В.Галеев. ТАЙНЫ СТАЛИНСКОЙ ЭКОНОМИКИ

2546

Сталинская экономика смогла в короткие по историческим меркам сроки превратить аграрную, зависимую от иностранного капитала страну в мощнейшую военно-индустриальную и ядерную державу мирового масштаба, в центр новой социалистической цивилизации. 
Вдумайтесь – нацистское нашествие разрушило экономику нашей страны. Которая за 15 лет до этого… не имела львиной доли того, что было разрушено гитлеровцами. Таких потерь не выдержала бы ни одна экономика в мире. Но мы не только выдержали, но и очень быстро всё восстановили. И двинулись дальше, чтобы всего спустя 16 лет после войны именно советский космонавт Юрий Гагарин полетел в космос.
Как же это было сделано? В этом и есть Тайна сталинской экономики. О ней расскажет статья Валерия Галеева.

 

ТАЙНЫ СТАЛИНСКОЙ ЭКОНОМИКИ

Сегодня, когда либеральные реформы показали свою полную несостоятельность, было бы логичным вспомнить уроки нашей истории, то положительное, что было в экономической модели И.В. Сталина, и узнать, почему же она исчезла. Ведь нам постоянно пытаются внушить, что в мире есть только одна единственная эффективная модель экономики, которую называют рыночной или правильнее капитализмом.

Однако даже самый беглый анализ даёт сомнения, что это именно так.  Даже самый поверхностный взгляд показывает, что конкурентоспособна, как раз, модель экономики Сталина, а рыночная экономика как самая совершенная, эффективная и конкурентоспособная — это миф и даже откровенный обман. Именно поэтому тема экономики Сталина строго табуирована, по одной простой причине, узкая группа бенефициаров рыночной экономики опасается,  что идея Сталинской экономики может овладеть массами и тогда капиталистическая плутократия утеряет свою власть.

  Сталин не был экономистом по образованию, но он построил государство, на экономическом потенциале которого мы до сих пор живем.

Очень часто между понятием «сталинская экономика» и «советская экономика» ставят  знак равенства, после чего начинается путаница, потому что сталинская экономика рассматривается, как эквивалент советской экономики позднего периода. Соответственно, начинается критика: критика сталинской — советской экономики. Надо признать, что в критике социализма и Советского Союза поздней пред перестроечной экономики много справедливого. Но вся подлость, обман и лукавство состоит в том, что выводы о поздней экономике экстраполируются на экономику Сталинского периода. Критики все свои аргументы черпают из позднесоветского периода, который называли застойным, в котором действительно было много негативного, и которая стала настоящей ползучей реставрацией капиталистических отношений.

Условно мы можем говорить о советской экономике, как периоде с конца 1917-го года до конца 1991-го года, 74 года в чистом виде. Но в рамках этого периода было несколько совершенно разных этапов. Если рассматривать коротко, то сначала был период военного коммунизма, НЭПа и индустриализация. Потом была война и послевоенное восстановление экономики. Далее был период мирного социалистического строительства, который плавно перешел в так называемый застой, и всё это кончилось крахом Советского Союза, под обломками которого и погибла эта самая модель экономики Сталина.

Наиболее интересным этапом советского периода является именно тридцатилетний период: с конца двадцатых годов, и с некоторыми допущениями, до конца пятидесятых годов, которые пришлись именно на правление И.В.Сталина.  Именно те тридцать лет, можно назвать настоящим экономическим чудом. Потому что была создана принципиально новая модель экономики, такой которой доселе никто ещё не видывал. И которая в корне отличалась от модели «рыночного либерализма». Что удивительно, сегодня 99,9% всей информации об этой экономики является темой строго табуированной. Идёт настоящее замалчивание советской экономики, как первоначально шло её высмеивание.  Объясняется всё очень просто, ведь любой сравнительный анализ двух экономик покажет невыгодность рыночной идеологии. Таков принцип идеологической и информационной войны.

В рамках непосредственно сталинского периода, тоже можно выделить три условных подпериода. Первая стартовая точка — это 1929-й год, начало 1-й пятилетки, тридцатые годы, индустриализация. Можно сказать, что это не только индустриализация, но и строительство основ социализма, создание материально-технической базы. Но, при этом менялись и другие стороны общества: социальная, нравственная, культурно-образовательная. По разным оценкам в программе индустриализации СССР  принимали участие около 30 тысяч иностранных инженеров, мастеров и простых рабочих. На новейших экскаваторах и подъёмных кранах работали исключительно рабочие из Бельгии, Италии, так как подобных им по квалификации в Советском Союзе на тот момент просто не было, и такие иностранные рабочие получали свою зарплату в иностранной валюте. Большую роль в  индустриализации в СССР сыграли американские фирмы.  Фирма Альберта Кана  создала в СССР более 500 промышленных объектов.  Например Днепрогресс, Сталинградский Тракторный завод, Магнитогорский Металлургический завод и многие другие металлургические комбинаты.  Горьковский автозавод построила,  «Форд Мотор компани». При  этом все они выступали в качестве подрядчиков, консультантов и поставщиков оборудования, а отнюдь не инвесторами. И просто делали в СССР свой бизнес и зарабатывали на этом, учитывая в каком состоянии великой депрессии находилась западная экономика в тридцатые годы. Если и было кредитование американскими банками американских фирм, то не для инвестиций в СССР, а для поставок оборудования и поддержки американских фирм в конкуренции с европейскими поставщиками. При этом западным фирмам очень нравилось работать с торгпредствами Советского Союза, которые давали государственные гарантии и аккуратно оплачивали все счета.

  Это к вопросу о том, что индустриализация была проведена руками заключенных Гулага или крестьян. Ни те, ни другие просто не обладали не обходимой передовой квалификацией для строительства новейших индустриальных объектов. (Этот пункт можно просто взять себе на заметку, если где то будете вести дискуссию).

Второй отправной точкой можно считать сороковые годы, период с начала войны 22-го июня 41-го года. Окончание этого периода, обычно приурочивают к завершению денежной реформы Сталина, а она проходила в декабре 47-го года. Эта денежная реформа, восстановила равновесие между товарной и денежной массой, потому что в годы Великой Отечественной войны появилась теневая экономика, когда в тылу очень много новоявленных спекулянтов, скопили довольно большие состояния. Денежная реформа ликвидировала  эти метастазы, нивелировав все их накопления.

Третий период, является особенно интересным. Это с 1948-49-й года и максимум по 1959-й год. Где-то с января 1948-года народ почувствовал, что начинается новая страница истории. Были отменены продуктовые карточки, которые даже в Англии были отменены лишь в 1953-54 годах.

Началось плановое снижение розничных цен,  что для мировой экономики  было беспрецедентным явлением. На уровне советского обывателя все сразу почувствовали этот рубеж. Одновременно с денежной реформой в декабре 47-го года была и реформа цен, которые были понижены, исчезла коммерческая торговля, соответственно, цены на колхозном рынке существенно снизились. И дальше на протяжении шести лет происходили плановые снижения розничных цен. Последнее снижение произошло 1 апреля 1953 года — формально уже после смерти Сталина, но основные параметры этого снижения были согласованы со Сталиным ещё при его жизни. И люди уже привыкли к тому, что в марте-апреле обязательно должно было быть снижение цен. Всё это происходило на фоне того, что бюджеты стран запада были дефицитными. Происходило постоянное обесценение их денежных единиц, при постоянно растущей  инфляции. А на этом фоне покупательная способность советского рубля неуклонно росла, как и росли доходы трудящихся СССР. Основой снижения цен было повышение производительности труда и снижение себестоимости продукции. Что под этим имеется в виду? Да то, что при сохранении денежной массы в стране на прежнем уровне, товарная масса увеличивалась, что автоматически увеличивало покупательную способность рубля. В экономическом учении такой процесс называется дефляция. В рыночной экономике дефляция, такой же отрицательный процесс, как и инфляция. Но в модели экономики Сталина дефляция была чистым явлением, не имеющим отрицательных сторон.

