В.Катасонов. КАПИТАЛИЗМ И ЦЕРКОВЬ

th340x255_1121

 

(Из книги «Религия денег. Духовно-религиозные основы капитализма»)

Отсутствие серьезной духовной оценки нынешнего общества не способствует, мягко говоря, спасению души христиан в современных крайне трудных (не только с социально-экономической точки зрения) условиях. Уже не приходится говорить о том, что это делает малопродуктивной деятельность наших социологов, экономистов и политологов по поиску выхода России из ее социально-экономических и политических «тупиков».

Определенная отстраненность Церкви от социальных проблем имеет свои исторические корни. На протяжении многих веков Церковь существовала в условиях традиционного общества и руководствовалась так называемой умеренной хозяйственной доктриной. Суть ее в том, что Церковь не возражает против богатства, накапливаемого человеком, но призывает не привязываться к нему душой. При этом допускается частная собственность. Большая часть жизни человека традиционного общества протекает в «малом» круге — круге своих единомышленников (для христианина — это окружение таких же, как он, христиан). При распаде традиционного общества и быстром развитии товарно-денежных отношений христианин оказывается втянутым в «большой» социум, где привычное ему христианское окружение почти отсутствует. Невольно такой человек начинает задумываться над вопросом: как ему, будучи христианином, жить в этом «большом» социуме? Приспосабливаться? Бежать из этого социума «в леса»? Преобразовывать «большой» социум на христианских началах? Искать пути возвращения в традиционное общество? Церковь, к сожалению, слабо помогает человеку разобраться в этих сложных вопросах, продолжая по инерции общаться со своей паствой как сообществом асоциальных людей.

Но в какой-то момент времени не только перед паствой, но и перед самой Церковью как земной организацией, которая сама существует не в «четвертом» измерении, а в «большом» социуме, такие вопросы встают в полный рост. Становится очевидным, что «умеренная» хозяйственная доктрина христианства, асоциальная по своей сути, сегодня не устраивает никого. Остается выбор двух достаточно «социально заточенных» доктрин:

а) «святоотеческая» доктрина (идея коллективизма, общественной собственности и т. п.);

б) «протестантская» доктрина (ориентация на прибыль, частная собственность, наемный труд и т. п.).

И церковная иерархия делает выбор в пользу «протестантской» доктрины. Выбор этот не афишируется. Иногда он даже прикрывается небольшими дозами антикапиталистической риторики.

Наши церковные власти порой критикуют отдельные стороны сложившейся в России социально-экономической системы, но при этом не дают принципиальной и целостной духовной ее оценки. Здесь мы имеем в виду, прежде всего, такой документ, как «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» (принят на Архиерейском Соборе РПЦ в 2000 году). Также можно отметить «Соборное слово XI Всемирного Русского Народного Собора», посвященное проблеме богатства и бедности в мире и современной России (март 2007 года) и т. д. К большому сожалению, подобного рода документы не дают сколько-нибудь ясного представления о том, каков социально-экономический идеал нашей православной Церкви, и даже могут создавать иллюзии относительно того, что капитализм и христианство способны уживаться и даже в чем-то дополнять друг друга.

В своем ощущении отсутствия внятной позиции нашего церковного руководства по социально-экономическим вопросам я не одинок. Например, А. Журавлев в своей статье «Религиозная этика и бизнес» в начале 2004 года писал: «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятые юбилейным архиерейским собором в августе 2000 года, к сожалению, не дают ясного представления о православном взгляде на экономическую жизнь во всем ее разнообразии. Возможно, это является следствием компромиссного характера данного документа, четко формулирующего позицию РПЦ в основном по вопросу собственности: «Церковь признает существование многообразных форм собственности. Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм…» Видимо, «Основы социальной концепции…» — не тот документ, в котором пристало разбирать в подробностях макроэкономическую и даже политэкономическую проблематику. Однако когда автор, готовя эту статью, обратился в службу коммуникации Московской патриархии с просьбой назвать иные, кроме «Основ…», источники, имеющие отношение к экономическим воззрениям русского православия, ответа не было»[42].

Однако как раз в начале 2004 года на свет появился «православный» документ, имеющий отношение к экономической проблематике, — «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании» (он разрабатывался при активном участии наших церковных властей и был принят в феврале 2004 года на VIII Всемирном Русском Народном Соборе). Мне пришлось провести детальный анализ данного документа, в результате которого я пришел к следующему выводу: «Свод нравственных принципов» призван лишь упорядочить «дикий» капитализм в России и придать ему некий вид «цивилизованного» капитализма, а погоню бизнеса за прибылью узаконить как «норму» нашей жизни (на языке разработчиков документа это называется «православное предпринимательство»). В этой связи у меня родилось предложение дать ему более короткое и точное название: «Моральный кодекс строителя капитализма»[43]. Некоторые скажут, что автор данной книги слишком строг и придирчив в своей оценке. Но, слава богу, он не одинок в своей оценке.

Вот что пишет по поводу данного документа современный исследователь капитализма Александр Молотков: «Даже при самых благонамеренных попытках христианского оправдания предпринимательской деятельности, основанной на личном интересе, при самых обтекаемых и сбалансированных формулировках, никогда не преодолевается этот принципиальный нравственно ущербный барьер — служения себе. К сожалению, наглядный пример подобной ущербной (если не сказать извращенной) попытки христианского оправдания предпринимательской нравственности дает «Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», принятый в феврале 2004 года на Всемирном Русском Народном Соборе. Этот документ невозможно читать без какой-то внутренней тошноты, настолько густо он замешан на духовно-нравственном лукавстве. Каждый его пункт, каждая его мысль, как бы высоко и благородно ни поднимались, в итоге все равно замыкается на себя, на отчужденную от общества самость предпринимателя, ищущего даже в самых высоких заповедях личный предпринимательский интерес. В этом документе нет ничего специфически христианского или русского, в своей нравственной обтекаемости он вполне удовлетворит и любого предпринимателя-иудея (что, видимо, и подразумевалось разработчиками), так как всегда оставляет некоторую нравственную нишу для относительно личного понимания меры экономической справедливости в отношениях с обществом и ближними. Это же относится и к мере жертвенности и благотворительности — в любом случае она ограничивается личной (остаточной) мерой достатка, которую предприниматель определяет для себя сам. В то время как христианское понимание жертвенности предполагает полную самоотдачу Богу и ближнему по примеру «лепты вдовы» (Мк. 12: 41-44)»[44].

Под эгидой Московской Патриархии РПЦ все чаше стали проводиться семинары, круглые столы и конференции с достаточно непривычной для нашей церкви тематикой: «православный бэнкинг», «православный фандрейзинг», «православные эндаунтменты», «православные финансовые инструменты» и т. п. Слова исключительно иностранные, которые и на Западе появились сравнительно недавно, когда там уже прочно утвердился капитализм. Часть нашей церковной иерархии, видимо, хочет не отставать от «прогресса» и внедрять капитализм не только в стране, но и внутри церковной ограды. Появляются сообщения о том, что в Патриархии обсуждаются проекты создания и использования в интересах Церкви «православных эндаунтментов» (фондов, инвестиционные доходы которых могут использоваться на финансирование текущих расходов церкви, а основной капитал остается в неприкосновенности) и различных «православных финансовых инструментов» (банковские депозиты, ценные бумаги)[45].

Все это в точности повторяет тот путь, по которому шла католическая церковь, которая сегодня превратилась в весьма профессионального игрока на финансовых рынках и вполне вписалась в «рыночную экономику»[46].

Справедливости ради отметим, что попытки «вписаться» в «рыночную экономику» наблюдались в нашей церкви до 1917 года, однако они тогда своевременно пресекались; свободные средства церкви могли размещаться лишь в государственных учреждениях (Государственный банк, Министерство финансов). Дадим небольшую справку по данному вопросу: «Все церковные денежные капиталы должны были в обязательном порядке помещаться в государственные ценные бумаги и храниться в Государственном банке. Когда в 70-е годы XIX века появились городские и частные банки, платившие больший процент, чем Госбанк, и церковные учреждения стали помещать в них свои средства, правительство оценило это как преступление, и в 1882 году Синод отдал строжайший приказ передать все церковные вклады из частных банков в Госбанк и впредь не иметь дела с частным денежным рынком»[47].

Вот самая последняя информация на тему о том, как наша церковь стремится вписаться в «рыночную экономику». 12 сентября 2011 года в храме Христа Спасителя состоялось заседание Экспертного совета «Экономика и этика» при Святейшем Патриархе Московском и всея Руси совместно с Центром социально-консервативной политики партии «Единая Россия» и Клубом православных предпринимателей на тему «Вера, труд и капитал. Базовые социально-консервативные ценности — основа новой промышленной и кадровой политики»[48]. Даже само анонсированное название мероприятия навело на мысль, что его организаторы попытаются «синтезировать» православие («веру») и капитализм («капитал»). Интуиция нас не подвела. Как сообщается в информации о проведенном заседании, одним из главных вопросов обсуждения был «перспективы построения в России «социального капитализма»». Вот так: оказывается, «социальным идеалом» экспертов при МП РПЦ является построение в России «социального капитализма»!

«Социальный капитализм» — словосочетание примерно из того же разряда, что и «человеколюбивый убийца», «целомудренная блудница» или «христолюбивый сатанист». «Круче» «социального капитализма» разве что «православный капитализм». Впрочем, скоро может дойти и до этого. Религиозный обозреватель и публицист Егор Холмогоров, считающий себя православным человеком, сумел в своем сознании «синтезировать» капитализм и православие и делится своим «открытием» с читателями: «Если проецировать основы «православной этики» (ее идеалом он считает этику русских дореволюционных старообрядцев. — В. К.) на хозяйственную и социальную жизнь, то можно сказать, что ее внедрение (точнее — восстановление) приведет в России к формированию постиндустриального социального капитализма»[49].

Мы не отрицаем необходимости изучения положительного опыта хозяйственной деятельности старообрядцев в дореволюционной России. По нашему мнению, одной из главных причин торговых и промышленных успехов старообрядцев был дух солидарности и взаимной поддержки. И такой дух нам сегодня надо возрождать в Церкви. Мы против того, чтобы, ссылаясь на успехи старообрядцев, начать возрождение «духа капитализма», который как раз и ведет к разрушению духа солидарности и взаимной поддержки. Если подходить к оценке старообрядчества честно и непредвзято, то следует признать: оно действительно сыграло немалую роль в становлении в дореволюционной России «духа капитализма». Сегодня неопровержимо доказано, что старообрядчество (наряду с масонством) было той силой внутри страны, которая активно вела Россию к февралю 1917 года[50].

Кстати, даже в православной нашей церкви (не старообрядческой) до революции существовало достаточно «толерантное» отношение к капитализму. Как пишет Н. В. Сомин, «теория благодатности русского капитализма бытует в нашей Церкви, к сожалению, давно. Весь XIX век в наших семинариях и академиях учили, что частная собственность «священна»[51]. Даже сегодня, когда перед нашими глазами имеется печальный опыт революций 1905 и 1917 годов и гражданской войны, многие патриоты и христиане ностальгически вспоминают об «успехах» «русского капитализма» начала XX века. Выше мы привели образец такой оценки — книгу М. В. Назарова, который восхищается «успехами» дореволюционной России, но забывает сказать про цену этих «успехов»: быстро растущую внешнюю задолженность России, установление контроля иностранного капитала над рядом ключевых отраслей российской экономики, социальную поляризацию общества, рост бедности и обезземеливание крестьянства на селе и т. п. Быстрое разрушение крестьянской общины (которая была не только экономической, но и религиозной общиной) повлекло за собой ослабление веры и утрату благочестия во всех слоях населения России.

Тот же Сомин совершенно правильно указывает, что всякого рода проекты создания (или возрождения) «православного капитализма» свидетельствуют о непонимании сущности капитализма и христианства, сеют опасные иллюзии: «Капитализм с православным лицом» противоречив — это гибрид волка с ягненком. И неважно, какой он — русский или западный. Надежды на то, что гигантская машина капитализма вдруг вместо греха начнет производить добродетель, иллюзорны. Полагая в основу экономики капитализм, создать подлинно православное государство вряд ли возможно»[52].

Даже в Америке, где, как известно, христианство существует в форме протестантизма, и где интенсивная «промывка мозгов» среди населения велась на протяжении длительного периода, очень многие люди интуитивно ощущают: христианство и капитализм несовместимы. Об этом свидетельствуют различные социологические исследования. Например, опрос общественного мнения, проведенный в 2010 году в США, показал, что 44% респондентов согласились с тем, что «капитализм и свободная рыночная экономика противоречат христианским принципам»; не согласились 36 % респондентов; остальные затруднились с ответом[53]. С учетом таких настроений американские пасторы и проповедники воздерживаются от прямого восхваления капитализма как социального идеала, иногда даже позволяя критику отдельных его сторон. Мы не питаем никаких иллюзий насчет этой критики: она рассчитана на публику, является заигрыванием с паствой. По умолчанию западная церковь давно уже приняла капитализм. Капитализм «научно обоснован» в западной богословской литературе (которую простые граждане не читают): «Западные богословы утверждают, что капиталистический способ производства справедлив, эффективен и, главное, обеспечивает людям свободу. Да и сами бизнесмены — люди совершенно необходимые: они производят нужные людям товары и предоставляют рабочие места. Так что именно их следует считать настоящими христианами»[54]. В западном богословии речь идет не об отмене капитализма, а об «исправлении отдельных его недостатков». Примечательно, что в энциклике Папы Римского Иоанна Павла II Centressimus annus (1991 год) социально-экономическая доктрина Римского престола была «скорректирована» таким образом, что католицизм встал полностью на позиции «протестантской этики». Произошла полная «конвергенция» католицизма и протестантизма во взглядах на капитализм и финансово-экономическую сферу общественной жизни. Теперь у Запада стоит задача, чтобы такой «конвергенции» подвергнуть православие.

Наши религиозные «эксперты» и некоторые представители церковной иерархии стараются в вопросах «научного осмысления» капитализма не отставать от западных (католических и протестантских) коллег. Мы не удивимся, если следующим шагом в направлении осмысления нашими иерархами и их «экспертами» общественной жизни станет «богословское заключение» о том, что лишь капитализм создает условия для реализации христианством своей духовной миссии. А там, глядишь, в России появится гибрид под названием «протестантское православие» или «православный протестантизм». Впрочем, в России уже был «православный протестантизм» в виде старообрядчества, хозяйственная этика которого весьма была похожа на западную протестантскую этику. Упомянутый нами Е. Холмогоров фактически и призывает к возрождению «православного протестантизма», который, в свою очередь, позволит построить в России «социальный капитализм», а одновременно и спасти души его строителей. Ему вторит кандидат богословия М. В. Первушин (сотрудник Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата), который считает, что будущее России — в так называемом русском капитализме, который можно построить на базе возрожденной хозяйственной этики старообрядцев[55].

Метания наших «православных теоретиков» в вопросе определения экономической модели для России доходят даже до того, что они предлагают ориентироваться на «исламскую модель экономики». Правда, слава богу, это не мнение церковной иерархии, а частные мнения, высказываемые на форумах в Интернете или в периодических изданиях[56]. Даже не погружаясь в многочисленные тонкости «исламской этики» хозяйствования, можно сказать, что «исламская модель экономики» — дутый пузырь. Главная норма «исламской этики» в экономике — запрет на взимание процента по ссудам и кредитам. Для практической реализации этой нормы были созданы так называемые исламские банки. Однако фактически конкурентоспособность таких банков, функционирующих в капиталистической среде, обеспечивается за счет разных форм государственного субсидирования (часто хорошо закамуфлированного). «Исламские банки» — это искусственные «оазисы» в мире капитализма.

Небольшие по числу жителей страны Персидского залива обеспечивают своему населению высокий уровень жизни не за счет «исламской модели экономики», а за счет продажи капиталистическому Западу заложенной в их недрах природной нефти. А те мусульманские страны, где нет больших запасов углеводородного сырья, имеют очень скромный уровень жизни или даже влачат нищенское существование. Все мусульманские страны (и богатые, и бедные) — периферийные части глобальной капиталистической экономики. Заглядываясь на них как на эталон, мы фактически ориентируемся на модель зависимой (полуколониальной) капиталистической экономики.

Экономический кризис, или Суд Божий?

Так, в последние годы в связи с развернувшимся в России и во всем мире экономическим и финансовым кризисом даже самые отстраненные от светской и мирской жизни представители церкви (православной, католической, протестантской) вынуждены были обсуждать вопросы, связанные с причинами указанного кризиса и путями выхода из него. Примечательно, что большинство этих представителей (не только в протестантской и католической церквях, но, к сожалению, также в православной церкви) обсуждение вели и ведут на языке экономистов и социологов. Совершенно справедливо указывается на социально-имущественную дифференциацию и поляризацию капиталистического общества; на недостаточность платежеспособного спроса, вызванного снижением доли заработной платы в валовом продукте; на неконтролируемую эмиссию американского доллара и т. д. и т. п. Для преодоления кризиса предлагается совершенствовать механизмы перераспределения общественного продукта, умерить алчность корпораций, прекратить строительство «финансовых пирамид» и т.п. Все это необходимо, но не достаточно. Все это вторично по отношению к духовным средствам борьбы с кризисом. К сожалению, серьезная оценка причин кризиса и определение путей выхода из него с позиций истинно христианской социологии встречаются в выступлениях представителей нашей Церкви крайне редко. Иногда они могут даже «лягнуть» капитализм, но подобные смелые заявления «повисают в воздухе», поскольку не вписываются в общий контекст их заявлений и выступлений.

Приведем в качестве примера мероприятие, которое проходило летом 2011 года в Париже, — XVIII ежегодная конференция Межпарламентской ассамблеи Православия (МАП). В Конференции участвовали также представители Русской Православной Церкви. Процитируем фрагмент из официальной информации об этом мероприятии: «По благословению Святейшего Патриарха Кирилла в Конференции принял участие священник Андрей Елисеев, секретарь Представительства Русской Православной Церкви при европейских международных организациях в Брюсселе. В своем выступлении он отметил, что Церковь призвана на основании Священного Писания пророчески и действенно утверждать в сердцах людей Высший Закон и давать нравственную оценку всем важнейшим событиям, происходящим в мире, содействовать справедливому общественному устройству. «Очевидно, подчеркнул он, что мировой экономический кризис — это очередное напоминание о том, что необходимы такие механизмы, которые бы ограничивали благосостояние отдельных личностей и мегакорпораций с целью перераспределения ресурсов планеты в интересах людей, в том числе будущих поколений, а не узких деловых кругов. Экономические решения не дают ответов на все вопросы, связанные с кризисом. Он сам является порождением порочной практики и духа капитализма, все более утрачивающего гуманистическую составляющую. Нам нужен не только эффективный, но и нравственно ответственный бизнес, экономика должна иметь в том числе и духовное, и человеческое измерение»[57].

Данное публичное заявление представителя церковной иерархии является типичным (или «типовым»).

Во-первых, в нем есть ритуальный «камень», брошенный в адрес капитализма: кризис «является порождением порочной практики и духа капитализма». Тезис правильный, но не раскрытый.

