Сергей Строев – современный теоретик русского социализма

Эта статья – своего рода запоздалый отклик на вышедший четыре года назад монументальный сборник статей известного современного публициста и теоретика лево-патриотического движения Сергея Строева (Строев С.А. Коммунисты, консерватизм и традиционные ценности: сборник статей. – СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2012. – 811 с.). К сожалению, книга издана мизерным тиражом – 100 экземпляров – и уже по этой причине не смогла стать тем явлением общественной мысли, которым должна была бы стать, если исходить из её содержания. Конечно, любой желающий может познакомиться с ней в Интернете, но, увы, широкое распространение во всемирной паутине получают лишь те материалы, в рекламу и «раскрутку» которых вкладываются значительные средства. Понятно, что книга оппозиционного (в подлинном, а не бутафорском значении этого слова) публициста на такую раскрутку рассчитывать не может.

Так или иначе, следя на протяжении более чем 10 лет за творчеством Сергея Строева в Интернете, только сейчас я получил возможность увидеть его тексты на бумаге и под одной обложкой. Книга, как уже говорилось, вышла в 2012 году, и немудрено, что с тех пор взгляды автора претерпели определённую эволюцию, в чём-то выводы изменились, в чём-то ещё больше «заострились». Но здесь я буду говорить только о том, что прочитаю именно в данном издании.

Обращает на себя внимание стиль изложения. Строев не «заигрывает» с читателем, не надоедает ему «многозначительными намёками на содержимое выеденного яйца», не давит на чувства. То есть не манипулирует, а высказывает свои тезисы прямо и открыто, причём без излишнего полемического «задора», который тоже является средством манипуляции.

***
Вопрос об отношении коммунистов к традиционным ценностям почему-то является дискуссионным и даже воспринимается как нечто новое, как попытка создать «идеологическую химеру». Хотя в марксистской мысли все антитрадиционалистские извращения всегда считались именно порождением буржуазного общества, которым не будет места в новом общественном строе. Это относилось и к семейным ценностям, и к классической культуре. Только в ходе «психоделической революции» на Западе в общественном сознании возникла некая связь между левой идеей, с одной стороны, и разрушением традиционных ценностей, с другой. В обществах реального социализма, как известно, ничего подобного не допускалось.

«Новые левые» на Западе (апеллирующие к марксизму, но на практике не имеющие к нему никакого отношения) действуют фактически как идеологическая машина, работающая в интересах правящей олигархии (капиталократии) и ориентированная на «люмпенство». Во-первых, – отмечает С. Строев, – они «увели значительную часть протестно настроенной молодёжи из-под влияния коммунистов и переориентировали её с опасных для олигархии задач национализации средств производства на демонстративно антиобщественное поведение, борьбу за права содомитов и животных, а также за легализацию наркотиков. Во-вторых, дискредитировали марксизм и социализм в глазах массового обывателя, для которого образ «левых» стал ассоциироваться с не желающими учиться хулиганствующими студентами-двоечниками, устраивающими беспорядки от безделья и ради развлечения. В-третьих, создали легко управляемую и манипулируемую толпу, с помощью которой можно оказывать давление на политиков, недостаточно подконтрольных транснациональной финансовой олигархии».

Традиционные ценности, в свою очередь, становятся объектом идеологической атаки со стороны олигархии, поскольку «любая нерыночная ценность самим фактом своего существования ограничивает сферу действия капиталократии как системы власти. Между тем, традиционные консервативные ценности по своей природе нерыночны». Капиталократия «жизненно заинтересована в обесценивании или коммерциализации религии и вообще духовных практик, в разрушении национально-этнических идентичностей и семьи (основной канал передачи традиционных ценностей и связи между поколениями), в дискредитации не привязанных к уровню потребления знаков социального престижа (учёные и воинские звания, награды и др.), рационального научного знания, культуры мышления, некоммерческого искусства и т.д. И, напротив, любое серьёзное социальное сопротивление механизмам капиталократии может быть кристаллизовано только вокруг ценностей, социальных структур и отношений, не контролируемых посредством привязки к денежному эквиваленту».

