его смерти. Ленин стал называться не иначе как «вождь мирового пролетариата». Вождь – это не просто лидер, председатель или какой-нибудь президент; вождь ведет свое «племя» сквозь буреломы истории, обладает непререкаемым авторитетом и сакральной властью подобно Моисею. Ленина с полным правом могли бы называть «царь-батюшка», если бы слово «царь» не было табуировано новой идеологией. Собственно, народное прозвище Ленина «Владимир Красное Солнышко» весьма точно отражало роль Ленина в общественном сознании: Ленин стал новым «крестителем» Руси, он перекрестил Россию в новую, коммунистическую религию.

Мавзолей Ленина как памятник-усыпальница с саркофагом был сооружен через неделю на Красной площади, уже служившей роль некрополя павших героев Октябрьской революции и открыт для посещений. Ленин стал «красным святым», нетленные мощи которого были культом истинно религиозного поклонения. Памятники Ленина, возводимые повсеместно, также носили почти религиозное значение – они украшали центральные площади, стояли перед государственными учреждениями. Перед памятниками вождя проходили важнейшие инициации – пионеры, комсомольцы, воины и партработники давали присягу на верность делу партии и Ленина. Бюсты Ленина стояли в «красном уголке» или «ленинской комнате» любого учреждения, портреты Ленина писали тщательно отобранные «иконописцы».

Традиционное государство не может существовать без сакрального, сакральное освещает путь и освящает путников, идущих по этому пути. Сакральное задает вертикальную координату в социальной топике традиционного государства, указывает, куда надо стремиться и какие головокружительные высоты надо покорить. Это ведь только государство Модерна, особенно либеральное, – плоское, не имеет целей, поднимающихся над горизонтом материального попечения.

Был ли СССР государством Модерна или традиционалистским государством? Тут мы сталкиваемся с удивительным парадоксом, могущим вызвать затруднения у многих исследователей. СССР при Ленине был ни тем, ни другим – это был еще нерасцветший бутон, о цвете цветка, а тем более о вкусе плода которого было рано загадывать. СССР, особенно в восходящую фазу Сталина, был и тем, и другим – это было и государство Модерна с мощной индустриальной базой, и вполне себе традиционалистская Империя, исполненная тайных религиозных и метафизических смыслов.

В чем же заключалась Красная религия? Это была своеобразная «теология освобождения», призванная освободить угнетенные слои (прежде всего, пролетариат и крестьянство) от оков рабства и угнетения, установить на земле коммунизм, мыслившийся сначала в исключительно духовном ключе – как царство свободы и справедливости. Именно так был переведен и перетолкован русским сознанием марксизм. Новую религию можно сравнить с Титаномахией, легендарным восстанием титанов и героев против олимпийских богов, против того несправедливого мироустройства, которое воцарилось на земле под их властью. Коммунизм как новая религия был своеобразной Реформацией, а точнее, Контрреформацией, вновь налагающей суровый запрет на ссудный процент. РПЦ романовской эпохи слишком подчинилась князю мира сего, слишком благоволила греху любостяжания и с этим надо было что-то делать, ради очищения и уврачевания самого же Православия…

Ленина часто называют «западником», часто отождествляют его с Троцким и противопоставляют «славянофилу» Сталину. Что в этом больше – добросовестного непонимания или сознательного оговора? Да, Ленин был западником – но не в большей степени, чем западником был Петр I. Ленин, как и Петр I , принял Россию в положении, когда ее можно было брать голыми руками и железной рукой восстановил империю, по факту сделал Россию снова великой. Ленин, как и Петр I, использовал западные инструменты модернизации (а знаем ли мы незападные инструменты модернизации? и разве Столыпин не был таким же «западником», как и Ленин?), при этом фундаментально их русифицировав, а не бездумно переложив английский плуг на русскую почву. Сама интервенция 1918-1921 годов показала, что Ленин сломал планы Антанты относительно России. Россия при Ленине стала врагом Запада, самой явной угрозой его существованию со времен Ивана Грозного (Петр I никогда не доходил до такого градуса конфронтации, будучи цивилизационно близким протестантской Европе).