Завершающая временная точка экономического чуда Сталина — это ХХ съезд партии, за рамками которого был зачитан секретный доклад Хрущёва. Но, на самом деле, удар наносился не только по личности Сталина. Фактически ставилась под сомнение вся социально-экономическая модель предыдущего периода советской истории. Это в каком-то смысле развязало руки Хрущёву для того, чтобы он начал свои эксперименты по демонтажу сталинской экономики. Ну, а дальше — следующий этап демонтажа: это так называемые экономические реформы Косыгина-Либермана, запустившие плавную реставрацию капитализма, и после которых начался период застоя, приведший к краху Советского Союза и, соответственно, к полному исчезновению полуразрушенной модели сталинской экономики.

Теперь присмотримся внимательнее к периоду сталинской экономики и экономики позднесоветского периода, в чем же их различия. Рассмотрим некоторые ключевые признаки модели Сталина, например такой признак как государственная форма собственности на средства производства. Понятно, что у государства никогда не было стопроцентной собственности на средства производства, ни в один из семидесяти четырёх лет. Но, тем не менее, превалирование государственной собственности на средства производства являлось важным признаком сталинской экономики. Была ещё и кооперативная форма собственности, но она занимала подчинённое место по отношению к государственной.

Никакие формы капитала, ни производственные, ни товарные, ни денежные не являлись допустимыми в советской экономике. Именно поэтому все средства производства: машины, оборудование, заводы, фабрики — весь основной капитал, и находились в государственном секторе экономики.

Каждый советский человек в меру своего понимания воспринимал себя совладельцем этих средств производства. Напрямую он не получал какие-то дивиденды, как их получает совладелец средств производства в рыночной экономике. Но он получал зарплату и, кроме заработной платы, ещё выплаты и льготы из так называемых «Общественных Фондов Потребления». А это: бесплатное здравоохранение, бесплатное образование, бесплатные детские сады, символическая плата за жильё, возможность получения бесплатного жилья, бесплатные путёвки в санатории, дома отдыха, профилактории и, плановое снижение розничных цен, которая равномерно распределяла результат общественного труда. Практически каждый советский человек был бенефициаром этого распределения добавочного продукта.

Важно подчеркнуть, что главным и даже основным принципом сталинской экономики, являлся принцип получения доходов по трудовому участию. Точнее, право на получение дохода получал владелец рабочих рук, человек, который так или иначе, руками или головой, создавал общественный продукт. А зарплата — это всего лишь подтверждение того, что владелец рабочих рук внес свой вклад в создание общественного продукта.

   На третьей фазе сталинской экономики стал чётко и явно виден антизатратный механизм. Работа этого механизма стала хорошо видна на основе материально-технической базы, которая была заложена в годы индустриализации, в условиях относительно мирного времени. В сталинской модели экономики действовал такой принцип, как примат натуральных показателей над стоимостными. Каждое министерство, каждая отрасль, каждое предприятие получали набор натуральных показателей. Скажем, производство стали: столько-то миллионов тонн стали. Производство обуви: столько-то миллионов пар обуви. Производство хлопчатобумажных тканей: столько-то тысяч погонных метров хлопчатобумажной ткани. Созданный в первую пятилетку и заработавший в последующие пятилетки противозатратный механизм заработал на полную мощность в советской экономике. Такого механизма в мире ещё не было. Как впрочем, не стало с исчезновением Советского Союза.

Антизатратный механизм заключался в том, что из стоимостных показателей самым главным показателем был показатель себестоимости. Предприятие, его работа, оценивалась, прежде всего, по тому, выполнило ли оно план по натуральным показателям или нет. И второе: какое произошло снижение себестоимости производства. Этот показатель был основным для некоторых стратегически важных предприятий вплоть до конца советского периода. То есть какие-то отдельные элементы сталинской экономики просуществовали до 91-го года. Таким образом, очень важный по своей сути признак сталинской экономики — примат физических показателей над стоимостными. Что это означает и почему это очень важно?

Стоимостными показателями пользуются именно в рыночной экономике, где цены на промежуточную продукцию бесконечно меняются, отсюда и скачки в конечной цене и в количестве конечной произведённой продукции, согласно спроса. В сталинской экономике, и даже в позднесоветской, натуральные показатели нельзя было изменить. Если был план произвести столько метров материи, то не важно, из каких промежуточных цен складывалась конечная цена продукта, важно было именно их и снизить, снизить себестоимость производства и поднять производительность труда. А это можно было сделать только в рамках единого народнохозяйственного комплекса.

Начиная индустриализацию, Сталин начал именно с тяжелого машиностроения, прекрасно отдавая себе отчет, что страна стоит на пороге войны, и понадобится много оружия и тяжелой военной техники. Поэтому начал со строительства металлургических и машиностроительных заводов.  В учебниках политэкономии был сформулированный закон о социалистической экономике, — мол при социализме всегда идёт ускоренное развитии отраслей группы А по отношению к развитию группы Б (группа А — это производство средств производства, группа Б — это потребительские товары). Мол, социалистическая экономика совсем не думала о людях и не производила потребительские товары.  Едва ли надо было возводить эту тенденцию в закон, потому что в 50-е годы Сталиным планировалось сблизить темпы развития группы Б и группы А, что и произошло бы, если бы не его смерть. Собственно, Сталин это начал делать. Причём он использовал не только ресурсы и возможности государственного сектора экономики, но и возможности кооперативного сектора, а кооперативный сектор – это, прежде всего, сельскохозяйственное производство,  колхозы.

Очень мудро поступил Сталин, в начале тридцатых годов создав, то, чего доселе не было, этакое ноу-хау, МТС, – машинно-тракторные станции. В чем состоял принцип их работы? Колхозники пользовались техникой, тракторами, но эта техника находилась на балансе государственных организаций, МТС. Они пользовались средствами производства, землёй, которая им была передана в бессрочное и бесплатное пользование. Но не в собственность. МТС были государственными предприятиями, на балансе которых и числились трактора и вся сельхозтехника. Соответственно ремонт, обслуживание и горюче-смазочные материалы тоже были за счет государства. Это и была самая лучшая дотация сельскому хозяйству. При этом одно МТС обслуживало сразу несколько колхозов. Исходили из того, что нет необходимости проводить одномоментные работы в поле в разных колхозах. Поэтому техника не простаивала и поочередно работала в них. Кстати, этот забытый теперь нами принцип, взяла на вооружение западная компания «Джон Дир», и добивается поразительных результатов, теперь ещё и используя при этом спутниковую логистику.

Но, кроме сельскохозяйственной кооперации была ещё городская кооперация, или промысловая артель, такой вид предпринимательства являлся интересным феноменом сталинской экономики.

