Тезисы

1. Речь идет о двух разных проектах: будущего строя и перехода к нему из нынешнего состояния. Кризис и нормальное развитие — разные типы жизни. Здесь мы говорим о проекте будущего.

2. Проблему излагаем на языке жестких понятий, без идеологем типа «социализма». Первый шаг — определение «поля возможного», перечень непреодолимых объективных ограничений. Второе — мягкие, культурных ограничений («того, что мы категорически не желаем», но что может произойти).

3. Исходные посылки:

- В мир-системе капитализма по типу «центр-периферия», РФ не может получить места в центре. Ее реальный выбор: или стать частью периферии — или выработать свой проект, возможный и приемлемый в новых условиях. Проекты «после гражданской войны» не обсуждаем (хотя они актуальны).

- Опыт глобализации под эгидой Запада показал, что периферийный капитализм ведет к слому цивилизационного ядра страны, анклавам развитого производства при архаизации укладов большинства населения.

В природных и социальных условиях современной РФ архаизация означает быстрое вымирание большой части населения (прежде всего, русского). Это наталкивается на культурное ограничение и ведет или к гражданской войне, или к ликвидации РФ как страны и культурной целостности. Проблема проекта снимается, пока остатки населения вновь не станут субъектом истории.

- Те, кому выгодно превратить Россию в зону периферийного капитализма (назовем их «космополитами») ведут борьбу даже против постановки вопроса о проекте. За последние 15 лет им удалось подорвать гегемонию советского строя и демонтировать большинство его несущих конструкций. Но «человек советский» жив, хотя и контужен. Явный диалог о проекте ускорит самоорганизацию «традиционалистов». Мы накануне радикализации обеих сил. <…>.

- Условия выбора, перед которым была Россия в начале XX века, на сегодня изменились существенно, но не фундаментально. Сегодня мы в аналогичной (структурно) исторической ловушке. Выход из нее уже только революция, хотя с иными технологиями. Цель ее, однако, та же — модернизировать страну, избежав превращения ее в периферию западного капитализма.

4. Элементы жизнеустройства отбираются из всех объективно возможных с учетом культурным ограничениям. В начале XX века в России были испробованы все предложенные проекты. Был отобран и легитимирован советский проект. Остальные оказались невозможны по объективным причинам.

5. Советский строй потерпел поражение в «холодной войне», против союза Запада с «космополитами» в самом советском обществе. Предпосылки к утрате культурной гегемонии советского строя были: кризис урбанизации и перехода к индустриальному обществу; неадекватность официального обществоведения и идеологии (марксизма), природе общества; кризис выхода из мобилизационного состояния. При огосударствлении общественной жизни это стало фатальным.

Утрата советского строя является национальной трагедией — даже при «идеологической» ненависти к «совку». Институциональные матрицы советского строя соответствовали объективным ограничениям и обеспечивали воспроизводство России. Их разрушение ведет к деградации условий жизни и вымиранию.

6. По мере выхода из шока 90-х годов, люди мысленно перебирают элементы строя, при котором было бы можно жить. И оказывается, что матрицы советского строя остаются наиболее пригодными. Шанс либерализации утрачен реформаторами, принявшими неолиберальную доктрину.

На этом пути возможно сохранение страны, культуры и народа. Вылезти из нынешнего кризиса на путях неолиберализма нельзя, остался узкий коридор -восстановление структур солидарного общества с существенным уровнем уравнительности и патернализма. Условно назовем это новый советский проект.

7. Важны оба признака. Советский — потому, что включает в себя принципы, показавшие на практике их соответствие ограничениям (то есть возможность реализации). Новый — потому, что все испытанные в советской практике матрицы будут изменены согласно свойствам городского индустриального общества, опыту катастрофы СССР и рыночной реформы, мировоззренческим сдвигам и новым международным условиям. Смыслы нового проекта пишутся на новом языке для нынешних людей.

Проект опирается на неоспоримый факт: советский строй существовал, и при нем то же самое население, в тех же природных условиях, в тяжелых условиях войны с Западом имело в целом гораздо более высокий уровень потребления и было лучше защищено от опасностей и источников массовых страданий, чем при досоветском и постсоветском строе.

Согласие на отказ от советского строя было получено ссылкой на западный образ жизни. Этот аргумент утратил силу — построить у нас аналог Запада не удалось и не удастся. Поэтому образ советского строя обладает растущим креативным и эвристическим потенциалом. Он усиливается тем, что поражение СССР не привело к демонтажу всех его несущих конструкций. Часть их переживет хаос и останется в основе нового порядка. Ценность их стала очевидной.

Опыт показал, что на рыночных основаниях не удается выстроить новые матрицы (большие социо-технические системы), но «рынок» не может и содержать системы, унаследованные от советского строя (например, теплоснабжение, здравоохранение, армию). Возврат условий, в которых такие системы могли бы существовать и развиваться, — объективная необходимость.

Что же должно измениться в «советском строе-2» по сравнению со «зрелым» советским строем конца 70-х годов? Перечислим в самом грубом приближении.

8. Государственность. Советский тип государства — самодержавный, он основан не на противостоянии «ветвей власти», а на их согласии под надзором авторитета. В России только самодержавие или советская власть порождали механизм автоматического гашения конфликтов. Имитация западного типа привела к автоматическому разгоранию конфликтов.

Если не сорвемся в катастрофу, то в обозримый период не будет реставрации власти самодержавного (советского) типа. В обществе раскол по многим линиям раздела при утрате арбитра. Это затрудняет действие власти соборного типа, предполагающей консенсус. На переходный период наименьшим злом будет парламентская республика с рациональным общественным диалогом. Президентская давит разнообразие и самоорганизацию. Если избежим гражданской войны, то государство сдвинется от соборной демократии к представительной. Но пойдет процесс восстановления советских структур «внизу» — где есть минимум согласия. На местах лучше и дешевле советы и их исполкомы, чем нынешние управы.

Но «советский» («думский») характер парламента во многом сохранится. Не сложится равновесной системы партий, в политическом дискурсе сохранится апелляция к совести. Если преодолеем евроцентристские догмы (истмата и либерализма), то «архаические» соборные черты станут не обузой, а источником эффективности. Будет складываться своеобразное гражданское общество (условно назовем его квази-гражданским). Надо сильно ослабить «сословность» и разрешить противоречие: освоить механизмы квази-гражданского общества, не вызывая рассыпания народа на конкурирующих индивидов.

Государство станет более рациональным и бесстрастным, менее патерналистским и идеократическим, чем при «первом» советском строе. Однако в России не возникнет технократического «государства принятия решений».

9. Идеология. Главная трудность для парламентаризма — «державное» сознание граждан. Оно укрепляет государство, когда есть общий идейный стержень. Пока его нет, стоит необычная задача — выработать «временную» идеологию национального спасения. Сильной идеологии, способной сплотить общество, вроде марксизма, долго не будет. Сегодня мы можем лишь найти общее «ядро» идей и договориться о союзе в рамках этого «ядра». В него входят коллективные представления о Добре и зле. Оно полуразрушено, но не уничтожено. Нужна расчистка, ремонт и новое строительство. В чем будет отличие нового здания?

Прежде всего, будет разрешено противоречие надстройки советского общества, в которой ядро коллективных представлений было втиснуто в неадекватный им аппарат истмата. Советские люди «не знали общества, в котором живут», что было важных причиной поражения. Нужно новое обществознание.

Идеология будет идти от «абсолютных» категорий реальной жизни. Это -«идеология здравого смысла» с добавкой научного мышления, идеология «исторического выбора», сопряженная с большим социальным проектом, но более «хладнокровная», чем общинный коммунизм. Она должна помочь освоить нестабильную реальность и вести дела в периоды с плохо изученными угрозами. Она поможет выработать новый язык — взамен «рваного» набора ложных понятий, метафор и штампов. Она поможет изгнать «идолов сознания», сформулировать главные проблемы, описать возможные альтернативы и задать критерии выбора.

Исходя из идеи «сокращения страданий», советский строй нормировал «структуру потребностей». Город вошел в конфликт с этими нормами. Крамольное недовольство стало массовым. Хотя оно не означало антисоветизма, его использовали для ликвидации советского строя.

Новый проект будет выполняться уже людьми сложного городского общества. Спектр морально оправданных потребностей будет регулироваться гораздо более гибкими нормами. Жесткость советского образа жизни была унаследована от мобилизационных условий. Реформа была разрушительной демобилизацией, но она сняла эту проблему.

Если уроки пойдут впрок, мы выйдем из кризиса как идейно обновленное общество, стабилизированное испытанными на своей шкуре дилеммами, что позволит расширить диапазон свобод и удешевить обеспечение лояльности частей целому.

10. Хозяйство. Из полученного «глотка капитализма» мы впитаем информацию и навыки, необходимые для жизни в современном мире — увязав их со здравым смыслом. Хозяйство будет следовать не догмам (марксизма, либерализма или традиционализма), а простому принципу — обеспечить жизнь и воспроизводство народа и страны, с разумным приростом благосостояния. Для этого Россия должна будет «прикрыться» от глобализации, это трудно, но необходимо. Разумные барьеры не дадут обескровить страну, но и не приведут к ее изоляции. Выход из кризиса это оживление омертвленных ресурсов, а для этого должны быть отброшены идолы вроде «конкурентоспособности».

От прежней советской системы хозяйство будет отличаться большим разнообразием форм. Баланс между ними исходит не из идеологии, а из социальной эффективности и предпочтения людей. Дилемма «план-рынок» ложная, в народном хозяйстве ни один тип предприятия и ни один тип управления не обеспечивает устойчивости всей системы и ее адаптации.

Советский марксизм отверг теории некапиталистического хозяйства и постулировал, что частная собственность предопределяет тип хозяйства как капитализм. На деле обширный класс предприятий (малые, крестьянские) мимикрируют под «клеточки капитализма», ими не являясь. В новом проекте на таких предприятиях будет производиться большая часть товаров и услуг — и при этом они не будут подрывать строй, основанный на солидарности.

«Мобилизационной» программе новой индустриализации России должен предшествовать этап «нового НЭПа» — народ должен передохнуть, подкормиться и собраться с силами.

11. Социальный порядок. Для выхода из кризиса надо осознать горькую истину: ни при каком режиме в России не будет типа потребления нынешнего Запада. Реальный выбор таков: или стать частью «третьего мира» с обогащением узкого слоя и обнищанием большинства — или восстановить солидарное общество со скромным достатком каждого, разумным превышением доходов более работящих, с высоким уровнем безопасности и возможностью жить по совести.

В России не будет классового антагонистического общества. В рамках солидарного общества будет можно обеспечить достаток, существенно больший, чем был в советское время — после выхода из кризиса. Наша культура преодолела механицизм социально-инженерных утопий первой половины XX века, и солидарное общество будет строиться без «больших скачков». Сохранившаяся общинная солидарность будет дополнена рациональной (социал-демократической) солидарностью городского общества. Эксплуатация — зло, но в реальной жизни она может быть меньшим злом, чем ее запрет. Она будет преодолеваться созданием таких условий, при которых она невыгодна.

Государство будет менее патерналистским, чем поздний СССР (точнее, изменятся приоритеты патернализма). Людям будет дано больше ресурсов для их развития, но от них будут требовать большей мобилизации.

В отношении распределения благ принципы таковы:

Каждый гражданин России имеет право на некоторый минимум благ, дающихся на уравнительной основе. За это с него и спрашивается «по способности». Принцип «каждому — по труду» действует лишь за пределами этого минимума. Вероятно, по сравнению с концом 70-х годов будет меньше уравнительности в доходах, но больше — в доступе к образованию и здравоохранению. Будет существовать рынок товаров и услуг (в том числе образования и медицины) для тех, кто хотел бы получить специальные блага согласно личным предпочтениям.

Основным источником дохода будет труд, а не капитал. Однако не должно быть и возврата к унитарной социальной системе. Часть граждан тяготились укладом заводов, хотели работать как предприниматели. Для этого нет фундаментальных препятствий. Предпринимательство с получением дохода -нужный механизм и способ самовыражения людей. Оно не обязательно ведет к классовому антагонизму — это зависит от общего строя. Но расхождение между предпринимательскими и трудовыми доходами не должно вступать в резкое противоречие с представлениями о справедливости.

12. Заключение. Выход из кризиса возможен только через создание исторического блока всех сил, которые являются фундаментально просоветскими — при взаимном договоре о перемирии по вторичным вопросам. Реально это был бы блок той трети общества, которая сегодня «оформлена» левыми, с третью общества, состоящей из «демократов», отпавших от проекта Горбачева и Ельцина. Эту треть составляет, в основном, интеллигенция и молодежь. Назовем условно такой исторический блок союзом «красных и демократов».

Когда на очередном распутье нашего кризиса начнет работать этот новый проект, произойдет «пересборка» существующих партий и движений, и из всех них выделится одно большое движение тех людей, кто примет этот проект. В нем сотрутся усиленные расколом оттенки политических взглядов.

<…> Демократы, бывшие мотором (но не управляющей системой) перестройки, исходили из необходимости обновления советского строя и придания ему нового качества, которое бы позволило СССР пережить общий кризис индустриализма. В людях этого типа сохранился потенциал обновления и творчества.

Зато «красные» обладают стойкостью, которая спасла страну в 90-е годы. Блок «красных и демократов» приобрел бы характер дееспособной политической силы, обладающей обоими необходимыми качествами — устойчивостью и динамичностью.

2005г.

http://www.pravaya.ru/side/584/2222

Поделиться