Понятно, что коммунисты в таких условиях естественным образом становятся союзниками тех сил, которые выступают с программой защиты этих «консервативных» ценностей. Но, конечно, речь не идёт о псевдоконсерваторах типа нашей «Единой России», поскольку «объектом консервации для правящего режима, прежде всего, являются итоги приватизации, то есть итоги криминального захвата частными лицами продуктов труда поколений русских людей. Параллельно с этим “консервируется” то есть сохраняется и стабилизируется колониально-сырьевое положение России в мировой капиталистической системе. Провозглашение консерватизма официальной идеологией никак не помешало правящему режиму продолжить разрушительные “реформы” армии, науки и системы образования, допустить создание на русской земле базы НАТО, втянуть страну в ВТО, добив, тем самым, остатки отечественной промышленности и сельского хозяйства». Более того, «режим на деле не только не стал отстаивать собственно традиционные духовные, национально-государственные и семейные ценности, но и усилил наступление на них» (имеется в виду принятие законов о «ювенальной юстиции», поддержка массовой миграции и т.п.).

Рассматривая проблему миграции, Строев констатирует, что основной причиной этого явления стало естественное стремление капитала создать прослойку «штрейкбрехеров», которая препятствовала бы солидарности рабочего класса. Но на современном этапе при помощи миграции решаются и более широкие задачи, направленные на укрепление власти олигархии. Диаспоры становятся её орудиями в борьбе против сил сопротивления, при этом способствуя перенаправлению недовольства от классового в сторону этнического и расового. В «левой» среде, к сожалению, нет достаточного понимания этой проблемы.

Другим орудием олигархии в борьбе против солидарности общества является феминизм. «Кто выступает в роли “угнетателя” и “дискриминатора”? Ясное дело – мужчины. В итоге одна половина общества противопоставляется другой половине общества в рамках искусственно созданного противоречия. Соответственно, в тень уводится реальное противоречие: противоречие интересов подавляющего большинства населения и узкого круга монополистической финансовой олигархии. Расколотое, атомизированное общество утрачивает способность к консолидации в отстаивании своих реальных интересов». Одновременно феминизм и другие подобные явления разрушают традиционную семью, что, в свою очередь, ведёт к формированию человека, лишённого корней, из которого олигархическая верхушка при помощи учебных заведений и СМИ может лепить то, что ей нужно.

Правда, вызывает сомнение и даже недоумение то, что Строев относит к традиционным ценностям также и сословность, как будто бы непреходящую черту нормального человеческого общества, подорванную буржуазным Модерном. Но если подходить с позиций «традиционализма», на который он опирается в этом вопросе, то как упадок можно трактовать не только разрушение сословий в эпоху Модерна, но и само их появление в ходе формирования классового общества (когда было разрушено естественное равенство между людьми-общинниками). С точки же зрения исторического материализма, к которому автор также апеллирует, сословность – лишь внешнее проявление классового разделения, которое вместе с ним появляется и вместе с ним же должно умереть. Ясно, что Строев понимает сословность не в вульгарном смысле, как систему замкнутых каст, из которых нет выхода. Его подход намного сложнее, но едва ли с ним можно солидаризироваться…

***
Как известно, трагедию России и русского народа, которую мы пережили в конце XX века и продолжаем переживать, принято трактовать с двух основных позиций. Согласно первой, она является следствием некомпетентности властей, которые «не смогли» построить «нормальный» капитализм, а лишь развалили всё, что можно. Согласно второй, имеет место извечная ненависть конкретно по адресу России и русских со стороны сил Запада (или, в другом варианте, представителей определённых национальностей), интересы которых и выражает действующая власть.