В 50-ом году на промысловую артель приходилось 9% промышленной продукции. Было 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) кустарных мастерских и предприятий самых разных направлений: пошивочные, слесарно– ремонтные, часовые. От пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности. В нём были представлены такие виды деятельности как заготовка сырья, бытовые строительные и ремонтные работы, преподавание и репетиторство, а также многое другое. В этом предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Кроме того артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. Артели производили не только простейшие, но также необходимые в послевоенные годы вещи. До 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель, детские игрушки и т.д. ) было сделано артельщиками. Первые советские ламповые приемники, первые в СССР радиолы, первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой – всё это выпускали артели. В этом секторе трудилось почти два миллиона человек. И Сталин не собирался уничтожать этот сектор, потому что он покрывал потребности во многих потребительских товарах. Напротив, при Сталине предпринимательство – в форме производственных и промысловых артелей – всячески и всемерно поддерживалось. Уже в первой пятилетке был запланирован рост численности членов артелей в 2,6 раза.

В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП(б) специальным постановлением «дали по рукам» ретивым начальникам, вмешивающимся в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях. На два года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием. Единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13% (и это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было).

А чтобы у чиновников соблазна «прижать» артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна. И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено ещё больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых стало много после войны. В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей. Так развивалось предпринимательство при Сталине, без спекуляций и ростовщичества. Настоящее, честное, производительное, со светлой головой и трудовыми руками, которое открывало полный простор инициативе и творчеству людей и которое делало экономику сильнее, шло на пользу стране и народу. Предпринимательство, которое находилось под опекой и защитой государства — Сталин и его команда решительно выступали против попыток огосударствить предпринимательский сектор.

Вместе с тем в государственном секторе, постоянно происходила централизация управления государством. В эпоху НЭПа в банковском секторе Советского Союза было  полторы тысячи банков. Но уже в тридцатом году была проведена кредитная реформа, завершившаяся созданием одноуровневой модели, которая оставила Государственный банк, Стройбанк, Внешторгбанк, Жилсоцбанк, Кооперативный банк и ещё несколько.

Система денежного обращения была двухконтурной, наличное и безналичное, между двумя контурами которой были поставлены жёсткие заслоны. Безналичными деньгами пользовались только предприятия для взаиморасчетов между собой. Наличное обращение — деньги, которые люди получали в виде зарплаты, пенсии, стипендии, пособия по здоровью или по многодетности. За тридцать лет существования сталинской экономики было всего два-три случая, когда в наличный оборот из безналичного контура попадали деньги, настолько это были железные предохранительные механизмы.

Одним из самых главных отличительных признаков сталинской экономики было то, что основным был не просто государственный сектор экономики, но государственный сектор плановой экономики. План — это закон. Если ты выполняешь план, значит, ты человек ответственный. Если ты не выполняешь план, то следует наказание. Последние двадцать пять лет нам внушают, что план — это некий пережиток, некий анахронизм, что невозможно всё и вся учесть. Что, мол, рынок сам всё отрегулирует. Начинают ёрничать по поводу того, что товарная номенклатура советской экономики составляла полтора миллиона видов продукции. И всё это нельзя было учесть из одного центра, из Госплана. Возможно, в то время это было сделать сложно, но в наше время, случись экономике Сталина дожить до века компьютерных технологий, это звучало бы неубедительно. Любое планирование всегда бьёт по рукам клептоманов, тех людей, которые хотят ловить рыбку в мутной воде. Сегодня НИ ОДНО крупное предприятие без планирования не обходится. Ведь даже на западе оно тоже существует во всех крупных предприятиях, корпорациях.

Сталин при использовании планирования, взял метод, который не был до него известен ни одному западному экономисту. Прежде всего, это межотраслевой баланс, с помощью которого определяются пропорции обмена промежуточного продукта между отраслями при заданных объёмах и структуре  производства конечных продуктов.

Плановое ведение хозяйства позволяет сбалансировать спрос и предложение, производство и потребление. Что дает возможность избегать кризисов перепроизводства, которые без конца сотрясают экономику капитализма. Сжигая без меры природные ресурсы, производя на свет миллионы тонн мусора и отходов, которые уже не куда девать. Плановое ведение хозяйства позволяло Советскому Союзу  эффективно использовать  природные богатства в интересах народного хозяйства.

После Второй мировой войны западноевропейские страны и Япония тоже перешли на планирование. Они внимательно изучали советский опыт. В Советском Союзе было директивное планирование, то есть, принимался пятилетний план и годовой план, причем этот план был законом. А закон – это всегда ответственность: административная, иногда и уголовная, поэтому законы эти выполнялись. В западной Европе, Японии — это индикативные планы, то есть некие ориентировки для капитала: государственной и частной формы собственности. Безусловно, эти ориентировки не меняют сущность этой модели, потому что не мешают осуществлять деятельность по максимизации прибыли. Но, тем не менее, очевидно, что японцы откровенно переняли нашу модель. В 1991 г., когда на советско-американском симпозиуме наши демократы начали говорить о «японском экономическом чуде», прекрасную отповедь им дал японский миллиардер Хероси Такавама: «Вы не говорите об основном. О вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, — дураками. А в 1955 году мы поумнели, а вы превратились в 5-летних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той только разницей, что у нас капитализм, частные производители, и мы более 15% роста никогда не достигали, а вы же — при общественной собственности на средства производства — достигали 30% и более. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры». Японцы очень точно скопировали опыт Сталинской экономики, нанимаясь в крупную корпорацию, японцы получают пожизненный наём, корпорация оплачивает им всё, и даёт инструменты для творческого роста, того самого который вырвал Японию в ряд супердержав. И это своего рода японский корпоративный мини социализм.

И вот тут мы подходим к главной разгадке секрета сталинской экономики, которая дает ключ к пониманию ее успеха

Достаточно часто либералы ёрничают по поводу советской экономики, говоря, что это «административно-командная система с полным отсутствием свободной конкуренции». Да, это и была именно административно — командная система, никто этого не скрывает. А чтобы понять, как она работала, возьмем простой пример: попытаемся понять, как устроена любая крупная западная корпорация изнутри. Мы увидим, что там нет никакой «демократии», она как раз строится на жёстком плане и на сверхжесткой административно-командной системе. Приблизительно так же, как когда-то строилась сталинская экономика — модель некой сверхкорпорации, с условным названием «СССР». При этом сотрудники западных корпораций поставлены в очень жесткие условия, так называемой корпоративной культуры, дресс кодов, лояльности предприятию. Корпорация под названием СССР, которую мы смело на либеральный язык можем назвать Транснациональной корпорацией, поскольку в неё входили целых 15 республик, которые потом после уничтожения СССР стали отдельными государствами, имела много структурных подразделений в каждой республике. Каждое из этих подразделений работало на некий конечный интегральный результат — общественный продукт, который в первую очередь был выражен в натуральных показателях и уже во вторую очередь имел какое-то стоимостное выражение. И для того, чтобы получить максимальный интегральный результат, все должны были скоординировано работать на этот результат за счет разделения труда, специализации, и слаженной кооперации. Отсюда вывод, что для этого должна быть жёсткая вертикаль управления, та самая административно — командная система.