Во-вторых, в нем есть ритуальный призыв создать «механизмы» по обеспечению более равномерного распределения ресурсов и ограничению благосостояния «отдельных личностей». В истории человечества уже были случаи, когда одни личности «ограничивали благосостояние» других «отдельных личностей». Например, в 1917 году в нашей стране. Мы уже это проходили.

К сожалению, в данном тезисе не раскрываются тонкости предлагаемых «механизмов», а без этого он превращается в декларацию.

Но дальше (как всегда) начинаются странности. Выступающий сказал, что капитализм все более утрачивает «гуманистическую составляющую». Здесь он показывает полное непонимание духовной сущности капитализма.

По его логике, получается, что есть «плохой», а есть «хороший» капитализм и что кризис — порождение «плохого», утратившего «гуманистическую составляющую» капитализма. Заметим, что капитализм уже, по крайней мере, два столетия переживает так называемые «циклические кризисы», на которые в свое время обратил пристальное внимание К. Маркс.

Кроме того, выступающий предложил делать ставку на «эффективный» и «нравственный» бизнес. Заметим, что «бизнес» — слово английского происхождения. Смысл этого слова не вызывает сомнений: «бизнес — самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке. Эффективность предпринимательской деятельности может оцениваться не только размерами полученной прибыли, но и изменением стоимости бизнеса (рыночной стоимости предприятия)»[58]. Нетрудно заметить, что бизнес с его стремлением к максимальной прибыли (а выступающий призывает делать ставку на «эффективный» бизнес!) и есть суть капитализма. Капитализм без бизнеса (эффективного или, по крайней мере, стремящегося быть эффективным) — такая же бессмыслица, как и церковь без прихожан или лес без деревьев.

И наконец, насчет призыва священника к тому, чтобы экономика имела «духовное измерение». Вообще-то экономики без «духовного измерения» в природе не бывает. Вопрос в том, каково это «духовное измерение». Даже «дикий капитализм», который появился на просторах нашей страны, также имеет «духовное измерение». Кто-то называет это «язычеством», кто-то — «протестантской этикой», кто-то — «талмудическим иудаизмом» и т.п.

А вот какое «духовное измерение» экономики нужно нам, православным, священник так и не раскрыл.

К сожалению, подобные малосодержательные (а порой бессмысленные) заявления и выступления от имени Церкви стали нормой, что не помогает выходу России из кризиса, а наоборот, затрудняет его. По сути это попытка если не служить, то, по крайней мере, оправдать служение Богу и мамоне одновременно. А это, как сказал Иисус Христос, невозможно. Следовательно, имеет место вольное или невольное поощрение тех, кто служит мамоне.

Примечательно, что наши церковные иерархи и окружающие их «эксперты» очень полюбили всякие иностранные слова, смысл которых, как мне кажется, они не всегда хорошо понимают: фандрайзинг, банкинг, маркетинг, консалтинг и т. п. Причем всегда стараются добавить «православный», чтобы казалось благопристойно и «духовно».

И в то же время русские слова им кажутся устаревшими и неубедительными. Подмена слов в лексиконе христианских людей — знамение нашего времени, она все более затрудняет понимание духовных причин нашего жизненного неустройства и незримо меняет христианское сознание. Например, «кризис» — слово греческое и означает «суд». Если бы мы говорили не «кризис», а «суд» (естественно, суд Божий), то до нас быстрее дошло бы понимание духовной сущности современной капиталистической экономики. Еще в прошлом веке верующие люди (не только православные, но даже католики и протестанты) понимали духовный смысл кризиса как некоего «сигнала» (часто очень «болевого»), посылаемого Богом человеку за грехи. Понятно, что если кризис экономический, то он напоминал о таких грехах, как алчность, сребролюбие, любостяжание, лихоимство, зависть, отсутствие любви к ближнему, жадность и т. п. Повторим: даже протестанты (наиболее духовно чуткие) понимали причинно-следственную связь между грехом и экономическим кризисом. Швейцарский протестантский богослов Карл Барт (1886—1968) даже создал новое направление в богословии — «теологию кризиса»[59]. <…>

Современным грехам — современный и кризис. И действительно, Бог использовал современное средство, ударив по современным людям: ударил по банкам, по биржам, по финансам, по валюте. Опрокинул столы менял по целому свету, как некогда в Иерусалимском храме. Произвел небывалую панику среди купцов и менял. <…>

Сегодня в православии появилось большое количество людей, которых условно можно назвать «христианскими агностиками». Они демонстративно устраняются от размышления над метафизическими вопросами устройства современного общества, заявляя, что такие «ненужные» вопросы лишь отвлекают человека от дела личного спасения.

Довольно часто даже маститые богословы говорят о том, что христианство не должно заниматься поиском путей преображения социальной действительности. Но это мнение вступает в противоречие с положениями главы I «Основ социальной концепции» Русской Православной Церкви: «Церковь должна пройти через процесс исторического кенозиса, осуществляя свою искупительную миссию. Ее целью является не только спасение людей в этом мире, но также спасение и восстановление самого мира». Чуть далее «Основы» гласят: «Недопустимо манихейское гнушение жизнью окружающего мира. Участие христианина в ней должно основываться на понимании того, что мир, социум, государство являются объектом любви Божией, ибо предназначены к преображению и очищению на началах богозаповеданной любви. Христианин должен видеть мир и общество в свете его конечного предназначения, в эсхатологическом свете Царства Божия».

Впрочем, о том, что внешние, социальные условия совсем не безразличны для христианина — как с точки зрения его земной жизни, так и тем более с точки зрения спасения его души, отмечали некоторые святые отцы — как раннего христианства, так и уже нашего времени. Священномученик архиепископ Андроник Пермский, например, говорил: «Пусть никто не верит наговорам обольстителей, которые говорят, что для христианина совершенно безразличен тот или иной порядок гражданской жизни. Нет, мы — христиане — в мире живем и из этого мира до времени, определенного Творцом, выйти не можем (1 Кор. 510). А потому нам вовсе не безразлично, что совершается в гражданском нашем быту; ибо тот или иной строй, те или иные порядки жизни могут содействовать или препятствовать делу спасения, а в иных случаях и вовсе его преследовать насмерть… Итак, если все в этом видимом и даже невидимом, ангельском мире существует для нашего душевного спасения, то мы имеем самое твердое основание и непременную обязанность разобраться в том старом, что было доселе, и том новом, что нам предлагают, насколько то и другое способно помочь главному назначению нашей жизни на земле — спасению — или, наоборот, препятствовать ему»[63].

Вспомним, что Православная Церковь, согласно Символу Веры является «святой, соборной и апостольской».

Если Церковь «святая», это значит, что ее главой является Бог — Тот, кто противоположен мамоне («Не можете служить Богу и мамоне»).

Если Церковь «соборная», это значит, что она представляет собой сообщество объединенных любовью людей. Истинная любовь исключает частную собственность. Невозможно себе представить соборную общность людей, в которой каждый разделяет имущество по принципу «мое — чужое». Истинно соборная общность людей может существовать только на основе общественной собственности.

Если Церковь «апостольская», это значит, что она должна следовать по стопам двенадцати ближайших учеников Христа, которые после сошествия на них Святого Духа создали в Иерусалиме первую христианскую общину (коммуну), основанную на общности имущества.

Итак, Православная Церковь не может рассматривать общество, основанное на погоне за богатством, на частной собственности и индивидуализме, своим идеалом. Более того, такая модель социальной организации, называемая капитализмом, противоречит Символу Веры, а стало быть, основным принципам христианства. Идеалом социальной организации христианской жизни является сообщество верующих людей, базирующееся на любви, совместном труде и общей (общественной) собственности. Самый главный принцип — любовь, из которого вытекают и справедливость, и взаимопомощь, и творческий характер труда, и бережное отношение к общей собственности, и разумный подход к своим потребностям, и другие правила социальной организации жизни, которую можно назвать «христианским социализмом».

Поделиться

Комментарии (7)

  • Сергей

    21 сен 2015

    Ответить

    Цитата: "Идеалом социальной организации христианской жизни является сообщество верующих людей, базирующееся на любви, совместном труде и общей (общественной) собственности. Самый главный принцип — любовь, из которого вытекают и справедливость, и взаимопомощь, и творческий характер труда, и бережное отношение к общей собственности, и разумный подход к своим потребностям, и другие правила социальной организации жизни, которую можно назвать «христианским социализмом»".
    По существу всё правильно, но есть дополнение: Во-первых, у К. Маркса под общественной собственностью понималась общественная собственность на средства производства. Это правильно, поскольку именно она является мультипликатором социального неравенства и источником всех многочисленных пороков буржуазного общества. С другой стороны, есть ещё понятие личной собственности, которая обусловлена деятельностью индивида и служит стимулом к эффективному труду. Такая собственность при социализме должна остаться. Это замечание уместно, так как были утопические идеи социализма, где упразднялась даже личная собственность.
    Во-вторых, только обобществление средств производства явно недостаточно для построения социализма, что было продемонстрировано как в СССР, так и в странах социалистического содружества. Для успешной реализации такой идеи потребуются как минимум ещё два нововведения: принципиально новая политическая система и организация социалистического рынка труда.  Ни того, ни другого в советском социалистическом обществе не было, что стало причиной реставрации капитализма.  См. "Социализм XXI века", "Свобода, справедливость, мораль. Миф или будущее?"

  • андрей

    12 окт 2015

    Ответить

    О духовном ведении, и что сокровище Духа сокрыто в букве Божественного Писания, и явно не для всех, а лишь для тех, кои стяжали в душу свою благодать Святого Духа.
     
    Так называется «Слово сорок девятое» святого отца Симеона Нового Богослова, жившего в  IV веке.  Так было решено назвать и эту статью.
    И не с целью плагиата, а для того чтобы обратить внимание читателя (прежде всего христианского) на таинственность, сакральность Христовой истины, скрытой в Священных Писаниях. Истины, не доступной для понимания любому читающему эту священную книгу неверующему человеку. Более того, истины – не доступной для постижения даже большинству христиан, если они не имеют в своей душе «начаток Духа» Святого (Рим.8:23).
    В этой статье хотелось бы затронуть такие мало известные большинству православных мирян сакральные, мистические, полные невероятных чудес темы, как: богообщение, божие откровения, пророчества, духовное ведение (духовное знание – от «ведать», что значит «знать»), и неразрывную связь со всем этим Духа Святого – Духа истины.
    Казалось бы, какое отношение имеют столь глубокие и сугубо христианские темы к тематике сайта «Новый социализм ХХI века», пусть даже в рамках христианского социализма? Ответ: самое непосредственное отношение. И это отношение, эта связь сокровенной истины Христовой с христианским социализмом и Духом истины будет открываться читателям по мере прочтения данной статьи.
    Побуждением же к написанию этой статьи стал (якобы входящий в противоречие) смысл следующих двух цитат, взятых из статей Н. Сомина «Что такое христианская социология?» и В. Катасонова «Капитализм и церковь», опубликованных на данном сайте.
    Вот эти цитаты.
    (Н. Сомин) «Но что может дать правильную нравственную установку? Может быть, и в самом деле мораль субъективна? Нет. Христианское учение утверждает, что мораль от Бога, Им установлена, Им поддерживается, и верные нравственные нормы содержатся в Священном Писании. Поэтому христианство (по сути дела только оно) имеет право давать нравственную оценку общественным явлениям. И не только имеет право, но и должно, обязано это делать. Ибо, созданная Самим Спасителем и водимая Духом Святым, она содержит истину, в том числе – истину нравственную. Только христианство может задать верную шкалу оценок «хорошо/плохо», только оно может сформулировать общественный идеал, к которому человечество должно стремиться».
    (В. Катасонов) «Свод нравственных принципов» («Свод нравственных принципов и правил в хозяйствовании», принятый РПЦ в 2004 году на VIII Всемирном Народном Соборе) призван лишь упорядочить «дикий» капитализм» в России и придать ему некий вид «цивилизованного» капитализма, а погоню бизнеса за прибылью узаконить как «норму» нашей жизни (на языке разработчиков документа это называется «православное предпринимательство»).
    Итак, мораль, нравственность, и прежде всего, христианская нравственность – субъективна? «Нет» - отвечает Н. Сомин, она – истинная: «ибо, созданная Самим Спасителем и водимая Духом Святым».
    Тогда почему же «Свод нравственных принципов» РПЦ «густо замешан на духовно-нравственном лукавстве»? (А. Молотков в ст. В. Катасонова «Капитализм и церковь»). Почему наша православная Церковь утратила «святоотеческую» социальную доктрину, характерную для периода раннего христианства и всю свою историю «руководствовалась так называемой умеренной хозяйственной доктриной»? И почему наша Церковь сегодня во главе с церковной иерархией «делает выбор в пользу «протестантской» социальной доктрины? Разве эти три социально-нравственные доктрины не противоречат друг другу и базируются на одной и той же неизменной Христовой истине? Более того, как вообще стало возможным узаконивание в мире протестантизма, как христианского учения? Ведь это – полное его извращение!
    Выходит, христианская истина одна, а толкований ее смысла несколько? Но, тогда как узнать – какое же толкование верное? Что является ключом, отворяющим тайну христианской истины? И кто же прав: христианские социалисты или нынешние иерархи РПЦ?
    На эти и другие вопросы и попытается ответить данная статья.
    Но начнем наше рассмотрение со следующего вопроса: «А правомочно ли вообще говорить о том, что христианская истина – таинственна и сокрыта для понимания большинства людей»?
    Ответим на этот вопрос цитатами из Священного Писания и Священного Придания.
    Апостол Павел так говорил о таинственном знании истины Божьей:
    «… для всякого богатства совершенного разумения, для познания тайны Бога и Отца и Христа,  в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения…» (Кол. 2:2-3).
    «…И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы,  чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией. Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих,  но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей,  которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы.  Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его.  А нам Бог открыл это Духом Своим; ибо Дух все проницает, и глубины Божии.  Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия.  Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога,  что и возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святаго, соображая духовное с духовным» (1 Кор. 2:4-13).
    Теперь приведем несколько цитат из трудов некоторых святых отцов православной Церкви, написанные ими в самые разные периоды христианства:
    Никита Стифат (Добротолюбие, т.5, 3-я сотн., ст.80): «Познание Бога означает, что воссозданный в Нем чрез смиренномудрие и молитву познан Богом и обогащен от Бога неложным познанием сверхъестественных таин Его».
    Феофан Затворник (Путь ко спасению): «Достигшие (быть храмом живого Бога) суть таинники Божии, и состояние их есть то же, что состояние Апостолов, потому что и они во всем познают волю Божию, слыша как бы некий глас, и они, совершенно соединив чувства с Богом, тайно научаются от Него словам Его».
    Симеон Новый Богослов (Слово 45): «Если Сам Господь положил тьму покровом таин своих, и потребен некий великий свет Всесвятого Духа для уразумения сокровенных Его таин; то ты, еще не сделавшийся обиталищем сего света, как пытаешь познать то, что познать сил не имеешь, как еще несовершенный и непросвещенный»?
    Григорий Палама (Триада 3,1): «Премудростью этой не дано пользоваться во зло. Да что я говорю — пользоваться? Ее нельзя даже ни в малой мере приобрести не очистившись прежде делами, и недаром у премудрого Соломона сказано, что «премудрость не войдет в злокозненную душу и не будет обитать в теле, подвластном греху» (Прем. 1, 4), ибо если даже она сможет сперва, когда мы исправно исполняем первоначальные добродетели, вселиться в нас, то едва мы изменимся к худшему, она улетучится. «Святой дух научения отступит от неразумных помыслов», согласно тому же Соломону (Прем.1,5). Ученую же мудрость от познания природы и от обучения приобретет и человек лукавого нрава и воспользуется ею сообразно своему нраву, как и природою. И эта мудрость настолько же уступает духовной премудрости, насколько природа — духу. Так где же говорящие, будто мы приобретаем пророческую и апостольскую премудрость через учение?»
    Как видим, «Священные Писания» - книга не простая, а полная тайн Божьих, которые открываются только тем христианским душам, в которых обитает Дух Святой – живой Бог. Именно «Святой дух научения», «Всесвятой Дух для уразумения сокровенных Его таин» помогает христианину постичь «премудрость Божию, тайную и сокровенную», кардинально отличающуюся от «мудрости человеческой, мудрости века сего, ученой мудрости». И эта «тайная премудрость Божия», называемая также «духовной» и «пророческой и апостольской премудростью» приобретается христианами не через обычное обучение, а «слыша как бы некий глас» Духа Святого.
    То есть, Дух Святой, Дух истины – есть тот самый «золотой ключик», отворяющий христианам тайны Божественных истин.
    Теперь, вооруженные этим знанием, зададимся следующим вопросом – кто же прав в освещении смысла христианской нравственности: христианские социалисты или нынешние иерархи РПЦ с их «нравственными принципами»?
    Для того, чтобы в этом разобраться, изучим еще одну цитату святого отца ХIХ века Феофана Затворника. Тем более, что эта цитата из его произведения, называемого «Начертания христианского нравоучения», то есть наиболее полно соответствующего теме христианской нравственности.
    Феофан Затворник (Начертание христианского нравоучения) «...Остановившиеся на лжи, все заблуждающиеся в вере: язычники, магометане, иудеи, особенно натуралисты, те, кои думают, что для познания Бога и своего спасения достаточно естественных сил человека, своего ума и самодеятельности. Это заблуждение иначе называется рационализмом. …Против того, что узнанной святой православной вере должно покориться смиренно, молча, всецело, грешат тоже рационалисты, только библейские, кои признают Откровение (Священное Писание), но принимают из него только то, что сообразно с их образом мыслей. Это гордые умы, возносящиеся на ум Божий, не покоряющиеся Ему, не хотящие послушать веры, потому суть то же, что неверы. Ибо неверие, собственно, и есть непризнание истинным того, что святая вера признает истинным. По своему духу это разбойники в ограде Божией, прилазящие от-инуде, кои, вошедши туда, вместо смиренного пребывания, своевольно рвут, разбрасывают и искажают все Божии сокровища. Все еретики, паписты, протестанты всех родов и другие - естественный плод неверия и своемыслия, или своенравия ума в деле веры. Вера вселенская есть правило ведения и жизни, обязательное для всех. Кто мудрствует не так, как она, в каком-нибудь члене, зная, что сей род мудрствования не одобряется ею и противен ей, и потом далее не покоряется никаким убеждениям, а упорно стоит в своем мудровании, тот есть хульник Духа Святого, Духа истины. Он раздирает целость веры и в этом тем преступнее, чем яснее сознает порядок верования, чем больше чувствует колебаний в совести и сердце против своих мыслей, чем больше за себя, а не за истину стоит в своем упорстве ради земных и самостных каких-либо целей. Отступники, те, кои или из страха преследования, или по надеждам земным, или по человекоугодничеству, иногда по легковерию и внутренней причудливости оставляют истинную веру и переходят к заблуждающимся. Из них не извиняются и те, кои воображают, что делают сие по убеждению в истине. Истина явна. Если страсть не омрачит ума, истина не может быть не замечена. Следовательно, отступление и в таких невозможно иначе как по страсти и греху. …Все философствования и самостоятельные взгляды в области откровенных истин суть преступления. Отцы наши не так поступали. О всяком предмете у них первое было позаботиться узнать, как судили отцы...».
    Что можно взять из этого фрагмента для нашего исследования? Напомню, что основным несогласием христианских социалистов с нынешней верхушкой РПЦ является  - изменение «умеренной» социально-нравственной христианской доктрины на «протестантскую» доктрину, на протестантскую этику. Более того, христианские социалисты считают, что даже «умеренная» социально-нравственная доктрина не соответствует Христовой истине. Этой истине, по их мнению, соответствует только «святоотеческая» доктрина.
    И вышеприведенный фрагмент не оставляет ни малейшего сомнения в их правоте!
    (Продолжение следует).

  • андрей

    12 окт 2015

    Ответить

    (Продолжение)
    Мы видим, что Феофан Затворник однозначно осуждает «протестантов всех родов» (да и «папистов»), а также говорит, что «самостоятельные взгляды в области откровенных истин (то есть Божьих истин, которые могут быть открыты человеку только Духом Святым) суть преступление». «Отцы наши не так поступали» - добавляет он: «О всяком предмете у них первое было позаботиться узнать, как судили отцы...» (то есть, любое нравственное суждение необходимо сопоставлять с мнением об этом вопросе святых отцов, говоря по-другому – со «святоотеческой» доктриной). Людей же «своевольно рвущих, разбрасывающих и искажающих Божьи сокровища» (Христово учение), он называет «разбойниками в ограде Божией», «хульниками Духа Святого, Духа истины» «заблудившимися в вере» и «остановившимися на лжи».
    «Святоотеческую» нравственно-социальную доктрину достаточно полно осветил Н.Сомин в своей книге «Обижать заставляет любостяжание. Учение Св. Иоанна Златоуста о богатстве, бедности, собственности и милости», а также в ряде своих статей, опубликованных на его сайте «Православный социализм как русская идея». Чтобы окончательно поставить точку в этом вопросе, здесь же приведем мнение о стяжателях двух других святых отцов.
     Иоанн Кассиан (О постановлениях киновитян, кн.7, гл.7): «С умножением денег увеличивается и неистовство страсти сребролюбия. Она ищет оправдания в надежде на долгую жизнь, преклонную старость, разные и продолжительные немощи, которые не могут быть переносимы в старости, если в молодости не будет заготовлено побольше денег. От таких рассуждений становится жалкой душа, связанная змеиными узами, когда желает умножить дурно собранное имение с недостойным старанием. Такая душа сама себя поражает язвой, жестоко распаляется ею и, всецело занятая помышлением о прибыли, ни на что другое не смотрит взором сердца, как только на то, где можно достать денег... Из-за этого человек не устрашится допустить злодеяние лжи, ложной клятвы, воровства, нарушить верность, воспламениться вредным гневом. Если как-нибудь потеряет надежду на прибыль, то не побоится нарушить честность и смирение, и как другим чрево, так ему золото и надежда корысти заменяют Бога».
    Феофан Затворник (Толкование на Пастырские посл., 1Тим. 6,9): «А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и пагубу»… Искушение есть такое стечение случайностей, которое сильно раздражает позыв на какой-либо грех и будто против воли влечет к нему. Это же и сеть есть. Но сеть может означать и осечение или вплетение в грешные дела, так что хочешь - не хочешь, а греши: так дела настроились и сплелись. Гоняющийся за богатством того и другого обобраться не может. У него поминутно случаи — покривить душою скверного ради прибытка и попрать законы правды и любви, внушаемые совестью; когда привыкнет к такому образу действования, то делается им опутан, как сетью, выступить из которой не может… Апостол не сказал: подвергаются искушению, а: «впадают». Т.е. искушение всегда одолевает их; как только представится искусительный случай, они падают под искушением, не могут противостать ему».
    Обе цитаты не оставляют лазеек для «универсальной» доктрины о богатстве.
    В первой Иоанн Кассиан категорично заявляет: «С умножением денег увеличивается и неистовство страсти сребролюбия». Он не говорит, что если не привязываться к богатству, то «с умножением денег – можно спастись». Он говорит, что «с умножением денег (непременно) увеличивается и неистовство страсти сребролюбия». То есть, наличие денег и богатства – причина, а увеличение страсти сребролюбия – обязательное следствие.
    Во второй цитате Феофан Затворник приводит свое толкование на «1 Послание к Тимофею Апостола Павла», в котором хоть и не столь категорично, как Иоанн Кассиан, но тем не менее подчеркивает, что человек «желающий обогатится» - всегда соблазнится искушением. Здесь можно лишь добавить, что тяжело представить себе богача (капиталиста), который бы имея богатство, не захотел бы получить на него «прибыль» или «прибыток». Вы такого когда-нибудь встречали? Я – нет.
    Итак, какие выводы можно сделать из всего вышеуказанного?
    Первое. В вопросе истины христианской нравственности правы христианские социалисты, придерживающиеся «святоотеческого» ее понимания.
    Второе. Христианские социалисты оказались имеющими начаток Духа Святого – Духа истины, позволившего им постичь некоторые тайны Божественных истин (прежде всего – о богатстве или социальной этике).
    Третье. Мы уже из множества цитат святых отцов убедились, что люди, водимые Духом Святым, имеют духовное ведение, то есть духовное знание сокровенных Божьих истин. Эти знания даются им в виде откровений (от «открыть» тайну) и называются «духовной премудростью» или «пророческой премудростью». Пророки же, водимые Духом Святым, во все времена служили Богу для наставления и обличения глав своего народа (светских правителей) и своей Церкви (первосвященников), погрязших в нечестии.
    Ветхий завет «Священных Писаний» знает множество таких примеров. В нем содержатся книги 14-ти иудейских пророков, наиболее объемными из которых являются книги пророков Исайи и Иеремии, живших во времена вавилонского плена израильтян в 598-539 годах до нашей эры.
    Менее известны пророки христианского времени, в том числе православные.
    По всеобщему мнению святоотеческих пророков, одним из признаков «последних времен» будет отступление христиан от истинной веры. О падении нравственности в христианах и даже в среде духовенства пророчествовали многие широко известные святые, такие как, Кирилл Иерусалимский (IV в.), Нил Афонский Мироточивый (XVI в.). Нифонт Цареградский (ХV в.) и другие.
    Серафим Саровский: «Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле Русской будут великие бедствия, православная вера будет попрана, люди отступят от чистоты Православия, и за это Господь тяжко их накажет…».
    Нил Афонский Мироточивый, святой XVI века: «В то будущее время, благодаря силе величайшей преступности и распутства, люди лишатся благодати Святаго Духа, какую они получили во святом крещении, а равно потеряют и угрызения совести…».
     Антоний Великий в наставлении к инокам говорит: «Придет время, возлюбленные дети мои, когда вместо нищеты возрастет любовь к собиранию богатств; смирение заменится гордостию; многие будут гордиться знанием, но голым, чуждым добрых дел, любовь охладеет; вместо воздержания умножится чревоугодие… Настанет некогда время, и человеки вознегодуют…»
    Думается, что и сегодняшняя попытка верхушки РПЦ «отступить от чистоты Православия» не могла быть оставлена Богом без обличителей Церкви. И такими обличителями, выполнившими роль пророков наших дней, стали христианские социалисты. И это не противоречит следующему христианскому пророчеству.
    Нифонт Цареградский (из книги «Руководство к духовной жизни преподобных Варсануфия Великого и Иоанна»): «4. Вопрос: Как ныне Святые умножились во всем мире, будет ли также и при кончине века сего? Ответ: Сын мой, до самого скончания века сего не оскудеют Пророки у Господа Бога, равно как и служители сатаны. Впрочем, в последнее время, те, которые поистине будут работать Богу, благополучно скроют себя от людей и не будут совершать среди них знамений и чудес, как в настоящее время, но пойдут путем делания, растворенного смирением и в Царствии Небесном окажутся большими Отцов, прославившихся знамениями; потому что тогда никто не будет делать пред глазами человеческими чудес, которые бы воспламеняли людей и побуждали их с усердием стремиться на подвиги. Занимающие престолы священства во всем мире будут вовсе неискусны и не будут знать художества добродетели. Таковы же будут и предстоятели монашествующих, ибо все будут низложены чревоугодием и тщеславием, и будут служить для людей более соблазном, чем образцом, посему добродетель будет в пренебрежении еще более; сребролюбие же будет царствовать тогда, и горе монахам, богатеющим златом, ибо таковые будут поношением для Господа Бога и не узрят лица Бога Живаго. Монах или мирянин, которые дают в лихву злато свое, если не отступит от такого лихоимства, будет погружен в глубоком тартаре, потому что не пожелал принести (злата своего) в жертву Богу через благотворение нищим. Посему, …многие, будучи одержимы неведением, падут в пропасть, заблуждаясь в широте широкого и пространного пути».
    Прислушается ли русский православный народ к голосу христианских социалистов или же бездумно последует «широкому и пространному пути», предлагаемому ему верхушкой РПЦ?
    Думается, что с православными христианами повторится всем хорошо известная печальная история иудеев. «…Но не все послушались благовествования. Ибо Исаия говорит: Господи! Кто поверил слышанному от нас»? (Рим. 10:16).
     Да и «Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отечестве» (Иоан. 4:44).

  • Кузнецова

    16 фев 2016

    Ответить

    Есть ли противоречия у   православного христианина с современным образом жизни (как его ни назовы, капитализм, рынок и пр.)  на бытовом, приземленном уровне, по-мелочи...
    Слишком много у православного  "лишних" переживаний, настроений, много сил  уходит во внутреннюю жизнь, что отвлекает от  внешней деятельности. Непозволительно много с точки зрения рыночной эффективности. Темп, бешеная скорость и полная отдача востребованы.
    Глубина литургической жизни народа прямо связана с его успехами/неуспехами в рыночной экономике, отметил  Ф.Карелин. Нельзя служить двум господам...
    Православный и конкуренция. Страх замедлится и  выпасть из бурной деятельности  поставит перед выбором: работа или частое причащение . Разве не страшно потерять работу (без перспективы найти её на каждом углу) с детьми на руках, например? 
    Не любите толкаться локтями,  саморекламу и  черный  пиар, значит вы пассивны,  и обречены на съедение. А каким наивным  и невыносимо прямолиненым бывает иногда  христианин: излагает   как есть выше и ниже стоящим, вместо того, чтобы деликатно заболтать проблему. 
      Православный и право. Принципиально не желаете судиться, душа не  лежит посвятить  значительную  часть жизни методичной борьбе за  земные права свои. Значит,  у вас просто не будет этих прав.
    А разные  приятные мелочи... Раздражительность во время поста, кто её поймет в эпоху всеобщей позитивности - это подвигнет вас посмотреть на необходимость поста с сугубо житейской точки зрения. 
    Кстати,  постмодерновская эпоха (и  кажется, наша особая черта -  раздражать  без нужды )  требует ежедневных  изощренных шуток по поводу всего, что свято для вас как  христианина;  хорошо, если шутник не является вашим начальником.  
    Вам невмоготу и есть душевная потребность быть на вечерней, пожалуста, поезжайте после работы  в ближайший храм и через час-полтора вы может быть успеете к окончанию службы. Потому, что в вашем районе храм строить невозможно  из-за серьезных причин, не мешающих, однако,  строить на этом же месте другие полезные объекты. В общем, крепитесь до выходного,  если сможете... 
    Темп  жизни и деятельности  почти не оставляет места для молитвы, тишины. Дело не в отсутствии времени и  пресловутой лености, проблема сложнее: необходимо как-то  быстро  переключаться  с одного режима жизни на прямо противоположный.
    Конечно в идеале, истинный христианин должен все это "отбить отважно".  Но в жизни мы видим, что на ежедневное мученичество способны единицы. А как же остальные?.. 
     

  • Сергей

    17 фев 2016

    Ответить

    Если внутренние духовные православные ценности будут проецироваться на бытовом уровне в мирской жизни, то этого будет достаточно, чтобы быть христианином. Чем больше будет таких христиан, тем быстрее сменится парадигма нашей жизни, и мы станем ближе к Богу.

  • Кузнецова

    25 май 2016

    Ответить

    Если требования  веры и  общественный уклад совсем чужды друг другу , то компромисс обычно складывался такой: 
    Массово "верим в душе", с ежегодными заходами в храм. "Да, мы бы хотели и в церковь чаще, и святым подражать, или хоть Евангелие почитать... ну, не получается у нас, не мы такие, жизнь такая..."
     
     
     

  • Сергей

    27 май 2016

    Ответить

    Если требования веры (души) и общественного уклада совсем чужды друг другу, то надо изменить общественный уклад и никаких компромиссов. Для этого требуется солидарное волеизъявление, что означает объединение всех, кто недоволен режимом.

Ответить Кузнецова Отменить

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *