Council on Foreign Relations – «чудо-оружие» атлантистской геополитики (Часть I)

«Нравится вам это или нет, но мировое правительство будет создано. Если человечество не согласится добровольно – придется заставить его силой»

Джеймс Варбург (1950)

С давних пор существуют две крайние точки зрения относительно движущих сил истории. Первая состоит в том, что история подчиняется строгим объективным законам, мало зависящим от воль царей, президентов, а тем более, простых смертных. Единственное, что могут люди – это познать законы с тем, чтобы, постигая смыслы и улавливая тенденции, помогать истории наиболее эффективным и безболезненным способом вершить свое дело. Наиболее последовательно эта точка зрения была воплощена в историческом материализме.

Другая крайность рассматривает историю как заговор. При таком, конспирологическом подходе история предстает непрерывным потоком интриг, сепаратных переговоров, закулисных сделок, покушений и переворотов. «Оседлать тигра» истории для конспиролога – это создавать свои тайные общества и разоблачать неприятельские, плести свои интриги и пресекать чужие.

Обе точки зрения по-своему релевантны. Несомненно, история имеет законы и смысл, познать которые необходимо, чтобы действовать с ее помощью, а не вопреки ей. Один из главных персонажей нашего повествования Аллен Даллес утверждал, что «человека легко запутать фактами, но если он понимает тенденции, его уже не обманешь» [1].

Но также несомненно, что заговоры и тайные общества играют большую роль в исторических пертурбациях. Тайные ложи и заговоры свергали могущественные династии и делали революции в самых, казалось бы, процветающих обществах, разворачивали исторический курс на 180 градусов, отбрасывая лидеров в безнадежные аутсайдеры. История не столько шахматы, сколько бридж, не только наука, но и искусство перехитрить противника, скрывая главные козыри до самого последнего момента. Впрочем, когда речь идет о тактической победе, или когда история находится в точке бифуркации (т. е. когда малое воздействие на систему способно привести к непредсказуемым последствиям) – тогда игра превращается в покер, где главная задача – обмануть соперника. Именно в эти моменты вероломные конспирологические инструменты выступают на первый план.

Западу удалось совместить обе крайности, создав поистине чудо-оружие – «фабрики мыслей» (think tanks). С одной стороны, это мощные исследовательские и аналитические центры («университеты без студентов», как их называли перед Второй мировой войной). С другой стороны, чем более закрытыми и законспирированными были эти «фабрики», тем более эффективной оказывалась их деятельность. Удивительная эффективность «фабрик мыслей» объясняется умелым сочетанием как исследовательской, разведывательной и подрывной деятельности, так и хитроумной сетевой организации, скрывающей подлинный цели и истинных бенефициаров. «Фабрики мыслей» самым тесным образом, как грибница, переплетены с политическим классом (истеблишментом), спецслужбами, финансовыми и промышленными элитами, организуя сложное взаимодействие между разными, подчас остро конкурирующими группами. «Фабрики мыслей» – это мозг и руки того, что сейчас принято называть «глубинным государством» [2].

Они – суть мощная идеологическая и политическая скрепа западного (прежде всего, американского) истеблишмента, его костяк и интеллектуальный потенциал. По мнению Н. А. Нарочницкой «эти мощные генераторы идеологии создают тонким и опосредованным образом мировоззренческие аксиомы для посвященных и стереотипы для профанов, их широкая международная активность подменяет и дополняет работу американской дипломатии и идеологической разведки. Наконец, именно они и составляют кровеносную систему связи между элитами, по которой циркулирует “истинное знание”, в то время как СМИ виртуозно отождествляют интересы США с морально-этическими канонами универсума и обрабатывают многомиллионный “демос”, наивно уверенный в своей мнимой “кратии”» [3].

Смысл деятельности «фабрик мысли»: пропаганда, создание и внедрение идеологии, выработка и контроль общественного и политического дискурса, индоктринация, формирование общественного мнения и его изучение, разработка государственной политики по широкому кругу вопросов (аутсорсинг и в рамках лоббизма), сбор и анализ данных, аналитика и публицистика, издание книг и СМИ, обслуживание интересов заказчика, кузница кадров, хорошо оплачиваемое пристанище для отставных политиков, военных и чиновников. Фабрики мысли находятся наверху информационной пирамиды, через них происходит реальное управление.

В работе Владимира Маслова «Фабрики мысли как неотъемлемая часть западного сверхобщества» [4] приводятся уникальные данные о «фабриках мыслей», которые удалось рассекретить по ряду косвенных данных. Перечень содержит 155 организаций, раскрывает их штат и бюджет. Среди них мы видим такие хорошо известные и влиятельные организации, как Фонд Карнеги, Институт Гувера, Институт мировых ресурсов, Heritage Foundation, RAND Corporation, Human Rights Watch, Freedom House и др.

Среди них на скромном 12-м месте расположился Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations) (СМО), один из самых могущественных инструментов американской геополитики, который и является предметом нашего анализа.

Когда Карл Поланьи ввел в оборот понятие «пагубного интеллектуального превосходства» [5] вождей Третьего рейха над своими противниками в качестве одной из главных причин начального успеха Гитлера, он имел в виду не столько знание, сколько вероломство, направленное на разрушение существующего миропорядка. Ровно то же обстоятельство, зловещее интеллектуальное превосходство западных элит, сыграло немаловажную роль в победе либерализма в борьбе за мировую гегемонию. А наиболее эффективными инструментами достижения «зловещего интеллектуального превосходства» служили и служат до сих пор «фабрики мысли» – и не в последнюю очередь, Совет по международным отношениям.

Становление СМО

В первой четверти ХХ века Американская Идея, циркулировавшая в общественном сознании в форме синкретического сплава манифеста Джона О’Салливана Manifest Destiny («Явное предначертание») и изоляционистской доктрины Монро, претерпевает существенное изменение. США оказались втянутыми в Первую мировую войну. После заключения Версальского мира, США начинают переосмысливать свое место в мире. Если раньше Manifest Destiny проявлялся в стратегическом проекте добиться независимости американцев от европейских держав и установить контроль над странами Центральной и Латинской Америки (собственно «доктрина Монро»), то теперь США почувствовали, что готовы распространить свои интересы и свои ценности и за пределы американского континента – соучастие в победе над Германией открывало для этого историческую перспективу. К тому же прежняя морская империя Англия на глазах теряла влияние над колониями, оставляя существенный вакуум власти и влияния. Американская экономика переживала, напротив, бурный подъем, и США принялись постепенно перекупать английские колонии, устанавливая в них под видом независимости и демократии свой экономический и политический контроль. Так родилась доктрина Вильсона, сменившая доктрину Монро. Отныне территорией, предначертанной для установления американского стратегического контроля и распространения американских ценностей (демократии, прав человека, свободного предпринимательства), становился весь мир [6].

С момента своего учреждения в 1921 году Совет по международным отношениям задумывался в качестве наиболее влиятельного аналитического центра по выработке стратегических решений в области международных отношений. Преддверием к созданию Совета можно считать учрежденную по решению американского президента Вудро Вильсона в 1917 году исследовательскую группу The Inquiry («Расследование»), состоявшую из 150 ученых, которые были мобилизованы в 1917 г. близким советником Вудро Вильсона «полковником» Манделом Хаусом и журналистом Уолтером Липпманном, занимавшем пост заместителя министра обороны США, для разработки нового видения глобальной роли США в послевоенном мире. Предприятие финансировалось крупными американскими банкирами (в частности, Рокфеллерами, Уорбургами и Морганами). Непосредственным плодом этой работы стали «Четырнадцать пунктов Вильсона», в которых была изложена новая американская стратегия в отношении мира после окончания Первой мировой войны и которые во многом были реакцией на ленинский Декрет о мире.

Группа The Inquiry впоследствии стала центром институционализации всей англосаксонской и, шире, западной геополитической традиции, ставящей во главу угла «цивилизацию Моря» и перспективу ее планетарного доминирования. С самого момента своего появления СМО стремится быть интеллектуальным центром глобальной политики, своеобразным закоперщиком «мирового правительства», понимаемого как инстанция глобального контроля от лица геополитического субъекта «цивилизации Моря». Геопо­литика отныне будет преимущественно развиваться в рамках этой организации и связанных с ней научных, политических и разведывательных структур [7].

В конце Первой мировой войны Вильсон направляется в Европу, чтобы лично участвовать в мирной конференции в Версале. Его сопровождают пять личных помощников, среди которых присутствует и полковник Хаус, и 23 члена группы The Inquiry. Американская делегация навязывает партнерам свою методику работы: они запрещают обсуждать мирные соглашения до тех пор, пока страны не определят, каким будет этот мир. Она также делится своими планами по созданию мира, открытого коммерции без таможенных ограничений и правил. По сути, эти планы отражают то, что впоследствии будет названо глобализацией. Она также выступает за создание Лиги Наций, целью которой было бы предотвращение войн. Этот проект был во многом исправлен европейцами, и в, конечном итоге, отклонен Конгрессом США, который тем самым высказал свое неодобрение Вильсону [8].

Параллельно британская и американская делегации решают создать за рамками Мирной конференции Академию, которая объединила бы оба государства. Ее цель заключалась бы в институциализации деятельности The Inquiry, что способствовало бы разработке и продвижению совместной атлантической стратегии в области внешней политики. В конечном итоге, этот англо-американский институт по международным отношениям разделился на два независимых отдела, один из которых расположился в Нью-Йорке, другой – в Лондоне. Американский отдел – Совет по международным отношениям – организует Элиу Рут, госсекретарь при Теодоре Рузвельте (санкционировавший вторжения США на Кубу, в Гондурас и Доминиканскую республику и, несмотря на это, получивший Нобелевскую премию мира). Одновременно англичане создают свой Королевский институт международных отношений (Royal Institute for International Affairs – RIIA), больше известный как Chatham House («Чатем хаус») по своему расположению в старинном лондонском особняке. В рамках проекта также был создан третий центр мирового управления – отдел Тихоокеанских исследований, базировавшийся в Европе, однако он не получил большого развития.

Правила функционирования СМО и Chatham House такие же, как во всех исследовательских учреждениях: участникам предлагается работать над заданными целями за пределами организации и под вымышленными именами. Ядром новых организаций становится комплот видных банкиров, промышленных магнатов, видных политиков, генералов, адвокатов, ученых и журналистов. В числе первых членов СМО были Давид Рокфеллер, Джон Пьерпонт Морган, его уполномоченный представитель, миллионер Джон Вильям Дэвис (первый президент Совета), Герберт Гувер (президент США), Аверелл Гарриман (посол США в СССР), Джон Фостер Даллес (госсекретарь при президенте Эйзенхауэре), Ален Даллес (первый руководитель ЦРУ, президент СМО в 1946‑1950 гг.), адвокат Пол Крават, Пол Варбург (основатель ФРС), банкиры Генри П. Дэвисон, Мортимер Шифф, Томас Ламонт, Рассел Лефингвел [9]. Состав основателей и первых функционеров Chatham House не менее солиден: Лайонел Кёртис, британский государственный деятель Роберт Сесил (лауреат Нобелевской премии мира 1937 г.), бывший министр иностранных дел Эдвард Грей, бывший премьер Артур Бальфур, лорд Лотиан, экономист Джон Майнард Кейнс, профессор Оксфорда Альфред Циммерман, историк Арнольд Тойнби [10]. Спонсировали СМО семья Морганов, Джон Рокфеллер, Бернард Барух, Яков Шифф, Отто Канн, Пол Варбург.

Интересно, что в первое время в СМО и Chatham House могли работать только мужчины, являющиеся гражданами США и Великобритании. Характер этих двух организаций складывался в Великобритании, обращенной к своей империи, и в Соединенных Штатах, склонных к изоляционизму, по-разному. Эти различия красноречиво проявляются в названиях выпускаемых ими журналов: Foreign Affairs (дословно: «Иностранные отношения») принадлежал СМО, а International Affairs («Международные отношения») – Chatham House.

В 1921 г. должность руководителя СМО занял американский ученый, президент Американского географического общества Исайя Боумен, ставший одним из главных идеологов программы Вудро Вильсона. Боумен сформулировал концепцию «нового мира», в которой описывал баланс национальных интересов различных государств, предпочтительный для того, чтобы США постепенно смогли прийти к мировому господству. Боумен заложил геополитическую стратегию развития СМО на последующие десятилетия: постепенный путь к созданию «мирового правительства» в интересах евро-американского сообщества путем осознанного и целенаправленного участия США в глобальных процессах, где бы они ни происходили.

В 1922 году Эдвин Фрэнсис Гэй, бывший декан Гарвардской школы бизнеса и директор Совета по судоходству во время войны, возглавил усилия Совета по международным отношениям по изданию журнала, который стал бы «авторитетным» источником по внешней политике. Он собрал 125 тыс. долларов у состоятельных членов совета и с сентября 1922 года основал выпуск журнала Foreign Affairs, который за несколько лет завоевал репутацию «самого авторитетного американского обзора, посвященного международным отношениям» [11].

С момента основания СМО с Советом начинает сотрудничать видный английский геополитик Хэлфорд Маккиндер, присутствовавший в составе британской делегации при заключении Версальского договора. Маккиндер напрямую сталкивается с Вильсоном и его идеологическими сторонниками при подготовке Версальского договора и однозначно интерпретирует доктрину Вильсона как претензию США на исполнение функции «мирового могущества» в планетарном масштабе. Он легко распознает за «идеализмом» знакомый ему не понаслышке англосаксонский империализм, активным сторонником которого он являлся и сам. И именно в этот момент происходит слияние двух направлений – британского и североамериканского – в одну общую геополитическую традицию, которую принято называть «англосаксонской» или «атлантистской». Взгляды А. Мэхэна, разработки американских ученых в сфере «политической географии» и планетарная стратегия американской доминации в духе Вудро Вильсона смыкаются с имперской британской геополитикой Х. Макиндера и отныне образуют общий тренд. Позднее свои программные тексты Маккиндер будет публиковать в Foreign Affairs, печатном органе СМО. Свою последнюю программную статью «Круглая планета и победа сил мира», где Х. Маккиндер изложил свой взгляд на политическое устройство мира после Второй мировой войны, он опубликует именно в этом журнале [12].

Несмотря на наличие трех формально автономных центров управления (СМО, Chatham House и отдел Тихоокеанских исследований), эти центры тесно сотрудничали и, более того, были глубоко интегрированы в единую структуру т.н. «глубинного государства». «Глубинное государство» берет свои истоки от «Круглого стола» лорда Альфреда Милнера, британского тайного общества, озаботившегося созданием «мирового правительства» под патронажем Ротшильдов. По сути, Chatham House явился продолжением «Круглого стола». После смерти лорда Милнера в 1925 году упоминания о «Круглом столе» стали редкими, чаще стали говорить о Королевском институте. Достаточно сказать, что секретарем Милнера был Лайонел Кертис, один из учредителей Chatham House. Одновременно с этим «Круглый стол» был тесно связан в США с семействами Шиффов, Варбургов, Гуггенхаймов, Рокфеллеров и Карнеги. Некоторые историки прямо указывают, что СМО был основан в 1921 году обществом «Круглого Стола», представляя его переиздание на американской почве [13].

Краткая история успеха

С конца 1930-х годов Фонд Форда и Фонд Рокфеллера начали вносить значительные суммы в Совет по международным отношениям. В 1938 году они создали различные комитеты по международным отношениям по всей стране, финансируемыми за счет гранта Фонда Карнеги. Эти местные комитеты оказывали влияние на местных лидеров и формировали общественное мнение для обеспечения поддержки политики Совета по международным отношениям, а также выступали в качестве «полезных постов для слушания», с помощью которых Совет по международным отношениям и правительство США могли «ощущать настроение страны».

С 1939 года СМО приобретает авторитет и влияние в правительстве и госдепе США, когда учредил строго конфиденциальные «Исследования по войне и миру» (War and Peace Studies), финансируемые Фондом Рокфеллера. Тайна, окружающая эту группу, была такова, что члены Совета, которые не участвовали в ее обсуждениях, совершенно не знали о существовании исследовательской комиссии. СМО был разделен на четыре функциональные тематические группы: экономические и финансовые, безопасность и вооружения, территориальные и политические. Группу безопасности и вооружений возглавил Аллен Даллес, который впоследствии стал ключевой фигурой в предшественнике ЦРУ – Управлении стратегических служб, основанном агентом британской разведки МИ-6 Уильямом Донованом.

Исследование [11] указывает, что из 502 правительственных чиновников, опрошенных с 1945 года по 1972 год, более половины были членами Совета по международным отношениям. Во времена администрации Дуайта Эйзенхауэра 40% высокопоставленных чиновников внешней политики США были членами СМО, при Гарри Трумэне 42% высших постов были заняты членами СМО. Во время администрации Джона Кеннеди это число возросло до 51%, а при администрации Линдона Джонсона достигло 57%.

В анонимном докладе «Источники советского поведения» (вообще, анонимность или публикация материалов под псевдонимами являлись характерной чертой СМО и Chatham House, скрывающих истинных авторов), опубликованном в журнале Foreign Affairs в 1947 году, член исследовательской группы Совета по международным отношениям Джордж Кеннан ввел термин «сдерживание» (containment). Эссе окажет большое влияние на внешнюю политику США для семи будущих президентских администраций. Гарри Трумэн поручает Кеннану разработку «Закона о национальной безопасности» (National Security Act), послуживший основой целой системы секретных служб государства (Комитет начальников штабов, ЦРУ, Совет национальной безопасности). На руководящие должности этих спецслужб приходят люди из СМО: Аллен Даллес, Дин Ачесон, Чарльз Боулен, Эверелл Харримэн, Роберт Лаветт и Джон Макклой. Как следствие, эти учреждения используют СМО для того, чтобы предупредить возвращение политики изоляционизма и мобилизовать элиту общества на поддержку плана Маршалла и НАТО. Из-за нового интереса к группе, членство после Второй мировой войны выросло до 1000 человек.

Дуайт Эйзенхауэр возглавлял исследовательскую группу СМО еще в бытность президентом Колумбийского университета. Став президентом США, Эйзенхауэр рекрутировал многих членов кабинета из числа СМО и сам его членом. Его основным назначением из СМО был госсекретарь Джон Даллес. В 1954 г. в ответ на испытание Советским Союзом атомной бомбы, Джон Даллес выступил с публичным обращением в Гарольд Пратт Хаус в Нью-Йорке (штаб-квартира СМО), где он объявил о новом направлении внешней политики Эйзенхауэра – переход от простой политики сдерживания к непрямому противостоянию. После этого Совет созвал в 1955 г. сессию «Ядерное оружие и внешняя политика» и выбрал преподавателя Гарвардского университета (и по совместительству кадрового разведчика) Генри Киссинджера его главой. Рабочая группа, возглавляемая Киссинджером, через год представила ядерную доктрину США.

После испытания Китаем атомной бомбы в 1964 году СМО начинает выступать за налаживание контактов («поддержание политики открытости») с новым членом «ядерного клуба). Ричард Никсон извещает о новом проекте в журнале Foreign Affairs. В 1971 году Киссинджер, советник по национальной безопасности (директор СМО в 1977‑1981 гг.), отправляется в тайную поездку в Пекин для обсуждения переговоров с китайскими лидерами (эта дипломатический маневр Киссинджера, позже неоднократно и с успехом примененный в переговорах на Ближнем Востоке, даже получит специальное название «челночная дипломатия»). Сам Никсон отправился в КНР в 1972 году, и дипломатические отношения были полностью нормализованы государственным секретарем Джеймса Картера Сайрусом Вэнсом, еще одним членом Совета.

Дэвид Рокфеллер в 1970 году становится президентом СМО. Он открывает доступ в Совет женщинам и набирает молодые кадры. Он также создает пост исполнительного директора, который доверяет Сайрусу Вайнсу, а также Международный консультативный совет, в котором Франция представлена Мишелем Рокаром, а Канада – Брианом Мюрон. Примерно в это же время Фонд Форда становится спонсором СМО, который нанимает молодых талантливых университетских преподавателей: Збигнева Бжезинского и Стэнли Хоффмана. Бжезинский (директор СМО в 1972‑1977 гг.), занявший в администрации Картера пост советника президента по национальной безопасности, открывает новую эру внешней политики США.

Импичмент Ричарда Никсона в 1974 году и приход к власти Джеймса Картера знаменуют тихий переворот во всей американской политической системе. Отныне самая могущественная держава сама является орудием транснационального спрута, «глубинного государства». На институциональном уровне произошло сосредоточение политической власти в руках СМО и его многочисленных структур – как тайных, так и фасадных. Паук, ткущий паутину глобализации по всему миру, оказался пойманным в свои же сети. Разумеется, Америка по-прежнему остается «центром силы» и главным полюсом, претендующим к монопольной доминации – но она уже не геополитический субъект, она кластер, платформа, точка приложения сил и интересов «глубинного государства». Теперь и в помине нет даже намека на изоляционизм – доктрина Монро выброшена как старая ветошь (вплоть до прихода Дональда Трампа в Белый дом). Отныне задачам глобализации подчинена не только внешняя, но и внутренняя политика. Собственно, последней уже нет: США для «глубинного государства» – «перевалочная база», «аэродром подскока» для захвата всего мира. И главной преграды на этом пути – СССР.

Список используемых источников

[1] Катасонов В. Ю. Климатгейт. Спецоперация «Великой перезагрузки». «Новая нефть» и «новое рабство». – Книжный мир, 2021. – С. 13.

[2] Костерин А. Глубинное государство: «Мировое правительство» существует? // Русская народная линия. – URL: https://ruskline.ru/news_rl/2020/12/10/glubinnoe_gosudarstvo_mirovoe_pravitelstvo_suwestvuet

[3] Нарочницкая Н. А. «Аналитические институты» – глаза, уши и мозг Америки // Наш современник. – URL: http://www.nash-sovremennik.ru/p.php?y=2004&n=3&id=2

[4] Маслов В. Фабрики мысли как неотъемлемая часть западного сверхобщества // Aftershock: Каким будет завтра. – URL: https://aftershock.news/?q=node/938638&full

[5] Поланьи К. Великая трансформация: Политические и экономические истоки нашего времени. – СПб.: Алетейя, 2018. – С. 41.

[6] Дугин А. Г. Война континентов. Современный мир в геополитической системе координат. – М.: Академический проект, 2015. – С. 48-54.

[7] Дугин А. Г. Геополитика. – М.: Академический проект, 2011. – С. 90-95.

[8] Как Совет по международным отношениям определяет дипломатию США // Сеть Вольтер. – URL: https://www.voltairenet.org/article129239.html

[9] Совет по международным отношениям (СМО) // АнтиСионизм. – URL: http://antisionizm.info/Sovet-po-mezhdunarodnim-otnosheniyam-СМО-512.html

[10] Катасонов В. Ю. 100 лет назад возникла организация «открытого заговора» – Chatham House // Фонд стратегической культуры. – URL: https://www.fondsk.ru/news/2020/09/07/100-let-nazad-voznikla-organizacija-otkrytogo-zagovora-chatham-house-51783.html

[11] Аганин А. Что такое Совет по международным отношениям? // Завтра.Ру. – URL: https://zavtra.ru/blogs/chto_takoe_sovet_po_mezhdunarodnim_otnosheniyam

[12] Дугин А. Г. Англосаксонская геополитика. Истоки (Макиндер, Спикмен, СМО) // Катехон. – URL: https://katehon.com/ru/article/anglosaksonskaya-geopolitika-istoki-makinder-spikmen-СМО

[13] ван Хельзинг Й. Тайные общества и их могущество в ХХ веке // ЛитМир. – URL: https://www.litmir.me/br/?b=241068&p=1

(с) Андрей КОСТЕРИН

Поделиться