Отдельные подразделения этой сверхкорпорации взаимодействовали между собой: происходил переброс какой-то технологии, каких-то полуфабрикатов, каких-то ноу-хау. Шли условные расчёты между этими структурными подразделениями. Но вознаграждение работников, функционирующих в этих структурных подразделениях, шло в зависимости от общего результата. И не могло быть никакой конкуренции между отдельными цехами и подразделениями одного экономического организма. Такая конкуренция лишь дезорганизует работу  и порождает неоправданные издержки.

Опять же, выражаясь рыночным языком, корпоративная культура обязывала всех трудящихся Советского Союза проявлять свою лояльность и преданность своей корпорации, Союзу Советских Социалистических Республик. И в этом нет ничего плохого, что государственная идеология СССР и являлась этой самой корпоративной культурой. Так же, как в западных корпорациях прописаны все шаги их работников по лояльности предприятию. Но почему-то на заре перестройки именно эта корпоративная культура Советского Союза, была высмеяна либералами и продолжает высмеиваться до сих пор. Но скажем, корпоративная культура какого-нибудь банка «Морган Чейз», где все сотрудники ходят по струнке, ими уважается. Как не высмеивается и либеральная идеология западных государств, которые якобы идеологии не имеют.

Ложь, лукавство засилья и гегемонии либеральной пропаганды, в том, что якобы отсутствие конкуренции сгубило экономику СССР.  Ведь они стыдливо умалчивают при этом, что ни в одной западной корпорации или Транснациональной корпорации, внутри неё, нет никакой рыночной конкуренции, и не может быть в принципе. Потому, что это единый хозяйственный организм. Такой же каким и был экономический организм Советского Союза. Ведь никакого распределения, перераспределения или присвоения общественного продукта в крупной корпорации на уровне отдельных цехов происходить не может. Как и нет никакой конкуренции внутри корпорации. Представьте, что один из магазинов ритейлерской сети «Пятёрочка» или «Магнит» или один из цехов крупной Транснациональной корпорации «Бритиш Петролеум» начинает присваивать себе  всю прибыль, или каждый из цехов или заводов единой хозяйственной цепи начнёт это делать, что произойдёт дальше? Как долго просуществует такая ритейлерская сеть, ТНК при деструкции межотраслевых, межрегиональных связей и разобщения всех предприятий из этой единой сети? Произойдёт то же,  что случилось с Советским Союзом! Предприятие распадётся!

Отличие экономики СССР от экономики западных корпораций только одно: для западных корпораций интегральный результат — это денежная прибыль. А в сверхкорпорации под названием Советский Союз интегральным результатом являлся некий общественный продукт, который, прежде всего, имел конкретные физические характеристики  товаров и услуг, удовлетворяющих общественные и личные нужды трудящихся этой корпорации.

По законам рыночной экономики, крупная корпорация всегда сильнее, могущественнее мелких частных лавочек. Крупная успешная корпорация всегда поглощает более слабые предприятия, это закон капитализма. И исходя из этого закона, сверхкорпорация СССР, или правильнее — транснациональная корпорация СССР, в долгосрочной перспективе просто поглотила бы более мелкие капиталистические экономики. Победила бы в экономическом соревновании, сработал бы тот самый принцип свободной конкуренции, когда побеждает сильнейший.

Ведь с начала индустриализации в 1929 году, когда уровень ВВП СССР по отношению к ВВП США составлял 4%, то к 1960 году уровень промышленного производства составил уже 50% по отношению к ВВП США. Дядя Сэм очень нервничал, поскольку начинал вчистую проигрывать экономическое соревнование такой огромной сверхкорпорации, как СССР. Приблизительно к 1975 году, мы достигли военного паритета со странами НАТО и с США. И это не смотря на то, что приблизительно с 1960 года экономика Сталина постепенно была демонтирована. Поэтому все силы Запада и были брошены на уничтожение конкурента любыми способами, политическими, идеологическими, диверсионно-подрывными, взращиванием внутренней оппозиции. Любыми! Только бы убрать столь мощного экономического конкурента.

Сталин сделал то, чего до него не делал вообще никто в мире и в истории. Сталин интуитивно построил огромную транснациональную корпорацию, где вся внутренняя корпоративная культура и весь получаемый доход был нацелен на одно, на развитие всех членов этой корпорации, на удовлетворение их потребностей. Где конечными бенефициарами этой сверхкорпорации было всё население СССР и где люди, которые получали доход, через деятельность не приносящий пользу корпорации, а значит всем членам корпорации, считались изгоями. В принципе и во всем мире это считается нормой, что люди, принадлежащие к одной корпоративной культуре и лояльно относящиеся к ней, негативно относятся к посторонним. В сталинской экономике этими посторонними были спекулянты, воры, взяточники, бандиты и прочие маргинальные элементы.

И здесь важно понять: экономика Сталина так и не успела окончательно раскрыться, и у неё осталось очень много более мощных резервов, которые мы так и не увидели. Потому что дальше, произошло то, что произошло. Сталина убили, и произошел демонтаж сталинской экономики под руководством Хрущева, превратившего социалистическую модель советской экономики в модель государственного капитализма. Начался процесс с Хрущева, продолжился при Брежневе и завершился при Горбачеве.

Всё началось с ХХ съезда партии и закрытого доклада Хрущёва о развенчании культа личности. Всё, что яростные враги СССР заявляли до него и после него, всё это подтвердил Хрущёв. Единодушное осуждение Сталина слышалось от нацистов и троцкистов, от всех предателей Родины. И все эти обвинения поддержал ХХ съезд компартии. Атаковав достижения Сталина, Хрущёв смог изменить и линию компартии, которая через постепенное разрушение сначала экономики Сталина, позже дошла и до изменения политической системы.

В первую очередь нарушилась централизованная система управления материально-техническим снабжением, которую передали в союзные республики, усилив территориальный принцип управления, вместо союзного. Хрущев просто не хотел брать на себя всю тяжесть государственного управления экономикой и провел реформирование, снимавшее с него тяжесть ответственности, нарушив жесткую вертикаль управления. Произошло ослабление контрольных функций государства в области экономики. Далее был нанесен удар по сельскому хозяйству. Хрущев запретил приусадебные хозяйства для колхозников, ввел налоги на фруктовые деревья, на каждую голову скота, закрыл колхозные рынки. Крестьяне из-за налогов порезали скот, сократили производство овощей, вырубили фруктовые сады. Из товарного оборота полностью исчезли многие товары, например мёд. Только за 1960—1964 годы из села в город переехало около 7 миллионов человек.

Упразднил он и МТС, пробив дыру  товарно — денежных отношений, заставив колхозы выкупать технику, которая до этого всегда была государственной, а колхозы лишь пользовались техникой на основе договоров с МТС. Техники, теперь стало не хватать на все колхозы, и надо было налаживать новый выпуск тракторов. Соответственно, и ремонт, и обслуживание, и закуп ГСМ лег на плечи колхозников. Те колхозы, что смогли выкупить технику, использовали её не на полную мощность, она стала простаивать. Многие колхозы разорились, поэтому их объединили и перевели в совхозы. Последние, в отличие от колхозов, не могли вывозить продукцию на рынок, а были обязаны всё сдавать государству. Однако вместо ожидаемого улучшения продовольственного снабжения такие меры, наоборот, привели к продовольственному кризису 1963-64 годов, в результате которого стране пришлось закупать продовольствие за границей. В связи с такими проблемами, в городах начались перебои в снабжении населения продуктами. Борясь с мелкотоварным производством как проявлением мелкобуржуазности без предварительного наращивания производства потребительских товаров в государственном секторе, Хрущев создал теневой рынок, который стал частично закрывать возникшие дисбалансы.

Одновременно был нанесен удар по промысловой (производственной) кооперации.

В 1956 году Хрущев постановил к 1960-му полностью передать государству все артельные предприятия – исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов, и артели инвалидов, причем им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией. Разгром артельного предпринимательства был жестоким, беспощадным и несправедливым.

Последствия денежной реформы 1961 года, которую затеял Хрущев, оказались очень серьезными для экономики СССР. Эта реформа окончательно расшатала сложный экономический механизм, и принесла стране зависимость от нефтяного экспорта и хронический дефицит продовольствия, ведущий за собой коррупцию в сфере торговли. Денежную реформу 1961 года часто пытаются представить обычной деноминацией наподобие той, что была проведена в 1998 году. Находившиеся в обращении денежные знаки образца 1947 года были обменены без ограничений на деньги образца 1961 года по соотношению 10:1 и в том же соотношении были изменены цены всех товаров, тарифные ставки заработной платы, пенсии, стипендии и пособия, платёжные обязательства и договоры. Делалось это якобы лишь «…в целях облегчения денежного обращения и придания большей полноценности деньгам». Однако тогда, в шестьдесят первом, мало кто обратил внимание на одну странность: до проведения реформы доллар стоил четыре рубля, а после её проведения курс был назначен в 90 копеек. Многие наивно радовались, что рубль стал дороже доллара, но ведь если менять старые деньги на новые один к десяти, то доллар должен был стоить не 90, а лишь 40 копеек! То же самое произошло и с золотым содержанием: рубль был недооценен в 2,25 раза, а покупательная способность рубля по отношению к импортным товарам, соответственно, во столько же раз уменьшилась. В результате импорт резко подорожал, и заграничные вещи, которыми советского покупателя и до этого не особо-то баловали, перешли в разряд предметов роскоши.

Но не только от этого пострадали советские граждане. Так, если в декабре 1960 картофель стоил в госторговле по рублю, а на рынке от 75 копеек до 1 руб. 30 коп., то в январе, как и было предписано реформой, магазинный картофель продавался по 10 копеек за килограмм. Однако картошка на рынке стоила уже 33 копейки! Подобное происходило и с другими продуктами и, особенно, с мясом – впервые после 1950 года, рыночные цены вновь намного превысили магазинные. К чему это привело? Да к тому, что магазинные овощи резко потеряли в качестве. Завмагам оказалось выгоднее сплавить качественный товар рыночным спекулянтам, положить полученную выручку в кассу и отчитаться о выполнении плана. Разницу же в цене между закупочной ценой спекулянта и госценой завмаги клали себе в карман. В магазинах же оставалось лишь то, от чего спекулянты сами отказывались, то, что на рынке было невозможно продать. В результате почти все магазинные продукты люди брать перестали, и стали ходить на рынок. Все были довольны: и завмаг, и спекулянт, и торговое начальство, у которого было всё нормально в отчётах, и с которым завмаги, естественно, делились. Единственным недовольным оказался народ, об интересах которого они думали в самую последнюю очередь.

Уход продуктов из магазина на подорожавший рынок больно ударил по благосостоянию народа. На те же деньги среднестатистический гражданин мог теперь приобрести значительно меньше товара. Рост цен не ограничился январским скачком, а продолжался и в последующие годы. Особенно тяжелым было положение в регионах. Если в Москве и Ленинграде положение в магазинах хоть как-то контролировалось, то в областных и районных центрах многие виды продуктов полностью исчезли из госторговли. Не спешили сдавать продукцию государству и колхозники, ведь закупочные цены тоже поменялись в соотношении 1:10. Бóльшую часть продукции они тоже стали вывозить на рынок. В 1962 году, чтобы хоть как-то компенсировать отток продуктов на рынок, было решено повысить розничные цены в госторговле. Однако это повышение цен только ещё больше повысило цены на базарах.

Что и вылилось в итоге  1-2 июня 1962 года в кровавую трагедию в городе Новочерскасск, Ростовской области, где были  расстреляны рабочие, доведенные до отчаяния, создавшимся тяжелым положением. Расстрелы продолжились и по другим городам хрущевского Советского Союза, например в Сумгаите, Тбилиси.

В конце своей карьеры Хрущев, сознавая весь негатив созданной им ситуации, ухватился за предложения профессора Харьковского государственного университета Евсея Либермана, как за спасительную соломинку. И в 1962 году он дал добро на проведение хозяйственного эксперимента в некоторых областях производства, который нанес дальнейший самый разрушительный удар по сталинской экономике. Эта реформа эта явилась чужеродным вирусом, который в короткий период времени переформатировал всю экономику и производственные отношения в СССР.

Вероятно, по силе разрушительного воздействия, она не идет ни в какое сравнение, ни с планами Рейгана, ни с перестройкой Горбачева. Все недостатки социализма, которые нам сегодня предъявляют либералы, явились следствием именно реформы Косыгина-Либермана. Указанные реформы окончательно сделали разворот в сторону стоимостных показателей, а количество натуральных показателей резко сократилось. Это создало для предприятий возможность добиваться выполнения плана такими способами, которые не увеличивали, а наоборот снижали интегральный результат экономической деятельности в масштабах всей страны. Ориентация на валовые показатели способствовало накручиванию предприятиями вала, стоимостного показателя, который  усиливал действие затратного механизма. Стало возможным и выгодным накручивать стоимостные показатели вала, при этом динамика  реальных натуральных показателей стала значительно отставать. Вал это показатель прибыли в стоимостном выражении. Лучше меньше, да дороже — и план выполнен! Чем и стали успешно пользоваться руководители предприятий в Советском Союзе.

Если раньше критерием эффективности экономики был интегральный результат (доходность) на уровне всего народного хозяйства, теперь главным критерием стала доходность – прибыльность каждого отдельного предприятия. Это не могло не ослабить всю страну в целом. Возникшая конкуренция между министерствами и ведомствами привела к разделу «общего пирога». А это привело к излишним громадным затратам в масштабах страны. Экономика, ориентированная на прибыль становилась всё затратнее. Ну, а всё вместе привело к решительному отходу от социалистической экономики в сторону групповых интересов отдельных товаропроизводителей ориентированных на прибыль  как главный плановый показатель. Реформы Косыгина – Либермана культивировали дух потребительства, иждивенческого настроения, желания жить за счет других. На смену социалистическому способу производства, пришел товарный (государственно – капиталистический) способ производства.

Мы сегодня говорим о том, что в России воцарился дух потребительства, а между тем этот дух стал культивироваться именно реформой Косыгина — Либермана. Уже тогда появилось потребительско – иждевенческие желания жить за счет других. Это было ещё не отношения эксплуатации одного человека  другим, но подсознательное желание такой эксплуатации.

За счет чего формировалась прибыль, из которой работник получал премию при Сталине? Если упрощенно, то за счет увеличения количества произведенного товара и за счет снижения себестоимости его производства, при этом нормы производства не пересматривались в течение года.

За счет чего формировалась прибыль по Либерману? За счет роста количества произведенного товара и за счет роста себестоимости производства этого товара. У Либермана прибыль образовывалась как жёсткая процентная доля от себестоимости. То есть, если у вас растет себестоимость, то растет и ваша премия. Это было так не по-сталински, вероятно, именно это так заинтересовало Хрущева в принципах реформы Либермана, он стал её глубоким поклонником. Сама реформа была встречена в стране неоднозначно. Общество сразу разделилось на тех, кто сумел воспользоваться плодами реформы и тех, кто отлично понимал последствия для экономики. Многие хозяйственные руководители встретили либермановскую реформу «на ура», потому что для них открылись невероятные возможности для обогащения.

Увеличить затраты производства, а значит, получить большую прибыль было относительно легко, достаточно было увеличить количество расходного материала. Такой подход тут же аукнулся ненормальным ростом производственных затрат на сырье и материалы. Весь потенциал рабочей и инженерной смекалки был направлен на задачу увеличения себестоимости производства. Как следствие, произведенный товар выглядел как поделки для великана — тяжесть советской продукции стали её отличительной особенностью. Экономика СССР стала восприниматься как сверхзатратная, а потому неэффективная.

Один маленький стимулирующий принцип превратил товарное производство в «ходячий цирк». Предприятия, получив значительную хозяйственную самостоятельность, изыскивали все возможности увеличения прибыли и фонда материального поощрения. Даже частичное введение такого показателя, как прибыль, сразу потянуло народное хозяйство к инфляции. Ведь прибыль предприятия могли использовать в основном только на увеличение зарплаты. Пустить её, например, на увеличение производства продукции, на реконструкцию предприятия или на строительство жилья часто было невозможно, потому что в планах не было предусмотрено выделения дополнительных ресурсов ни у поставщиков сырья, ни у смежных организаций. Вместе с тем, Хрущев ввёл необоснованное повышение заработной платы некоторым категориям работников. Основная масса денег попадала на потребительский рынок, который не был готов к резкому росту спроса. Ведь планы производства товаров не корректировались Госпланом с учетом возникшего роста доходов. Возник пресловутый «блат», как реакция на дефицит товаров.

В этих условиях инфляция стала неизбежным явлением, причем скрытая инфляция достигала серьезных значений. Это не могло не вызвать возмущения граждан, которые даже за деньги не могли купить элементарных товаров. Дефицит туалетной бумаги — один из самых унизительных примеров последствий реформы Косыгина-Либермана.

Еще одним из негативных последствий этой реформы стало появление среднего класса, причем класса с откровенной буржуазной психологией, людей, которые считали для себя возможным зарабатывать посредством разнообразных уловок и ухищрений. Те самые «легкие деньги», что греют душу именно своей незаработанностью. Число этих людей стремительно росло, сломать подобную психологию призывами о справедливости было нельзя. Впервые эгоизм личности получил легальную основу, это был самый настоящий бухаринский призыв «ОБОГАЩАЙТЕСЬ», с него и началось ползучее и систематическое восстановление капитализма.

В стране в результате реформы стали стремительно нарастать негативные процессы трансформации производственных отношений, резко возросла коррупция, открылись шлюзы для инфляции, бороться с которой просто не умели, а товарный дефицит взлетел за облака, породив самые отвратительные элементы дефицитной экономики. И после этих реформ уже никаких серьёзных попыток экономических усовершенствований не предпринималось, до эры Горбачева. Тем более не было попыток отменить смертельный эксперимент Косыгина – Либермана, и экономика СССР погрузилась в застой.

Все эти возникшие перекосы стали почему-то относить к недостаткам социализма вообще, его несовершенству и неспособности повысить благосостояние граждан. Расширение самостоятельности предприятий на основе погони за прибылью по Либерману, по сути, покончило с плановой системой в СССР. Единое народное хозяйство страны распалось в значительно мере на изолированных обособленных товаропроизводителей, имеющие собственную корыстную цель, не желающих вносить свой вклад в создание единого народнохозяйственного результата. «Верхи» практически утратили способность направлять деятельность предприятий в соответствии с интересами государства, потому что предприятию важнее было получить максимальную прибыль.

Теневая экономика выросла из реформ Хрущева и, окрепнув, инициировала реформы Косыгина-Либермана. И в скором времени она стала срастаться с партийно-государственным аппаратом, сначала на уровне районов, городов, а потом и выше. Теневая экономика СССР стала благоприятной почвой для расцвета коррупции в партийно-государственном аппарате. Сегодня уже не секрет что именно теневая экономика создавала многие искусственные дефициты в советской торговле с той целью, чтобы дополнительно вздувать цены на «черном рынке» для торговли из-под прилавка. К середине 1980 годов, теневая экономика достигла небывалого расцвета. Доходы теневиков в начале 1980 гг. оценивалось в 80 млрд. рублей в год. По отношению к доходам государственного бюджета СССР это составляло более ¼.

К 1989г. специалисты насчитывали около 100 тыс. подпольных миллионера, которые горели желанием легализовать свои огромные денежные средства. Теневой капитал тогда оценивался в 500 млрд. руб. что составляло сумму, близкую к годовому доходу государственного бюджета СССР. Причем доходы теневиков увеличились на 100% как раз в годы правления Горбачева.

Поэтому мы можем смело говорить, что суть горбачевской перестройки — это ни что иное, как легализация теневого капитала и реставрация капитализма. Именно эти люди стали основой формирующейся «оппозиционной настроенной» части граждан, которые впоследствии поддержали либеральный переворот 90-х годов. Все эти начальники, комсомольско-партийные работники, представители министерств, что стояли в коррупционной связке при получении доходов от премий на местах.  Получавшие доходы от «крышевания» разного рода «фарцовщиков», «барыг» и «цеховиков»  — они то и  сформировали советскую буржуазию, которая уже не хотела мириться со скромным бытом советского гражданина и горела желанием узаконить свои доходы, полученные преступным путем, за счет всего советского народа.

Когда лживые СМИ каждый раз кричат о поражении идеи социализма, о поражении Советского Союза, то хочется возразить. Ведь на самом деле, это было поражение ревизионизма, на позиции которого перешел Хрущёв и его сторонники из компартии, осуществившие демонтаж Сталинской экономики, очернив и атаковав идеи Сталина. Именно этот ревизионизм и привёл к полному политическому провалу и капитуляции пред западом и к экономической катастрофе, к реставрации необузданного капитализма в нашей стране. Но ни как не идея социалистической Транснациональной корпорации – государства, Союз Советских Социалистических Республик.

Ревизионизм, на ура поддержанный нашими геополитическими противниками, и это  не случайно, что во всех модных СМИ мы находим клевету и ложь о Сталине абсолютно идентичную той, которая была в нацисткой прессе времён Третьего Рейха. Хотя накал антисталинской кампании, целый взрыв ненависти к нему, более клеветнический и более свирепый и неистово лживый, именно в наши дни, чем в антисталинских кампаниях Третьего Рейха. Старательно кляня Сталина, они обеляют и поднимают из могил таких фашистких деятелей как Гитлер, Бандера, Власов. Что мы наглядно и видим в последнее время на той же Украине. Весь этот бред вываливается на нас для того, чтобы мы через сравнение (того, что было сделано тогда) не смогли осмыслить происходящее  сегодня. Не смогли даже в мыслях вернуться к идеям сталинского социализма! Антисталинская кампания преследует цель — не допустить народ к воссозданию (сталинской) экономической системы, которая позволит очень быстро сделать нашу страну независимой и могучей. Именно поэтому мы не должны забывать этот наш опыт, опыт строительства единой экономики, которую построил сын простого сапожника, опыт страны без эксплуатации человека человеком, опыт индустриализации, Побед и достижений, когда весь мир потрясенно следил за нашими успехами!

Ведь только кто-то начинает говорить о чудесах сталинской экономики, о ее достижениях, намереваясь рассказать о том, КАК она была устроена, сразу следует: «Вы, что за репрессии и ГУЛАГ?».

 

Использованная литература:

  1. Валенитин Катасонов, «Экономика Сталина»,  Москва «Институт русской цивилизации» 2014.
  2. Валентин Катасонов, «Экономическая война против России и сталинская индустриализация», Москва «Алгоритм», 2014.
  3. Дмитрий Верхотуров, «Сталинская экономика Победы», Москва, «Яуза пресс», 2015.
  4. Павел Краснов, «Как Сталин предотвратил «перестройку», Москва, «Алгоритм», 2011
  5. Игорь Сулимов, «Сталинский рубль — в шаге от новой эпохи», сайт «Военное обозрение», 29.10. 2012.
  6. Александр Трубицын, «О Сталине и предпринимателях», 2011.

 

 

Источник

 

Поделиться

Комментарии (12)

  • Сергей

    29 дек 2016

    Ответить

    Цитата: "Ложь, лукавство засилья и гегемонии либеральной пропаганды, в том, что якобы отсутствие конкуренции сгубило экономику СССР.  Ведь они стыдливо умалчивают при этом, что ни в одной западной корпорации или Транснациональной корпорации, внутри неё, нет никакой рыночной конкуренции, и не может быть в принципе. Потому, что это единый хозяйственный организм. Такой же каким и был экономический организм Советского Союза. Ведь никакого распределения, перераспределения или присвоения общественного продукта в крупной корпорации на уровне отдельных цехов происходить не может. Как и нет никакой конкуренции внутри корпорации". 
    Это называется в огороде бузина, а в Киеве дядька. В плане корпорации заложено то, какой будет продукция, с которой она собирается выйти на рынок, чтобы обеспечить своё преимущество перед другими. План государства ей не указ. При государственном планировании никто ни о чём не думает и без лишних разговоров делают то, что решили наверху обезличенные чиновники. Обезличенные, так как находятся не в теме. Именно по этой причине СССР пропустил технологическую революцию и потерпел закономерное экономическое поражение в противостоянии с капиталистическим Западом. Отсюда вывод: социалистическая экономика чтобы быть конкурентно способной, должна быть смешанной, то есть должна иметь плановый и рыночный сектор.
     
    Цитата: «Сталина убили, и произошел демонтаж сталинской экономики под руководством Хрущева, превратившего социалистическую модель советской экономики в модель государственного капитализма. Начался процесс с Хрущева, продолжился при Брежневе и завершился при Горбачеве».
    С логикой автора статьи можно сделать вывод, что успешное и безоткатное социалистическое строительство возможно только в том случае, когда пост несменяемого вождя народа займёт Кощей Бессмертный, чьё бессмертие обеспечит несменяемость выбранного курса строительства светлого будущего. Именно этого не могут понять товарищи сталинисты.
    Если при естественной смене власти в жизни общества могут происходить изменения, в интересах кого-либо, а не в интересах всего народа, то такая форма власти ущербна. Ущербна она в силу того, что в стране нет подлинного народовластия, я бы сказал даже культуры народовластия. Культуры народовластия быть не может в стране, где собственность государственная, а не общенародная. При государственной собственности на средства производства рабочая сила в лице народа превращается в товар, поскольку есть собственник (государство) и наниматель - оно же. Следовательно, при государственной собственности мы можем иметь только государственный капитализм, а не социализм.
     
    Социализм как цель достижим только тогда, когда в стране в политической сфере организовано народовластие, а в экономической - уклад на основе общенародной собственности.  

  • Дмитрий

    29 дек 2016

    Ответить

    Хороша статья для прочтения уж совсем серым людям. Чуточку знакомый с экономикой, историей человек обратит внимание на огромные ее огрехи и посоветует посмотреть/почитать Попова М.В., раскрывающего то, что не понимает автор и редакция.
     
    Производительность труда растет в любой экономике - первобытно общинной, рабовладельческой, феодальной. Рост производительности труда можно направить на разное - можно на снижение цен, а можно и на прибыль. Сегодня направляют на увеличение прибыли.

    • Сергей

      30 дек 2016

      Ответить

      Очень чуточку знакомому с экономикой, то есть Вам, Дмитрий, следовало бы понимать, что в социалистической экономике нет места прибыли, а есть место  выплате причитающихся (то есть должных) доходов всем членам экономической деятельности, а остальные средства направляются на качественное развитие  производственной деятельности, а также на благосостояния всего общества. Прибыль - функция капитала, чего нет и не может быть в социалистической экономике.

  • Сергей

    30 дек 2016

    Ответить

    Философский анализ причин неудачи построения социализма приводит к неутешительному выводу, что искусство диалектики как высшей формы проявления разумной человеческой деятельности, известной с античных времён, пришло в полный упадок. Всё, что есть полезного в этом искусстве, было обнаружено и стало использоваться на практике ещё во времена Сократа. Именно в искусстве постановки множества разных вопросов исследуемого явления и последовательном нахождении разумных ответов (майевтика Сократа)  можно абстрагироваться от явлений и перейти к рассмотрению их сущности.  Отсюда и появляется свойство диалектики, заключающееся в том, что вещь познаётся в движении (саморазвитии). Одномерный взгляд, получивший название "точка зрения", всегда статичен и не отражает вещь в её саморазвитии. Поскольку любая вещь находится в своём саморазвитии, то это требует рассмотрения её со всех сторон, в том числе и с тех, которые разуму представляются как противоречивые. Противоречия свойственны человеческому разуму в силу стремления его к гармонии, а не самой природе, поэтому диалектика относится к сфере познания мира человеческим разумом, а не к развитию всего сущего. Более того, она лишь отражает несовершенство человеческого разума и не более того.
    Приведу простой пример. В артиллерии раньше существовал принцип прицеливания «недолёт, перелёт, коррекция и попадание в цель», что представляет собой трактовку «тезис, антитезис, синтез». Если представить себе, что тезис и антитезис есть необходимые предварительные условия попадания в цель, то попасть в цель сразу невозможно, что опровергается наличием средств прицеливания в современном оружии, которые позволяют попасть в цель сразу. Точно также можно опровергнуть измышления современных философов, которые необходимым условием развития чего-либо ставят обязательное наличие противоречий, забывая о том, что противоречия свойственны человеческому разуму в отображении объективной картины мира, а не самому миру.    
    Распространение законов диалектики на природу вообще - это то, что было привнесено после античных классиков диалектики и являет собой весьма распространенное заблуждение нашего времени. Неумелое пользование искусством диалектики приводит к прямо противоположным результатам, что проявляется в дьявольской логике, при которой можно доказывать что угодно и кому угодно. Поскольку умеющих правильно пользоваться и воспринимать диалектику подавляющее меньшинство, то такая дьявольская логика способна ввести в заблуждение почти всех.  Дьявольская диалектика была присуща всем классикам марксизма-ленинизма, а теперь вольно или невольно ей пользуются нынешние почитатели марксизма, к которым на полном основании можно отнести и сталинистов.  
    Например, наш российский философ М.В. Попов, являющийся ярым сторонником диалектики, обосновывая идею социализма по Марксу, приводит следующие утверждения.
    Рынок обуславливает товарные отношения, которые в свою очередь делают товаром деньги и рабочую силу, что приводит к капитализму. Поэтому рынок и социализм несовместимы. Если нет рынка, то должно быть исключительно плановое хозяйство. Позвольте, господин хороший, такие рассуждения не имеют ничего общего с искусством диалектики.
    Причиной того, что деньги и рабочая сила становятся товаром, заключается в частной собственности на средства производства, что приводит к несправедливости распределения общественных благ. Более того, если справедливость распределения не возымеет место при построении социализма, то неизбежен откат к классическому капитализму, чего не понимали классики марксизма-ленинизма, поскольку никто из них не ставил своей задачей выяснение источника происхождения справедливости распределения.
     