С. Строев подчёркивает, что «в закономерном геноциде Русского народа мистических мотивов ненависти к духовным высотам нашей культуры не более, чем в уничтожении североамериканских индейцев или австралийских аборигенов». Основная причина геноцида – тот факт, что именно на нашей территории сосредоточены колоссальные запасы невосполнимых природных ресурсов, в овладении которыми заинтересована мировая олигархия. Эта транснациональная олигархия и «представляет собой реальную власть в мире на стадии глобализма как высшей стадии развития капитализма», причём она уже не связана с конкретными территориями или нациями (так что мотив ненависти именно к русским уже не играет существенной роли).

Что же касается эксплуатации территории и населения России в плане промышленного или сельскохозяйственного производства, то она попросту не имеет смысла в силу особенностей нашего климата: «В рамках глобализма оно нерентабельно. Экономически выгоднее вывезти его в те регионы, где меньше расходы на обогрев, где дешевле рабочие руки, где лучше налажена транспортная инфраструктура. Там производство дешевле. А, стало быть, любому капиталисту, независимо от его этнического происхождения, инвестировать свои средства в производство выгоднее там». А для обслуживания «трубы» нынешнее 140-миллионное население России не только не нужно, но и вредно, потому что с ним худо-бедно приходится делиться (хотя бы из соображений безопасности). Хватит и 20-30 миллионов.

Важно обратить внимание ещё на один момент: «С точки зрения олигархии выгоднее, чтобы эти оставшиеся 20-30 миллионов не были этническими русскими, да и вообще не были бы представителями коренных народов России. Причина проста: чем разнороднее и пестрее этнический состав трудящихся, тем проще их разобщать, стравливать, не давать им объединиться». Опять же, «только бизнес, ничего личного»… «В итоге, – пишет автор, – на наших глазах (непременно на наших глазах!) бросив мигрантам украденную из нашего кармана копейку, олигархат создаёт очаг национального конфликта и переключает на мигрантов тот потенциал национального сопротивления, который мог и должен был быть направлен против него самого и осуществляющего его власть государства».

Таким образом, С. Строев не пытается «механически» соединить национально-освободительную и классовую борьбу (как это порой любят представлять «левые ортодоксы»). Они предстают как две грани единого процесса, которые на практике не существуют друг без друга. На самом деле в истории мы действительно не можем наблюдать такого национально-освободительного движения, которое не носило бы в большей или меньшей степени антикапиталистического характера. Равно как и социалистические революции, начиная с самой первой из них, известной как Парижская коммуна, были одновременно и национально-освободительными. Да это и понятно: буржуазия всегда была антинациональна по своей природе (куда выгодно вкладывать капитал, туда он и устремляется), теперь же, в эпоху глобализма, мечты о «национальном капитале» становятся попросту нелепыми.

В нынешних условиях борьба против капитализма как раз и является борьбой русского народа за свои национальные интересы, а точнее – за собственное выживание. Те же, кто пытается противопоставить классовую борьбу национально-освободительной (неважно при этом, с каких позиций – «тех» или «этих»), вольно или невольно льют воду на мельницу существующего режима, так как ослабляют аргументацию оппозиции и отталкивают от неё ту или иную часть потенциальных сторонников.

«Буржуазный национализм, – подчёркивает С. Строев, – в наши дни не может быть последовательным и честным мировоззрением. Во-первых, потому, что в условиях классово антагонистического общества невозможно подлинное национальное единство, оно достижимо лишь в условиях бесклассового общества и общенародного социалистического государства. Во-вторых, потому, что законы капиталистического развития с неизбежностью требуют разрушения национальных границ и формирования единого рыночного пространства, что объективно ведёт к глобализации, к гибели национально-государственного суверенитета, к разрушению и исчезновению национально-культурной самобытности и идентичности». То есть последовательный националист (а не тот, кто лишь использует националистические лозунги в совсем других целях) неминуемо должен эволюционировать в сторону коммунистического мировоззрения, потому что при капитализме его цели по определению недостижимы…

В то же время С. Строев призывает к правильному пониманию такого явления, как интернационализм. В сегодняшних условиях интернационализм тождествен антиглобализму и основан на осознании «объективного совпадения интересов наций в борьбе против равно угрожающей их существованию власти ТНК и мировой сверхмонополизированной капиталократии». Понятно, что такой интернационализм не противостоит национализму, а тесно с ним взаимодействует.

***
Большое внимание уделено в книге процессам, происходящим на современном Западе. Я бы даже сказал, что это внимание чрезмерно (может быть, и не стоило посвящать так много страниц перипетиям парламентских выборов в Финляндии или Нидерландах), если бы за этой «чрезмерностью» не стояло понимание того, что современная Россия, увы, не является самостоятельным центром силы, а жёстко «привязана» к Западу, и каждый его «чих» отражается на нас не лучшим образом. «Привязка» к Западу, разумеется, не означает, что Россия – часть Запада. Она, во-первых, является частью Третьего мира, то есть ограбленной периферии, а во-вторых, отличается от других частей этого Третьего мира холодным климатом, который делает её эксплуатацию слишком затратной. А всё это вместе, как уже было сказано, обрекает Россию в рамках нынешнего миропорядка на уничтожение.

Как подчёркивает автор, наблюдающаяся сейчас в Европе «поляризация между “ультраправыми” и “ультралевыми” во многом является результатом манипуляции, поскольку на самом деле между декларируемыми ими ценностями не существует противоречия. Идея социальной справедливости и социализма (лозунг радикальных левых) не только не противоречит, но и является необходимым условием сохранения национальной и культурной идентичности европейских стран (лозунг радикальных правых)». И далее: «Чаши весов уравновешены: пока неонацисты с антифашистами заняты друг другом в уличных побоищах, господа либералы проводят то, что требуется их классу: правой рукой отключают социальные гарантии, а левой – под завывания о “мультикультурности” и “толерантности” завозят мигрантов, тем самым стимулируя рост безработицы и снижения оплаты труда».

Конечно, кое с чем в анализе Строевым ситуации на Западе согласиться невозможно. Так, он проявляет, на мой взгляд, несколько избыточный энтузиазм по поводу успехов в Европе так называемых «крайне правых», антииммигрантских партий. На примере Греции мы увидели, что система может в случае необходимости инкорпорировать в свой состав «левых радикалов» и заменить ими традиционных «левых», социал-демократов. Естественно, при полном выхолащивании их программы. Но точно так же в случае необходимости традиционных «правых» (консерваторов, «голлистов», «христианских демократов») можно заменить «крайне правыми», которые сейчас демонстративно исключаются из политического «истеблишмента» и действительно в глазах многих могут показаться какой-то альтернативой.

При этом С. Строев совершенно правильно подчёркивает, что национализм и фашизм (в традиционном понимании этого термина, то есть включая сюда германский нацизм, испанский франкизм и т.д.) – внутренне никак не связанные друг с другом понятия. «На словах фашизм провозглашал надклассовый и общенародный характер государства. На деле выражал интересы даже не широкого класса буржуазии, а узкого клана сверхкрупной монополистической олигархии. На словах фашизм абсолютизировал национальную культуру и традиции. На деле – целенаправленно разрушал традиционные высококонсервативные семейные и сословно-корпоративные механизмы воспитания и, собственно, передачи культуры от поколения поколению, отрывал молодёжь от семьи и сгонял её в обезличенную варваризированную массу, легко поддающуюся манипуляции. На словах фашизм провозглашал высшей ценностью либо нацию и расу (как германский нацизм), либо национальное государство (как собственно итальянский фашизм). На деле целью фашизма было установление единой мировой власти, что, в совокупности с сохраняемой капиталистической системой, неизбежно означало фактически разрушение национальных границ и барьеров».

Строев приводит общепринятое в марксизме определение фашизма, данное Г. Димитровым: «Фашизм есть прямая террористическая диктатура крупного капитала». Как видим, в этом определении нет ни слова о «национализме» и тому подобных вещах. То есть из того факта, что фашизм в своих исторических формах манипулировал сознанием людей именно через «националистические» лозунги, никак не следует, что он будет этим заниматься и впредь. И действительно, сегодняшние формы олигархической диктатуры навязывают уже не идеи национального превосходства, а нечто другое, в том числе и внешне прикрытое «антифашизмом». Конкретно – в сегодняшнем обществе это радикальный космополитизм и полное стирание всех национальных граней.

При помощи насаждаемой «толерантности» и «мультикультурализма», пишет автор, «общество растаскивается на совокупность враждующих между собой меньшинств. В результате капиталократическая олигархия из роли численно ничтожного антисоциального меньшинства, противостоящего всему обществу, переходит в роль меньшинства среди меньшинств – разумеется, наиболее могущественного и стоящего высоко над всеми другими, поглощёнными междусобойной борьбой».

***
Другая важная тема, которую поднимает автор рассматриваемой книги, это проблема информационной экономики как предпосылки перехода от капитализма к социализму. «Современная мировая капиталистическая экономика, – пишет автор, – находится в глубоком кризисе, связанном с противоречием между информационным постиндустриальным уровнем развития производительных сил и капиталистическим характером производственных отношений. Информационный продукт по своей природе может копироваться в бесконечном количестве копий практически без затрат труда. В условиях, когда более половины объёма общественного труда вкладывается в производство информационных продуктов, свобода их копирования означала бы повышение эффективности производства практически в бесконечное число раз. Но свобода копирования информационного продукта несовместима с рыночными отношениями, так как основой рыночного обмена является именно ограниченность количества товара».

Отсюда вывод: «Страна, которая первой выйдет из мировой рыночной системы и снимет капиталистический барьер на пути развития информационного общества (путём постепенного и поэтапного ограничения сферы, а, главное, сроков действия «авторского» и лицензионного права), приобретёт колоссальные возможности для скачкообразного развития». При сохранении капиталистических отношений такой скачок невозможен в принципе. В то же время существующий уровень развития производительных сил «может быть использован и для создания искусственного, фантомного мира, имеющего только одну задачу – отчуждения человека от реальности и сохранения капиталистических отношений вопреки объективной экономической реальности. Такой путь тоже возможен и уже реализуется».

Феномен постиндустриального общества, подчёркивает автор, «сих пор должным образом не осмыслен в рамках марксистской методологии, в то время как именно она раскрывает его внутреннюю суть как конфликта между уровнем развития производительных сил и характером отстающих и препятствующих их дальнейшему развитию производственных отношений».

***
Теперь обратимся к анализу автором конкретной политической ситуации в России. Впрочем, он непосредственно связан с пониманием общемировых закономерностей. «На смену империалистической системе конкурирующих «национальных» капиталистических олигархий, – пишет С. Строев, – приходит Новый Мировой Порядок, основанный на абсолютной власти единой мировой финансовой олигархии, никак не связанной ни с интересами наций, ни с интересами геополитических и цивилизационных субъектов. Это значит, что правительства более не являются правительствами национальных государств, а представляют собой лишь локальные администрации в единой системе глобального мирового управления, сформировавшегося в результате естественного развития концентрации капиталов и объединения рынков».

Разумеется, в полной мере это относится и к режиму, существующему в России, который сейчас в представлении большинства наших сограждан якобы противостоит Западу, а против него, в свою очередь, борется некая «прозападная оппозиция».

В статьях 2006 года Строев говорит о том, что коммунистам не нужен альянс ни с государственной бюрократией, ни с «оранжевыми» либералами. То есть тогда он ещё считал, что это две противоборствующих силы, хоть и одинаково вредные и опасные для страны. Замечу, что в те годы точно такого же мнения придерживался и я, постепенно эволюционируя к пониманию, что на самом деле никакого противостояния между властью и либералами нет и быть не может, а есть лишь спектакль, поставленный в целях манипуляции сознанием широких масс. Окончательно это стало понятно во время «болотно-поклонных» событий зимы 2011-2012 гг.

В вошедшем в книгу интервью 2012 года С. Строев отвечает на вопрос корреспондента, почему он считает акцию «Пусси Райот» кремлёвской провокацией: «Оппозиционность по отношению к Путину здесь завязана в единое целое с осквернением православного храма и с кощунством. То есть выстроен пиар-образ: на одной стороне Православие, Церковь и Путин в один ряд, на другой стороне – враги Путина, позиционирующиеся как осквернители храмов и участники групповой оргии в музее. Судите сами: разве такая картина не в интересах режима?». Акция в храме – лишь одно, и не самое важное, проявление «обработки», которой электорат подвергли в ту зиму. Главное состояло в искусственном противопоставлении либералов, олицетворявших «лихие 90-е», и действующей власти, которая на этом фоне стала казаться чем-то почти приличным (и уж, во всяком случае, меньшим злом).

Перед президентскими выборами 2012 года Строев писал, что в результате этой политтехнологической операции «за проводившего 12 лет ультралиберальную (в экономическом смысле, конечно) политику, втянувшего-таки Россию в ВТО Путина… первыми побегут голосовать антилибералы, патриоты и державники-почвенники. Чтоб не допустить “большего зла”. И в итоге, уничтоживший остатки армии и промышленности деятель, отец и вдохновитель сердюковского погрома Генштаба и гарант непересматриваемости итогов ельцинской приватизации взойдёт на трон ещё на 12 лет в ореоле “спасителя Отечества” от либералов и “реформаторов”. Что может быть ещё трагикомичнее!» Так всё и произошло…

Анализируется автором и такая фигура, как Навальный, которого в качестве «непримиримого оппозиционера» целенаправленно раскручивали все провластные СМИ. Ему даже официально разрешили называть «Единую Россию» «партией жуликов и воров» (за что любого другого политика немедленно потащили бы в суд по обвинению в клевете или каком-нибудь «разжигании»). Я бы даже сказал, что тезис о «жуликах и ворах» в отношении «Единой России» навязывается самой же властью, чтобы отвлечь внимание от более серьёзных вещей. «ЕР» – партия компрадорской олигархии и обслуживающего её интересы государственного аппарата. Нам же подсовывают вместо этого каких-то почти комических «жуликов и воров», Остапов Бендеров и Шур Балагановых. Это создаёт иллюзию, что у нас и не капитализм вовсе, а если и капитализм, то какой-то «неправильный», потому что во власти «жулики и воры». А если заменить их «правильными» капиталистами, которые не воруют, вот тогда и заживём. То есть внимание сознательно уводится от социально-экономического базиса в сторону заведомо второстепенных вещей. Так что даже в этом Навальный немало помог режиму.

В этих условиях задачей патриотических сил, пишет автор, «было как раз разоблачение этого театра марионеток и выявление того простого факта, что путинский клан – это и есть либерально-оранжевая проказа, это и есть воплощение людоедского либерализма, а вовсе не “почвенничество” и не “державность”». Увы, с этой задачей патриоты не справились и не могут справиться до сих пор, по прошествии 4 лет.

Абсолютно правилен, с моей точки зрения, тезис Строева о том, что нынешние российские «олигархи» являются не настоящими собственниками ресурсов, а «зиц-председателями», номинальными владельцами, которые для того и нужны, чтобы было на кого направить народное недовольство. Посадил, к примеру, Ходорковского – и ты уже герой.

Впрочем, в рамках этой статьи обо всём сказать невозможно. Скажем лишь, что автором затронут широкий круг тем, проанализированы различные направления современной русской – можно было бы сказать «общественной мысли», но сейчас у нас, за редким исключением, скорее не мысль, а разные отделы кремлёвского агитпропа, которые подкрадываются к сознанию граждан с разных сторон. Для одних, к примеру, Николай Стариков, для других – Алексей Широпаев и прочая экзотика. Все эти манипулятивные «идеологии» более или менее полно проанализированы в книге С. Строева.

В одной из его статей представлен неплохой разбор взглядов А. Дугина со всеми его плюсами и минусами, но хотелось бы видеть также аналогичный разбор другого популярного патриотического идеолога – С. Кургиняна. В данной книге мы не находим такого разбора, а лишь отдельные пренебрежительные замечания. Хотя надо признать, что Кургинян, при всей своей отрицательной роли в организации «болотно-поклонного» спектакля (он, кстати, по одной из профессий театральный режиссёр) и в целом в действующей программе манипуляции общественным сознанием, всё же является довольно сильным теоретиком, работы которого заслуживают изучения, если уметь отделить в них «зёрна от плевел».

***
Итак, сделаем некоторые выводы, касающиеся уже не самой книги С. Строева, а всей нашей политической ситуации.

Если принять как данность, что между Кремлём и Западом, между Путиным и либералами действительно идёт нешуточная борьба, то, разумеется, в этой борьбе патриотическим силам надо участвовать. Причём участвовать, становясь на сторону слабейшего из противников. Потому что если победит сильнейший, то и силы сопротивления ждёт незавидная участь. Вопрос только в том, чтобы понять, кто в данном случае сильнейший, а кто слабейший. С одной стороны, отечественные «белоленточники» явно слабее государственной машины. Отсюда логика: нужен некий «февральский» этап, надо вместе с либералами свергнуть «чекистов» и «бюрократию», а там видно будет, может, и удастся направить развитие событий по «октябрьскому» сценарию.

С другой – если за «либеральной оппозицией» стоит Запад, то получается, что уже Кремль несоизмеримо её слабее, и патриотам в этом конфликте надо поддерживать его. Сначала сохранить Россию как независимое геополитическое образование, а дальше уж разбираться, по какому пути ей идти – по капиталистическому или социалистическому. Если же прозападное направление восторжествует, то глобалисты уж никак не согласятся допустить к власти здоровые патриотические силы даже в одной отдельной взятой стране, тем более такой, как Россия.

Вторая точка зрения сама по себе более логична, и с ней можно было бы согласиться, если бы вся эта «борьба» не была лишь имитацией, рассчитанной на внутреннего «потребителя» – как в России, так и на Западе. Сторонники обеих точек зрения не понимают, что поглощение России глобализмом – это не «возможная угроза», а давно свершившийся факт.

Ещё в 1999 году, за много лет до событий, «Поклонную» и «Болотную» предсказал известный русский рок-бард Александр Непомнящий («Новые похождения Буратино»):

«Для Системы очень ценны деревянные ребята,
И чтоб любых воззрений и мастей,
Чтоб создать иллюзию жизни во ее многообразье
И свободе всех ее ролей.
<…>
Пляшет Общество Спектакля, о любви поют «на-найцы»,
а на лестничной площадке патриот с космополитом
дрались, перебили стекла – оба на актерской ставке.
<…>
Экстремист с красивым флагом чёртиком из табакерки
выпрыгнет на нужном месте на предвыборных экранах…»

Но искусство – искусством, а до сих пор «спектакль» принимается подавляющим большинством наших сограждан – даже считающих себя «свободомыслящими» и независимыми от официальной пропаганды – за чистую монету. Немудрено, что книги и статьи Сергея Строева, как и произведения других авторов близкого направления, не получают должного распространения. Как спел «властитель дум» другой эпохи, «придуманным миром удобней управлять». Но, похоже, в нём комфортней и существовать – причём не только во власти, но и в «оппозиции», представители которой находят для себя «ниши» по вкусу…

Павел ПЕТУХОВ

Поделиться