Ленин вслед за Марксом мечтал о победе Мировой революции, но хотел ли он бросить Россию, как вязанку хвороста, в костер мирового пожара? Уже давно разоблачен этот неуклюжий фейк (автором фразы «Роль хвороста, разжигающего западный костер, роль пушечного мяса западной пролетарской революции – вот роль России и ее народов» является одиозный персонаж Сергей Дмитриевский, бывший то белым, то красным, то сталинистом, то… гитлеристом). Ленин еще в 1915 г., задолго до Октябрьской революции, в статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» выдвигает немарксистский тезис о возможности победы социализма в одной, отдельно взятой стране. Тезис, безоговорочно принятый Сталиным и ставший официальной доктриной государства после XIV съезда ВКП(б) в 1925 году и поражения троцкистско-зиновьевской оппозиции. Отчаянные и решительные попытки воссобрать Россию после «парада суверенитетов» 1917 года и Гражданской войны свидетельствовали, что Ленин не «подкладывал атомную бомбу под Россию» (еще одно расхожее обвинение либералов, оправдывающих учиненный ими развал СССР событиями почти столетней давности).

История обошлась с Лениным еще более жестоко, чем с его верным последователем Сталиным. Сталин, огнем и мечом, серпом и молотом воплотивший в жизнь планы «кремлевского мечтателя», давно перестал быть главной мишенью шельмования. Сталинизм реабилитирован в патриотическом лагере, а Сталин прочно занял место выдающихся правителей России наравне с Иваном Грозным и Петром I. Ленин же по-прежнему остается едва ли не самым поругаемым правителем России (уступая это «почетное» место разве что Хрущеву и Горбачеву).

Справедливо ли это? И не опасно ли это для самой России?

Снос сакральности вообще всегда чреват если не смутой, то серьезными передрягами. Раскол XVII века привел к череде гражданских войн в России (восстание Степана Разина, стрелецкий бунт). Свержение династии Романовых в феврале 1917 года привела к смуте. Десакрализация Сталина при Хрущеве и Брежневе поставила крест на СССР.

Ленин на протяжении 70 лет был самым сакральным символом России-СССР, ее Катехоном – Удерживающим страну от чумы либерализма и фашизма. «Ленинопад», безумная мода постсоветского времени, оказалась совсем не безобидным явлением. «Ленинопад» в постсоветских республиках привел их к русофобии, а Украину вообще вверг в бездну нацизма, из которой ей уже не выбраться самостоятельно. «Ленинопад» в России 90-х сопровождался смутой, триумфом беззакония, поставил Россию на грань гражданской войны и гибели. Чудом уцелевший памятник Ленину на Калужской (Октябрьской) площади и Мавзолей, который суеверно побоялись снести либералы, возможно, оказались теми соломинками, спасшими народ от падения в эпоху почти полной утраты сакральных смыслов и символов, пока новая сакральность еще не обосновалась в сердцах россиян.

Что-то важное, что-то очень ценное и глубоко русское заключено в мифе «Ленин», раз он имеет такое важное, почти решающее значение для России и мира. Мы даже можем угадать, что заключено в этом мифе – императив социальной справедливости. Пожалуй, ни один народ в мире не захвачен этой тягой так страстно, как русский народ. Мы способны вытерпеть холод и глад, самые суровые испытания и страшные страдания. Но мы не способны долго мириться с несправедливостью. А Ленин, как и Сталин, – это русский код справедливости, ее синоним.

Герман Садулаев написал в своем телеграм-канале: «Памятники Ленину – наш оберег. Покуда стоят памятники – живет Россия. Фашисты на той же Украине первым делом сносят памятники Ленину, а потом Пушкину. Боятся. Когда мы освобождаем территории, мы восстанавливаем Ленина. Россия вернёт свою силу и власть, когда 9 мая перестанут стыдливо драпировать мавзолей. Мы – русские. Мы – Ленин».

В СССР был чрезвычайно популярен лозунг «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить!». И через 100 лет после смерти он продолжает жить, будоража умы и занимая отнюдь не последнее место в общественном сознании. И наверное, будет жить всегда, как один из пророков грядущего века справедливости, которой нам так не хватает.

Поделиться