    Тот же самый М.В. Попов говорит в своих лекциях о том, что если в обществе свободы и права индивида обладают приматом над общими ценностями, то это приводит к индивидуализму со всеми вытекающими последствиями, с чем можно было бы согласиться, если бы не его вывод о том, что приматом по отношению к личному должно стать общественное.  Здесь его рассуждения не имеют ничего общего с диалектикой, поскольку в диалектике развитее предполагает снятие противоречия, а у него устанавливается полная «победа» одной стороны над другой. Диалектика говорит нам о том, что должна установиться гармония, то есть некий компромисс между первым и вторым.        
      

  • Сергей

    30 дек 2016

    Ответить

    Извините, ....... в диалектике развитие........

  • Сергей

    02 янв 2017

    Ответить

    Товарищу М.В. Попову и ему подобным "ремесленникам" от так называемой диалектики невдомёк, что именно капиталистический рынок труда делает из рабочей силы товар, поскольку такой рынок труда в этой ситуации является ущербным.  Участники такого рынка являются либо собственниками капитала, либо наёмными работниками, чьи достоинства субъективно оцениваются первыми. При этом достоинствами вторых для первых заключаются в том, чтобы удачно вписаться в команду, цель которой заключается в максимизации прибыли для первых. То есть рынок труда строго разграничен на покупателей (обладателей собственности и капитала) и тех, кто продаёт им свою рабочую силу.
     
    Социалистический рынок труда подразумевает общенародную собственность на средства производства и отсутствие частного капитала, а также народовластие. При этом не может иметь место прибыль в капиталистическом смысле слова, поскольку она растворяется в доходах участниках экономической деятельности, развитии производства и поддержке благосостоянии всех членов общества через налоговую систему.
     
    Поскольку в данной ситуации нет капиталистической прибыли, то нет и групповых интересов, связанных с её получением, поэтому рабочая сила не покупается кем-то, а востребуется всем обществом. Труд становится общественным и перестаёт быть товаром.         

  • Сергей

    02 янв 2017

    Ответить

    Пардон, ..........достоинства вторых для первых............

  • Сергей

    02 янв 2017

    Ответить

    Почему при социалистическом рынке труда, последний перестаёт быть товаром, но первый всё же остаётся рынком? Товаром он перестаёт быть, так как востребован не группой людей, а востребован всем обществом, что делает его общественным. С другой стороны, справедливость требует распределение по труду, что требует его объективной оценки. Объективная оценка труда каждого возможна только тогда, когда такая оценка происходит в рамках всего общества при равных возможностях для всех. Рынок в данном случае играет роль беспристрастного арбитра.
     
     
    Коммунистический лозунг "от каждого по способностям, каждому по потребностям" выглядит в данное время утопичным, поскольку подразумевает распределение в условиях неограниченного источника общественных благ, где само понятие справедливости теряет всякий смысл.  Одно дело, когда распределяется вода между путниками при переходе в безводной пустыне, другое дело - когда путники находятся у оазиса, где каждый может пить сколько угодно.  Если исходить из современных тенденций, когда в человеческом обществе с прогрессом науки и техники возникают всё новые и новые потребительные ценности, а население Земли увеличивается, то нам приходится думать о потреблении и распределении общественных благ в будущем в условиях ограниченного ресурса, что согласуется также с требованиями экологии и разумного потребления ресурсов. Следовательно, справедливость распределения общественных благ и оценка труда индивида в таких условиях будут оставаться глобальной задачей для дальнейшего существования и развития человечества. 

  • Сергей

    04 янв 2017

    Ответить

    Таким образом, можно сделать вывод, что К. Маркс снял диалектику Гегеля с головы, но не поставил её на ноги, а посадил её на попу. Пришло время отрицания отрицания, и сделать всё так, как повелевают нам законы Божьи. 

  • Сергей

    04 янв 2017

    Ответить

    К диалектике, сидящей "на попе" можно отнести известное изречение К. Маркса, в котором утверждается, что общественное бытие определяет общественное сознание. Да, в статике именно так оно и есть, но сила диалектики в том, чтобы при помощи её можно было познавать вещи в развитии. Если бытие определяет сознание, то нет источника перемен для того и другого.
     
       Источником перемен (развития) разумно считать сознание, поскольку оно является активным началом. Сознание, которое отображает божественное предопределение для человечества. Естественно, что оно отображается первоначально не в целом на общественное сознание как таковое, а на сознание отдельных философов, государственных деятелей и т. д. Ждать, когда уровень развития производительных сил "вскипятит" общественные отношения до такой степени, что это обрушит всю надстройку не надо, поскольку ничего хорошего из этого не получится. Ожиданию у моря погоды, посвящён другой тезис Маркса о возможности победы социализма только при условии победы его сразу во всех передовых странах мира. Венцом всего этого безумия выглядит диктатура пролетариата и государственная собственность на средства производства с приматом интересов государства над личностью. В целом и общем трудно выбрать у Маркса то, что случайно оказалось правильным.

  • Victor

    08 авг 2019

    Ответить

    И все эти обвинения поддержал ХХ съезд компартии. Атаковав достижения Сталина, Хрущёв смог изменить и линию компартии
    =================================
    Даже стесняюсь спросить у вас, умных людей...
    Сам не могу справиться. Может, кто из вас знает.
    Вот - 20-й съезд. Сидят маршалы Сталина, его министры, многие, кто знал его лично, а не из книжек. И вот на трибуне - Мыкита, утверждающий, что Сталин
    отдавал команды "по глобусу". (Вот такой тебе Мыкита! Взял и, в одиночку, мигом, изменил  "линию компартии" ! )
    Почему эти люди не разорвали его на месте, голыми руками? Почему не вызвали санитаров и не отправили его в дурдом?
    Почему у китайцев (тех, 56-го года, а не 2000-х) хватило смелости встать и уйти?  А затем четко обозначить своё отношение к  этой мерзости и не поменять его по сей день?
    ===========================
    Делегаты 20-го съезда преступили черту, после которой нет возврата.
    Не могу понять, то ли народ так измельчал, (прежде-то и царей давили ),
    то-ли рабоче-крестьянские дети понятия "честь" никогда не имели...

  • Наталья

    15 мар 2023

    Ответить

    Кто же действительно автор(в) всех  «сталинских» реформ? Лично я не верю в его «грамотность» в вопросах экономики.
    Кто-то из Европы? США? 

Ответить Сергей Отменить

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *