Н.Сомин. ПОЧЕМУ ВАЖНА СПРАВЕДЛИВОСТЬ?

middlesmall_0AB75EB5EC55A0E41

Почему важна справедливость?

Более развернуто: почему справедливость столь высоко ценится среди людей? Почему ей уделяется столько внимания? Удивительно, но серьезного ответа на эти вопросы наше богословие так и не дало. Где-то лет пять назад автор попытался ответить на эти вопросы в работе «Оправдание справедливости». А затем продолжил тему в  трехчастном цикле «Заметки о справедливости». Теперь, в настоящей статье делается новая попытка еще раз, но более концентрировано, осветить эти вопросы. И одновременно уточнить некоторые ранее сформулированные положения.

I.

Прежде всего, необходимо разъяснить один важный момент. Дело в том, что существует два разных понятия справедливости. Первое – индивидуальная справедливость. Мы с ней сталкиваемся постоянно при рассмотрении ситуаций, связанных с индивидуумом. Например,  справедливо ли вынесено наказание провинившемуся?  Или: справедлив ли Бог, давший конкретному человеку некие  конкретные скорби?  И.т.д.

Но есть еще  другая справедливость, а именно справедливость  распределительная (или социальная справедливость). Она  всегда предполагает некое общество и возникает в процессах распределения благ в нем. Например,  как справедливо назначить зарплаты в небольшой фирме? Или: справедливо ли, что директора получают в сотни и даже тысячи раз больше, чем простые работники (ныне такая практика сплошь и рядом)?

Если индивидуальная справедливость зачастую упоминается богословами (хотя они  не видят в ней чего-то высокого), то о распределительной справедливости они обычно молчат. Молчат, потому что общество традиционно не входит в сферу их рассмотрения. В нашем богословии принято вырывать человека из социальной среды и ставить его один на один перед  Богом, считая, что влияние общества несущественно.  В первом приближении такой подход имеет смысл, ибо именно отношение души к Богу первично для спасения. Но только в первом приближении. При более тщательном рассмотрении игнорирование общества уже оказывается неоправданным упрощением и квалифицируется как уранополитизм (т.е. отрицание влияния общества на человека). В действительности общество не только существует, но и играет огромную роль в деле спасения человека. Чувствуя это, православные христиане активно интересуются социальной жизнью, пытаясь разобраться в его устройстве. Но поскольку традиции нет, то опираться не на что. И поэтому их соображения по большей части спутаны и сумбурны – на уровне «бабьих басен» (ап. Павел). В общем, отсутствие христианской социологии как богословской дисциплины очень вредит Православию. Этот пробел должен постепенно исправляться. И тогда, конечно же, выявится исключительная важность для человека такого понятия как справедливость.

II.

Справедливость (и индивидуальная, и распределительная) обязательно связана с  парой взаимосвязанных моментов. С одной стороны присутствует момент отчуждения созданной ценности, отдачи, жертвы, а с другой – момент воздаяния, оплаты, награды и пр. Эта пара «отдал-взял» – основа жизни  в этом падшем мире, некий универсальный принцип, от которого уйти нельзя, но можно сделать его гармоничным, не греховным – это и есть справедливость.

Впервые суть справедливости понял гениальный Аристотель. Он первый стал четко различать индивидуальную справедливость (как он называл, «уравнивающую справедливость») и распределительную справедливость. Он же предложил, если так можно выразиться, «математическую модель»  справедливости (и надо сказать, что  с тех пор лучше никто не придумал). Суть «модели» в следующем. Если через R обозначить отданное, а через P – полученное, то можно ввести  «коэффициент обмена»

k=R/P.

Тогда индивидуальная справедливость характеризуется соотношением:

k=1.

 Иначе говоря, ценность полученного равна ценности отданного: R=P (поэтому такая справедливость и названа Аристотелем «уравнивающей»). Справедливо? Справедливо.

Распределительная же (или социальная) справедливость имеет место, если для любого члена общества коэффициент k один и тот же. Или формально:

ki = kj для любых персон i и j, принадлежащих некому множеству людей (обществу).

То есть, кто больше отдал, тот  больше и получил; и наоборот: меньше отдал – меньше и получил. Соответственно, ситуация несоблюдения распределительной справедливости означает, что k разнится от человека к человеку. Распределительная справедливость – не такое простое понятие, так что некоторые наши православные публицисты даже не понимают, что это такое. Тут надо учитывать несколько нюансов.

Во-первых, распределительная справедливость может иметь место только в рамках определенного общества. Суть этой справедливости – в распределении благ или тягот на всех членов общества.

Во-вторых, коэффициент k может быть и не равен единице. Например, в войну ради победы люди должны работать  больше, чем получать (k>1), Но распределительная справедливость требует, чтобы такая ситуация была для всех в равной степени. Более того, в большом обществе нормально, когда k>1 для всех трудящихся, поскольку их трудом оплачивается существование детей, стариков и инвалидов.

В-третьих, надо понимать, что введенная «модель» часто буксует в сфере нравственных оценок. Так, в предыдущем примере на k>1 наши люди в ВОВ соглашались добровольно. Но если такая ситуация осуществляется в порядке принуждения, против желания людей, то это означает, что происходит эксплуатация общества (класса), составляющего подмножество большого общества.

Как видно, индивидуальная и распределительная справедливости, хоть и разные, но связанные между собой понятия, и даже называются одним и тем же словом: «справедливость». И оба понятия важны, и поэтому   требуют своего особого оправдания.

III.

Говоря о справедливости, можно двояким образом подходить к ее определению. В первом случае справедливость рассматривается как разновидность любви; т.е. справедливость, наряду с жалостью и благоговением, трактуется как частный случай христианской любви. Во втором случае справедливость и любовь рассматриваются как разные категории, не сводящиеся одна к другой, хотя и взаимодействующие друг с другом.

Первый вариант популярен главным образом потому, что любовь в христианстве рассматривается как главная добродетель. «Бог есть любовь» (1 Ин.4,8) говорит Новый Завет. К сторонникам этого подхода  относится, например, наш замечательный философ В.С. Соловьев. Он писал: «справедливость есть жалость, равномерно применяемая» («Оправдание добра», М.: Республика, 1996, С.389). Сторонниками этого подхода являются и многие наши православные священники. Но если у Соловьева выведение справедливости из жалости (то есть любви) служит для оправдания справедливости, то у священников постановка справедливости и любви на одну доску используется наоборот, для ее дискредитации. К этому мы еще вернемся.

Но многое противоречит такому подходу. Во-первых,  это многочисленные факты, когда справедливость и любовь сталкиваются между собой. Простейший пример: пусть вы – владелец небольшой фирмы, и в вашу задачу входит назначить зарплату всем работникам.  Естественно, у вас относительно сотрудников сложились симпатии и антипатии. Вы, очень хорошо относитесь к одному молодому, приветливому, остроумному  и покладистому шутнику, а вот конфликтный зануда вам нравится куда меньше. Но в деловых качествах он намного превосходит шутника, его замечания обычно попадают в точку, да и предложения оказываются весьма разумными. Кому вы назначите большую зарплату? Если исходить из любви, то молодому шутнику. Но по справедливости вы должны большую зарплату дать зануде. И, несмотря на гораздо меньшую симпатию, вы чувствуете, что обязаны поступить именно так – это будет справедливо. Читатель сам легко может привести примеры, когда справедливость заставляет вас поступить иначе, чем любовь.

Во-вторых, любовь зачастую не замечает справедливости. Один священник рассказывал, что однажды в разговоре с ним мать бесконечно защищала своего сына – «он хороший, ласковый, это дружки его подвели», хотя священник точно знал, что ее сын – просто отпетый бандит. И тут вдруг он понял: «она его просто любит». Любит пламенно, как мать, и ее никогда не убедишь, что его посадили правильно.  Любовь бывает слепа, она часто не признает справедливости.

В-третьих,  и это главное, любовь и справедливость проистекают  как бы из разных источников души. Любовь – это огонь, вырывающийся из сердца и заставляющий человека жертвовать ради другого даже своей жизнью. Источник справедливости  иной – это веление Правды, это истина, которые тоже властно заставляют человека поступить так, а не иначе.

Таким образом, мы должны признать, что справедливость и любовь – разные чувства. Хотя и то и другое являются добродетелями. Поэтому рассматривать их следует в двух координатах, как показано на схеме:

image001

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мы в наших дальнейших рассуждениях принимаем этот второй подход, как лучше отражающий суть справедливости

IV.

Есть еще один аргумент, позволяющий нам рассматривать любовь и справедливость как разные сущности. Он основывается на причине справедливости.

Справедливость – от Бога. Ибо Бог не только Любовь, но и Правда; Господь не только милостив, но и справедлив.  На этот принципиальный момент следует обратить особое внимание. Правду Божию лучше рассматривать не как разновидность Любви, а как  это неотъемлемое свойство Бога, образующее Его особую сторону.  Правда, Истина, Справедливость – вот Имена Божии, указывающее на это свойство. И эти имена  в изобилии используются как в Ветхом, так и Новом Заветах. И наоборот, про антипода Бога, диавола, Господь говорит:, «нет в нем истины, когда говорит ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин.8,44). И поскольку человек есть образ Божий, то не удивительно, что и у человека  в наличии  имеются обе стороны – и любовь, и справедливость. Но в силу падшести человеческой,  эти свойства не присутствуют, как у Бога,  в наивысшей степени, а варьируют от высокой степени до весьма низкой.

Надо отметить, что в обоих Заветах Бог выступает несколько по-разному. В Ветхом Завете, Бог – прежде всего справедливый судия; Он всегда прав, и потому  верить Ему – самая главная добродетель. О божественной любви тоже говорится, но более скромно, и лишь отдельными авторами, сумевшими за грозной Справедливостью разглядеть неизреченную Любовь Божию.Весь закон Моисеев по сути дела является формулировкой положений справедливости, причем – как индивидуальной, так и распределительной. Действительно, все заповеди Декалога, относящиеся к ближнему («не убий», «не воруй», «не лги», «не завидуй», «не прелюбодействуй») требуют поддержания  должного уровня социальных отношений между людьми, и направлены на установление справедливости. Большое число заповедей, связанных с хозяйственным укладом, напрямую поддерживают справедливость. Так, каждый седьмой год предписывалось прощать все долги и отпускать всех рабов-евреев, а каждый юбилейный год (50-тый) – купленная земля возвращалась старому владельцу безвозмездно. Установления «седьмого года» и «юбилейного года» резко ограничивало накопление капиталов, и следовательно – выравнивало социальное неравенство. И другие установления направлены на поддержание социальной справедливости: оплату наемникам предписывалось платить каждый день, за воровство – платить вдвое (за вола – в 5 раз); запрещалось ростовщичество (по отношению к евреям), запрещалось подпиливать гири и устанавливать несправедливую  цену за товар, и прочее, прочее.

Новый Завет открывает другую сторону Бога – Бога милостивого, Бога жертвенного, Бога, отдающего Свою жизнь ради спасения людей. Это произвело настолько сильное впечатление на новозаветных авторов, что они кричат об этом, стараются донести то новое, что они узнали о Боге. Однако Новый Завет ничуть не отменяет справедливости. Он, например, признает золотое правило нравственности: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф.7:12), которое является очевидной формулировкой справедливости.

Однако зачастую у наших богословов образ справедливого Бога отходит на второй план по сравнению с Богом-Любовью. И когда они сталкивается со справедливостью, то по привычкепытаются рассматривать ее как особый тип любви (автор признается, что он тоже долгое время так думал). А с точки зрения любви справедливость кажется чем-то ущербным, самой низкой степенью любви, о которой христианину и говорить-то неприлично. Но в том-то и дело, что справедливость – особая добродетель, не сводящаяся к любви, у нее есть свое лицо, своя значимость. Поэтому такой подход искажает суть справедливости и приводит к противоречивым и даже совсем неверным выводам. Так, у наших батюшек частенько можно встретить мнение, что справедливость – это зависть лентяев к работягам. Например:

«Зависть — причина грехопадения Адама. Зависть — причина Богоубийства. Зависть — мать коммунизма. Завистников ждет огненное озеро». «Где справедливость, там нет места любви…Справедливость – это когда мы хотим  себе».  «Справедливость – она никому не нужна. Справедливость – это демагогия. Никакие слова и справедливости – все они бессмысленны. Справедливостью обычно прикрываются, когда что-то хотят вытребовать себе». «Две по-настоящему дьявольские идеи – равенство и справедливость – порождают у людей зависть»,   «А справедливость очень редко оказывается добромЧаще – зломЕвангелие против всякой справедливостиОно – за милосердие».

Надо сказать, что эти цитаты демонстрируют не только антикоммунизм, увы, типичный для священнической среды, но и изрядное непонимание сущности справедливости. Нет, справедливость – не пустые слова, а свойство Божие, с которой лучше не шутить. Нет,  Евангелие не против справедливости, там в положительном контексте десятки раз  используется греческое слово «дикеосинэ», которое переводится как «справедливость», «правда».  Наоборот, Христос настолько высоко ценит справедливость, что устанавливает ее для людей в Своем Царстве сразу после их смерти (притча о богаче и Лазаре).  

Ходячим приемом является нарочитое смешение справедливости с равенством. Да, справедливость, с одной стороны, предполагает равенство между людьми. Ибо это равенство основано как на общности человеческой природы,  так и на равной любви ко всем людям со стороны Бога. Господь учредил равенство людей как потенциальных Своих сынов. Но с другой стороны, Он дал каждому человеку свои уникальные образ и свойства, и тем самым определил между людьми количественное неравенство по всем аспектам человеческой природы. В справедливости нет уравниловки способностей, силы, воздаяния и ответственности: «больше отдал – больше получи». Но подчеркнем – но неравенство количественное, а не качественное, не уничтожающее равенства. Отсюда и удивительные, примиряющие свойства справедливости, которых почему-то не видят.

Наконец,  справедливость – вовсе не зависть. Наоборот, справедливый  показывает отсутствие зависти, поскольку желает другому того же, что и себе. Мнение, что справедливость – это зависть, является тяжелым провалом нашего богословия, наглядно демонстрирующим презрение к социальным вопросам.

В то же время совершенно необходимо указать на следующее необычайно важное обстоятельство. У Бога между Любовью и Справедливостью никогда не возникает противоречия. И даже, когда любовь не побеждает, то Правда Божия, тем не менее, высвечивается всегда. Господь поразительным образом умеет совмещать свою безмерную Любовь со Своей безусловной Правдой. Причем, Он делает это столь органично, что  в Боге можно мыслить не два, а одно чувство: Любовь-Справедливость. Что в общем-то не удивительно, поскольку, как говорят отцы, «Бог прост».

О человеке этого сказать нельзя.  У нас, грешных, эти чувства раздваиваются – любовь отдельно, и справедливость отдельно. И не только раздваиваются, но даже противопоставляются, как это видно из цитат батюшек. И все-таки если присмотреться, то не трудно увидеть, что справедливость совершенно не противоречит любви. Эти две добродетели совместимы. И более того, одна без другой оказываются ущербными, потерявшими большую часть своей добродетельности. В самом деле, любовь без справедливости слепа. Такая любовь становится пристрастной, она ведет к разделению на любимчиков и отвергнутых и вредна как для первых, так и для вторых. Вспомним пример про любимого покладистого и нелюбимого зануду: по любви очень легко превратить первого в любимчика. С другой стороны справедливость без любви – это жестокий закон, ведущий к обществу без милосердия, обществу, где слезинка ребенка ничего не значит, где нет милующего и прощающего Христа.

V.

Однако вернемся к вопросу, поставленному в заглавии статьи: чем же важна справедливость? Теперь на него пришло время дать ответ.

Безусловно, индивидуальная справедливость очень важна для человека. Но все-таки чаще человек сталкивается со справедливостью на общественном поле. Справедливость  –  социальная добродетель по преимуществу. Не удивительно, что справедливость играет огромную роль в жизни всякого человека – ведь он вовлечен в паутину разнообразных обществ, и почти в каждом  из них возникает вопрос справедливости. Но еще более важное значение справедливость приобретает как некий фундаментальный принцип, регулирующий жизни общества. Попробуем в этом разобраться.

Справедливость имеет одно удивительное свойство – она признается всеми. Точнее почти всеми – кроме неисправимых, убежденных эгоистов, считающих, что мир создан для них одних. Но таких нравственных уродов на самом деле немного. В большинстве своем  люди – «средние», они могут стать разными – хорошими или не очень в зависимости от миллиона обстоятельств. Но у всех у них в  душе заложено чувство, заставляющее их соблюдать справедливость. И причина этого в том, что человек – творение Божие, созданное по образу и подобию. А значит, с чувствами любви и справедливости. И поэтому человек глубоко чувствует, что жизнь должна быть по правде, не по компромиссу «и вашим и нашим», а именно по правде.

Справедливость рассматривается как должное, как то, что должно быть осуществлено. В этом тоже ее отличие от любви. Любовь не имеет характера долженствования. Принудить к любви нельзя, любовь воспринимается людьми как подарок. Со справедливостью иначе – можно  (и должно) принудить соблюдать справедливость, ибо справедливость – это сама Правда, которую искажать нельзя. Кстати, это и имел виду Господь, когда несколько по-разному заповедовал нам любовь и справедливость. Любовь Он дал нам в виде ЗАПОВЕДИ, к которой надо стремиться, но   заповеди свободной,  ненасильственной.  Норма же справедливости дана нам в виде нравственного ЗАКОНА, который должен соблюдать каждый человек. И более того, этот закон в жизни людей зачастую устанавливается  как закон юридический, закон государственный, подчеркивая тем самым, что справедливость,  как норма, должна приниматься всеми.

Именно из-за того, что справедливость дана нам самим Господом, причем в виде закона, общество, в котором нет справедливости, нужно считать уродливым, больным, подлежащим исправлению – ведь сам Господь об этом свидетельствует. И наоборот, общество, где справедливость реализована – это здоровое общество, годное к дальнейшему развитию.

Тут мы подходим к вопросу, в чем смысл установления справедливости, так сказать, ее назначение и мире? В том, что справедливость учреждена Господом как принцип разрешения общественных конфликтов, когда любовь настолько умалена, что не может помирить противные стороны. Увы, такое сплошь и рядом в нашем падшем мире. Тогда, если Любовь не может разрешить конфликт, то Господь велит разрешить его на основе Правды. Конфликт разрешается, и поэтому общество справедливости можно назвать бесконфликтным обществом. А значит – обществом сплоченным, готовым успешно противостоять любым угрозам. Если же справедливости нет, то конфликт либо не решается вовсе, любо решается неприемлемыми способами: силой или подкупом. В таком обществе место справедливости человеку легко подбросить идею наживы, идею эгоистичную, уводящую его на ложный путь. Это еще раз нам говорит, что общество без справедливости – тяжело больное.

Особенно актуален вопрос справедливости  у нас в России. Наш народ ставил справедливость высоко, и всегда очень остро воспринимал отсутствие справедливости. И это вовсе не ущербность его в плане христианства, как некоторые могут подумать – мол вместо любви он позарился на справедливость. Нет. Русский народ, наученный Православием, высочайшим образом ценил и ценит любовь. Но вместе с тем он интуитивно понимает, что и справедливость от Бога, а значит, эти добродетели не могут быть противопоставляемы. Когда же, в результате  подлого переворота 1991 г., справедливость у нас была оболгана и убита, то народ сразу был поставлен на грань уничтожения, причем, и в материальном плане, и еще более в плане духовном. Это значит, что первое, что нужно нам сделать  – вернуть справедливость.

Наконец, упомянем еще один смысл справедливости. Зададимся вопросом: почему же Господь не ограничивается чистой любовью – ведь сказано «Бог есть любовь» (1 Ин.4,8)? Как представляется, дело в том, что справедливость имеет еще одну, очень важную функцию – она воспитывает. Увы, люди  в большинстве своем горды и амбициозны. «Мы почитаем всех нулями, а единицами – себя». Справедливость же, подравнивая всех, учит  трезво оценивать себя и других, учит смирению, унимая свое ячество. В общем, учит людей совместной жизни в социуме. А Господь нас милостиво воспитывает, подготавливает нас к жизни в Царстве Божием.  Поэтому Он и совмещает Свою Любовь со Справедливостью, любя всех одинаково, но давая каждому по справедливости. А справедливость у Него, в силу Своей премудрости и в силу Своего всеведения,  всегда выступает в своей безошибочности и совершенстве. Это и называется Правдой Божией.

VI.

Теперь о реализации справедливости. Безусловно, любовь – главное в христианстве. Но надеяться на то, что в больших масштабах  (крупное государство, империя, цивилизация) общество любви будет достигнуто, совершенно безнадежно  – падшесть человеческая столь велика, что надеяться на это не позволяет даже Священное Писание: по Апокалипсису Царство любви достижимо на Земле только в конце времен, после Второго пришествия Спасителя и Страшного Суда (Главы XXI-XXII). Но со справедливостью иначе – большое общество социальной справедливости может быть построено  на грешной земле грешными людьми. Но разумеется, при определенных условиях.

Первое условие – переход к социализму, т.е. возврат к общественной (государственной) собственности на средства производства. Почему это необходимо для восстановления справедливости? Цель капиталистической экономики – прибыль  и только прибыль. А она  проще всего достигается попранием справедливости – благо законы при капитализме в широчайших пределах это позволяют. Там просто о справедливости и не вспоминают. Как следствие – у нас царит жесточайшая социальная несправедливость. Переход к общей собственности позволяет  в принципе это беззаконие пресечь.

Однако одного этого недостаточно – необходимо выполнение и второго условия. А именно,  – создать власть, которая ставит справедливость выше прибыли и соответственно хочет установления справедливости. Безусловно, у нас такое правительство будет иметь огромную поддержку народа.

Разумеется, автор отдает себе отчет, что столь краткая формулировка условий малоубедительна. Но их подробное обоснование требует уже другой статьи. Отметим только, что оба условия были выполнены  в СССР (сталинский период). И тогда действительно была  реализована (пусть и не в полной мере) социальная справедливость. Мы уже однажды проходили этот путь достижения справедливости, опробовали его. И иных путей не видно.

 

23.12.17

 

Источник

Поделиться

Комментарии (13)

  • Сергей

    17 дек 2017

    Ответить

        Статья хорошая, но есть два дополнения. Справедливость распределения при настоящем социализме будет выше распределительной справедливости по Аристотелю. Во-первых, при нём К > для всех членов общества во все времена. Налоги, пополняющие бюджет страны, имеют составляющую, которая идёт на нужды тех, кто по тем или иным уважительным причинам не участвует в создании благ, поддерживая тем самым их стандарты жизни на уровне всего общества. В этом проявляется христианское: пусть леваярука твоя не знает, что делает правая. Более того, К не только больше 1, но может быть разным для индивидов. Например, если кто-то потребляет меньше, чем создаёт на постоянной основе, то у него образуются излишки, которые также должны подлежать распределению на благотворительные цели. Это требование принципиально при социализме, так как именно образование накапливающихся излишков привело в своё время к появлению капитала и эксплуатации.
       Теперь о краеугольном камне понятия справедливости, о которой нет речи у Аристотеля. Распределительная справедливость у него основана на оценке распределяющего, кто решает, кто чего заслуживает в своей работе. При капитализме роль такого оценщика играет капиталист, оценка которого, мягко говоря, субъективна. Нет сомнений в том, что оценивать он будет всегда в свою пользу. При государственной собственности на средства производства эту роль берёт на себя государство. Все мы хорошо помним систему назначений сверху, когда руководителем предприятия назначали в министерстве, а весь управленческий состав предприятия назначался уже самим руководителем вместе с парткомом. Если руководитель не справился на данном месте, то его перемещали, как правило, по горизонтали, поскольку он принадлежал к партхозноменклатуре. Задача справедливости состоит в том, чтобы определить, кто какое место достоин занять. Наиболее талантливые и трудолюбивые должны пользоваться преимуществом при назначении перед менее талантливыми и трудолюбивыми.
      Из этого следует, что справедливость достигается лишь тогда, когда средства производства принадлежат не частнику и не государству, а находятся в общенародной собственности, где организован социалистический рынок труда, который исключает назначения сверху. При этом перераспределение всех должностей и доходов на предприятии происходит периодически на основании результатов деятельности и личных качеств каждого работника. Роль оценщика здесь возлагается на рабочий коллектив, что обеспечивает высшую степень объективности оценки.
     
      Что касается научно обоснованного подхода к распределению доходов между разными категориями трудящихся, то здесь есть правило, подтверждённое теорией и практикой (подсказка Бога). Если имеется доход предприятия и известна численность его работников, то можно, используя логнормальное распределение, рассчитать доходы всех категорий работников.           

  • Сергей

    17 дек 2017

    Ответить

      Маленькое дополнение к организации социалистического рынка труда. Во-первых, оно подразумевает инициативу работников при создании новых предприятий, в чём будет проявляться свобода, которая отвечает требованию человека как творца. Не будем забывать, что Бог создал человека по образу и подобию Своему. Люди сами выбирают то, что им по душе. Солидарный фонд развития социалистических предприятий при наличии в этом общественной необходимости (макроэкономический анализ) реализует мечту  тех, кто будет заниматься не только производством, но и творчеством. В дальнейшем они могут при желании сменить вид деятельности, присоединившись к любому другому предприятию или создав новое предприятие, также за счёт средств фонда. Высвободившееся предприятие перейдёт безвозмездно тем, кто пожелает продолжить этот вид деятельности.
    Каждое предприятие, созданное фондом,  будет отчислять ему небольшую часть своей выручки в течение всего своего существования. В дальнейшем предприятия могут в регламентированном порядке использовать часть средств фонда для модернизации, капитального ремонта и т. д.  Чем больше предприятий создано фондом, тем больше будут его возможности по созданию новых предприятий.  
    Демократическое распределение должностей на предприятии будет способствовать росту профессиональных и личных качеств его работников, поскольку кумовство при назначении на должности уйдёт в небытие, а всё будет определяться самими индивидами. Если на данный момент не хватает высоко квалифицированного работника на какое-то конкретное место, то по согласованию со всем коллективом может быть приглашён работник извне, который имел заслуги в таком роде деятельности в другом месте. Впоследствии он участвует в социалистическом рынке труда, организованном на предприятии, на равных основаниях со всеми.
     
    Те, кто недоволен своим положением на предприятии, будут иметь возможность покинуть предприятие и открыть за счёт фонда нечто, что будет соответствовать их квалификации и желанию.     

  • Андрей

    31 дек 2017

    Ответить

    Куда делась добродетель «справедливость» в христианском учении?
     
    1 часть.
     
    В своей последней статье «Почему важна справедливость» Николай Сомин поднимает очень важный вопрос о «справедливости», как очень важной христианской добродетели.
    Можно сказать, что главная суть его статьи содержится в следующей цитате:
     «У Бога между Любовью и Справедливостью никогда не возникает противоречия. И даже, когда любовь не побеждает, то Правда Божия, тем не менее, высвечивается всегда».
    Одновременно с этим Н. Сомин выражает свое недоумение – почему нынешние православные священники не признают «справедливость» не только как христианскую добродетель, но и вообще отрицают какую-либо связь этого нравственного принципа с христианством. Приведу лишь пару цитат-аргументов наших священников:
     «Две по-настоящему дьявольские идеи – равенство и справедливость – порождают у людей зависть». «А справедливость очень редко оказывается добром. Чаще - злом. Евангелие против всякой справедливости. Оно – за милосердие».
     
    Так – кто же прав?
    Поиску ответа на данный вопрос и посвящена эта статья.
    И начать хочу с тех рассуждений, которые начали не давать покоя моему разуму уже несколько лет назад.
    Дело в том, что в те времена читая Священное Писание, постоянно натыкался на слова «правда», «истина». Более того, из этой книги узнал, что верные, исполняющие заповеди Христа люди именуются «праведниками», а неверные – «нечестивцами». Да и сам Христос во многих местах этой книги именуется не иначе как – «Праведник» (с большой буквы). Одновременно с этим дьявол в ней назван «лжецом и отцом лжи»: «Диавол... когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44).
    Уже тогда подумалось, почему же в таком случае главнейшей христианской добродетелью не является: правдивость, честность, справедливость (производное слово от – «жить с правдой»)? И почему соответственно в списке смертных грехов нет такого качества человеческой души, как лживость, лицемерие, нечестность?
    Неужели и вправду наш Бог – это только Бог кротости, смирения, терпения (к властям, которые не бывают не от Бога)?
    Не успокоившись и желая найти истину в этом вопросе, мной было проведено небольшое статистическое исследование – подсчитал сколько раз в Библии упоминаются конкретные слова, означающие ту или иную добродетель. Для этого мне не пришлось перечитывать Священное Писание целиком, благо сегодня существуют такие словари, в которых в алфавитном порядке перечислены все слова, упомянутые в Библии со ссылками на конкретное произведение, номер главы и стиха. В частности мной был использован словарь «Симфония к синодальному изданию Библии» 1995 года издания.
     
    Вот результаты этого статистического исследования.
    Слово «кротость» (+ кроткий, кротко) упоминается в Библии 38 раз, слово «смирение» (+ смириться, смиренный) – 87 раз, слово «терпение» (+ терпеть, терпеливый) – 85 раз. Слово «правда» (+ праведник, праведность) встречается в Библии 692 раза, а слово «истина» - 364 раза, в сумме 1056 раз.
    К этому можно лишь добавить также, что такие явно божественные качества личности человека, как «любовь» (+ любить) и «вера» (+ веровать, верить) в Слове Божьем соответственно упоминаются 425 и 409 раз.
     
    Как видим, слова «правда», «истина», «справедливость» действительно занимают лидирующее положение в Священном Писании даже в сравнении со словом «любовь», не говоря уже о «кротости», «смирении» и «терпении».
    Но, возможно – это просто слова, и к христианским добродетелям они не имеют отношения?
    (Об этом мы поговорим в следующей части).

  • Андрей

    31 дек 2017

    Ответить

    Куда делась добродетель «справедливость» в христианском учении?
     
    2 часть.
     
    Позже мной были продолжены исследования для поиска ответа на вопрос, звучащий в названии статьи.
    Теперь меня интересовали следующие вопросы: «А всегда ли, во все времена, в христианстве существовали нынешние добродетели»? «Или все же когда-то были другие»?
     
    С тем, что мне удалось узнать – делюсь ниже.
     
    В интернете от частного лица мы можем найти такую информацию о том, когда появился последний вариант семи христианских добродетелей: «Канонический список смертных грехов, числом семь, был составлен в VI веке Римским Папой Григорием Великим и включал сладострастие (похоть), гнев, зависть, чревоугодие, уныние (вместо которого другие источники предлагают лень), гордыню и алчность (жадность). Список же стал общепринятым со времён средневекового схоластика Св. Фомы Аквинского».
    Выходит, что нынешний вариант семи добродетелей впервые был озвучен в 6 веке, а стал общепринятым только в 13 веке?
     
     Однако из ст. Википедии «Фома Аквинский» мы можем узнать следующее:
     «Фома анализирует добродетели (навыки, позволяющие людям устойчиво использовать свои способности во благо (Сумма теологии I—II, 59-67)) и противостоящие им пороки (Сумма теологии I—II, 71-89), следуя аристотелевской традиции, однако он полагает, что для достижения вечного счастья помимо добродетелей существует необходимость в дарах, блаженствах и плодах Св. Духа (Сумма теологии I—II, 68-70). Нравственную жизнь Фома не мыслит вне наличия теологических добродетелей — веры, надежды и любви (Сумма теологии II—II, 1-45). Вслед за теологическими идут четыре «кардинальные» (основополагающие) добродетели — благоразумие и справедливость (Сумма теологии II—II, 47-80), мужество и умеренность (Сумма теологии II—II, 123—170), с которыми связаны остальные добродетели».
    Отсюда уже выходит, что и в 13 веке нынешний список добродетелей не был общепринятым, так как один из главнейших отцов западной церкви в своих трактатах описывает совершенно другие, неизвестные нам сегодня, семь добродетелей: вера, надежда, любовь, благоразумие, справедливость, мужество и умеренность.
     
    Вот оказывается когда добродетель «справедливость» еще существовала в нашем христианстве!
    И согласитесь, что такие человеческие качества как: благоразумие, справедливость, мужество, умеренность всегда вызывали, и будут вызывать уважение в человеческом обществе. Да и воспринимаются они человеческим разумом более органично, чем нынешние: кротость, смирение, терпение и покаянный плач.
     
    Поинтересуемся, а когда же впервые были установлены ранние семь заповедей?
    Ответ находим в ст. Википедии «Кардинальные добродетели»:
     «В христианство понятие четырёх добродетелей принёс Амвросий Медиоланский(340-397 гг.), который ввёл и сам термин «кардинальные добродетели». Вслед за ним той же системы придерживались Августин Блаженный и Григорий Двоеслов, но наибольшее развитие она получила в «Сумме теологии»Фомы Аквинского. Вместе с богословскими добродетелями, выделенными апостолом Павлом, благоразумие, справедливость, умеренность и мужество составили семь добродетелей, которые иногда тоже называются кардинальными.
    Философия Нового времени поставила под сомнение список добродетелей. Так, Кант называл рассудительность и мужество свойствами темперамента, которые могут быть как полезными, так и вредными. Безусловно доброй он считал лишь «добрую волю». Гербарт предлагал в качестве кардинальных добродетелей мужество, свободу, доброту и справедливость».
    Из этой информации мы узнаем, что три теологические добродетели: вера, надежа, любовь – были установлены еще апостолом Павлом. А четыре кардинальные добродетели: благоразумие, справедливость, мужество, умеренность – предстоятелем западной ветви церкви 4 века Амвросием Медиоланским. Также из этого мы узнаем, что  именно в Новое время (начало его связано с английской буржуазной революцией середины 17 века, начавшейся в 1640 году) во время зарождения капитализма, ранние кардинальные добродетели стали «ставиться под сомнение».
     
    Отсюда выходит, что добродетель «справедливость» просуществовала в христианстве как минимум 9 веков! И это только - узаконено на бумаге. Не вызывает никаких сомнений, что еще ранее – в христианстве до 4 века добродетель «справедливость» была реально воплощена в жизнь, свидетельством чему является всем нам известная из «Деяний апостолов» Иерусалимская коммуна (Деян. 4:32). В этом случае «справедливость» в христианстве признавалась добродетелью не менее 13 веков!
     
    Вот что о четырех кардинальных добродетелях писал сам Амвросий Медиоланский в своем труде «Об обязанностях священнослужителей. Книга 1»: «Основным началом обязанностей является благоразумие… Этот источник разделяется на другие добродетели. Ибо справедливость, например, не может обойтись без благоразумия, так как выяснение того, что справедливо и что несправедливо, есть дело собственно благоразумия. Грех против этих двух добродетелей нужно признать самым тяжелым. Ибо «кто праведного считает неправедным, неправедного же праведным, тот мерзок пред Господом». «И что может прибавить неблагоразумному праведность (Прит. XVII, 15–16)?“ – говорит Соломон. В свою очередь и благоразумие не может обойтись без справедливости…
    Справедливость же требует, чтобы мы прежде всего любили  Бога, затем отечество, далее родных  и, наконец, всех остальных людей… Отсюда рождается любовь, которая не ищет своего и себе предпочитает других, в которых заметно начало справедливости
    Итак ясно, что как эти, так и другие добродетели являются между собой тесно связанными. Ведь и храбрость, которая или защищает на войне отечество от варваров, или в обыденной жизни  вступается за слабых или за товарища при нападениях разбойников, – исполнена справедливости; далее (нужно) знать, каким образом защитить или помочь; затем сделать что-либо в свое время и в своем месте – также есть дело благоразумия и умеренности; сама умеренность немыслима без благоразумия; познавать благовременность и воздавать по достоинству  имеет ближайшее отношение к справедливости; во всех же их должно сказываться великодушие и некоторое мужество ума, а нередко и тела, чтобы иметь возможность привести свое желание в исполнение».
    Чтож, молодец Амвросий! Логика текста вполне доступна для восприятия человеческим разумом.
    Здесь уместно лишь добавить, что Амвросий не только изложил эти мысли на бумаге, но постарался как мог воплотить добродетель «справедливость» в жизнь. Будучи человеком богатым, он, последовав призыву Христа, продал все свое богатство и на вырученные деньги выкупал христиан их римского рабства. В этом отношении он добродетель «справедливость» понимал аналогично другому отцу восточной ветви церкви – св. Иоанну Златоусту, который настоятельно призывал христиан к раздаче имения, как к выполнению главнейшей воли Господней.
     
    Как видим, мои сомнения по поводу «справедливости», описанные в первой части, оказались не беспочвенными. Добродетель «справедливость» действительно существовала в раннем христианстве целых 13 веков. И лишь позже она исчезла, и вместо нее появились всем нам ныне известные: «кротость», «смирение», «терпение».
     
    Но имеется ли в Библии фрагмент, описывающий добродетель «справедливость», кроме вышеупомянутых «Деяний апостолов»?
    (Об этом мы поговорим в следующей части).

  • Андрей

    31 дек 2017

    Ответить

    Куда делась добродетель «справедливость» в христианском учении?
     
    3 часть.
     
    В заключении второй части был поставлен вопрос: «Имеется ли в Библии фрагмент, описывающий добродетель «справедливость», кроме фрагмента из книги «Деяния апостолов»?
     
    Такой фрагмент нашелся в Ветхом завете в книге «Исход».
    В нем не звучит буквально слово «добродетель», и тем более не упоминается о такой добродетели. Здесь скорее продемонстрирована «справедливость» в действии. Если точнее, то это пример принуждения людей к выполнению добродетели «справедливость» Богом. Не Богом-Сыном – Христом, а Богом-Отцом – Саваофом.
     
    Для тех, кто не знает эту историю или подзабыл, напомню ее предысторию очень вкратце. В древние времена иудейский народ находился в рабстве у египтян. Бог повелел Моисею, как предводителю иудейского народа, вывести его из рабства и отвести в землю обетованную (т.е. обещанную Богом) с условием, что еврейский народ забудет языческих богов и прежний образ жизни, примет Божьи законы и будет согласно им жить.
    Далее, опуская многие другие сюжеты их путешествия, сразу перейду к истории, произошедшей с иудейским народом в пустыне на пути в землю обетованную, которая нам интересна.
    Вот как звучит эта история в книге «Исход»:
     «И двинулись из Елима, и пришло все общество сынов Израилевых в пустыню Син… в пятнадцатый день второго месяца по выходе их из земли Египетской.
    И возроптало все общество сынов Израилевых на Моисея и Аарона в пустыне,
    и сказали им сыны Израилевы: о, если бы мы умерли от руки Господней в земле Египетской, когда мы сидели у котлов с мясом, когда мы ели хлеб досыта! ибо вывели вы нас в эту пустыню, чтобы все собрание это уморить голодом.

    И сказал Господь Моисею: вот, Я одождю вам хлеб с неба, и пусть народ выходит и собирает ежедневно, сколько нужно на день, чтобы Мне испытать его, будет ли он поступать по закону Моему, или нет» (Исх. 16:1-4).
     
    Дальше было вот что:
    «Вечером налетели перепелы и покрыли стан, а поутру лежала роса около стана;
    роса поднялась, и вот, на поверхности пустыни нечто мелкое, круповидное, мелкое, как иней на земле.

     И увидели сыны Израилевы и говорили друг другу: что это? Ибо не знали, что это. И Моисей сказал им: это хлеб, который Господь дал вам в пищу; вот что повелел Господь: собирайте его каждый по стольку, сколько ему съесть; по гомору на человека, по числу душ, сколько у кого в шатре, собирайте.
    И сделали так сыны Израилевы и собрали, кто много, кто мало; и меряли гомором, и у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка: каждый собрал, сколько ему съесть.
    И сказал им Моисей: никто не оставляй сего до утра.
     Но не послушали они Моисея, и оставили от сего некоторые до утра, - и завелись черви, и оно воссмердело…
     И собирали его рано поутру, каждый сколько ему съесть; когда же обогревало солнце, оно таяло» (Исх. 16:13-21).
    «И нарек дом Израилев хлебу тому имя: манна; она была, как кориандровое семя, белая, вкусом же как лепешка с медом» (Исх. 16:31).
    Заключительные слова 16 главы книги «Исход» звучат так:
    «Сыны Израилевы ели манну сорок лет, доколе не пришли в землю обитаемую; манну ели они, доколе не пришли к пределам земли Ханаанской.
    А гомор есть десятая часть ефы» (Исх. 16:35-36).
     
    Поинтересовался, что же это за «гомор» такой?
    И из «Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона» узнал, что - «1/10 часть эфы … составлял гомор (Исх. XVI, 36). Опираясь на вычисления позднейших раввинов, полагают, что эфа равнялась приблизительно 20 франц. литра». Отсюда легко вычислить, что гомор составляет: 20:10 = 2 литра. То есть гомор, говоря по-простому, это двухлитровая миска.
     
    Теперь давайте осмыслим эту назидательную историю.
    Очевидно, что в ней описано, как Бог воспитывал в душах иудеев, ранее привыкших жить мерками языческого «мира сего» в Египте, добродетель «справедливость» и «равенство».
    Это прежде всего следует из Его повеления: «Собирайте его («хлеб», т.е. манну) каждый по стольку, сколько ему съесть; по гомору на человека». То есть норма потребления для всех людей Богом была установлена одна и та же – два литра манны в день, и точка. И никакой черной икры или хамона. Всем одно и то же в абсолютно равных количествах. И так – на протяжении сорока лет.
    Кроме того, из этой истории следует то, что такая жизнь была «испытанием Божьим» на способность иудеев жить «по закону Бога». Из чего можно сделать вывод, что «справедливость» и «равенство» - есть Его наиглавнейший закон.
    И наконец, в этой истории звучит очень интересная фраза: «И собрали, кто много, кто мало; и меряли гомором, и у того, кто собрал много, не было лишнего, и у того, кто мало, не было недостатка». Это уже даже не социалистический принцип «от каждого по способности – каждому по труду», здесь уже явно коммунистическое распределение собранной совместно манны! Как видим, совершенно не зависело – много ты собрал манны или мало, в итоге каждому доставалось по гомору. В этом можно рассмотреть уже даже не исполнение принципа «справедливости», а исполнение принципа социальной любви (хотя и с принуждением от Бога)
    Интересно отметить и тот факт, что впрок накапливать манну Бог иудеям не давал – у кого скапливались излишки, которыми он не хотел делиться с другими своими собратьями, они протухали. Это была в действии Божья терапия алчных человеческих душ от жадности.
     
    В заключении анализа этой ветхозаветной истории остался невыясненным последний вопрос: «Почему же Бог вел свой народ из Египта в землю обетованную целых сорок лет, ведь на преодоление этого пути каравану требовалось не более двух-трех недель?»
    Ответ прост – потому, что иудеи роптали на такую «справедливость» Божью, они не хотели равенства среди соплеменников. Они все время похода мечтали вернуться в египетское рабство, и готовы были утратить дарованную им Богом свободу, лишь бы жить в неравенстве между собой. Их алчные, корыстолюбивые и желающие возвыситься над ближним своим души не хотели принимать Божий закон, и потребовалось сорок лет, чтобы выросло совершенно новое поколение, не знавшее соблазнов языческого «мира сего».
     
    (Во многом эта история является назидательной и для последнего поколения наших советских людей. Если наши прадеды в 1917 году избавили наш народ от рабства помещиков и капиталистов, даровав народу свободу, справедливость и равенство, а наши деды защитили эту свободу, равенство и справедливость часто ценой своей жизни, то в нашем поколении, рожденных в 50-70 годах уже стали появляться роптатели, соблазнившиеся идеалами забугорного «мира сего». И мы вновь попали в рабство. Вспоминая слова Христа: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня… Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко»(Мф. 11:28-30) – можно сказать, что мы не осознали, что иго справедливости и равенства есть благо, и что так жить – легко).
     
     
     Заключение.
     
     Итак, во всех трех частях данной статьи было установлено, что исчезнувшая за длительный исторический период добродетель «справедливость» - есть наиважнейшая в христианстве. Потому что «справедливость» - главный Божий закон для человеческого общества.
    А появившиеся в церкви добродетели: «кротость», «смирение», «терпение», «плач», а также – яростное неприятие принципа справедливости и равенства - созданы не Богом, а отцами церкви для утверждения на земле принципа неравенства и для подчинения бедного народа богатым властям.

  • Сергей

    31 дек 2017

    Ответить

    С Новым Годом всех! Всем сторонникам социалистической идеи желаю творческих успехов! 

  • Сергей

    01 янв 2018

    Ответить

    С философской точки зрения все образы и связанные с ними понятия образуют систему, в котором любое понятие определяются через другие понятия. Это означает, что если из этой системы убрать хоть одно из основных понятий, то вся система понятий может оказаться неопределимой . Понятия в этой системе отличаются по степени общности. Например, справедливость предполагает при своём определении правду (истину), свободу (как отсутствие рабства в каком-либо аспекте), мужество (отстаивание правды и истины), честность и т.д. А вот понятие мужества  вовсе не предполагает справедливость, свободу, честность и т.д, то есть является понятием узким.
    Когда Иисус Христос в главных своих заповедях говорит и любви к Богу и людям, он выбирает из этой системы самое общее (центральное) понятие, которое получает своё раскрытие через основные (уже не центральные) понятия (справедливости, свободы, морали). Раскрытие основных понятий простираются на все аспекты человеческого общества, взаимосвязаны между собой и требуют для своей конкретизации более узких понятий (мужество, смирение, терпение и т.д.), содержание которых может быть раскрыто лишь в общем контексте центрального и основных понятий.     

  • Полтораки

    15 янв 2018

    Ответить

    Удивительно глубоко Н.В. проник в суть проблемы! Я это чувствовал, тока на интуитивном уровне, не будучи столь богословски подкованным.. В индуизме есть аналог справедливости, который они строго отделяют от Любви ("бхакти"): "дхарма" (космический закон равновесия).. Порок йогической концепции состоит в том, что она, во-первых, слишком.. гм.. "космическая" (уранополитическая т.е.), т.е. в ней совершенно нет места социальной справедливости. Во-вторых, - и здесь мы приходим к самому явному и радикальному отличию адвайта-веданты (наиболее монотеистической из всех форм йоги) от христианства: реинкарнация или метемпсихоз. Индуизм вовсе не отрицает социальную справедливость (в отличие от либерального крыла РПЦ) - он "просто" переносит ее на уровень бесконечно удаленной асимптоты, когда путем десятков перерождений "джива" (эгоистическая душа) накапливает метафизический и социальный опыт и переходит из касты в касту (в какую? - тут индусы по-христиански мудры.. как проживешь доставшуюся себе карму.. достойно или нет), стремясь к Атману (божественной Душе)...Подытоживая.. Меня частенько ставили в тупик аргументы от православных оппонентов (которую заметил Н.В. и раскритиковал), что справедливость есть род деградации в известной (линейной) традиционалистской цепочке (сорокинской социологии тож): Любовь (идеационная фаза) - Справедливость (идеалистическая фаза) - Закон (сенситивная фаза), которой Н.В. в целом придерживался... Я понимал убогость этой цепочки, но будучи в русле сорокинской социологической парадигмы, не мог ее преодолеть..Социологический подвиг Н.В. состоит в том, что он разорвал линейную цепочку общепринятого богословского силлогизма, расширив поле возможных (фазовых) состояний до плоскости, выделив координату "справедливость" в качестве независимой. Разумеется, она не абсолютно независима и тесно коррелирует с первоначально заданной координатой - Любовью. Но, наверное, этим, мы и отличаемся от ангелов, что живем в гораздо более " богатом" (в топологическом смысле слова) сообществе и обладаем куда большей - Свободой?PS. Сергей Михеев, популярный политолог, симпатизирующий "совку", отчего-то категорически не приемлет самого понятия "социальная справедливость", живя в русле господствующей в православной среде парадигмы... А он просто Н.В. не читал! ))))))

  • Сергей

    16 янв 2018

    Ответить

    Советы буржуазных политологов больше напоминают рекламу типа: "В животе шум и гам - принимай Эспумизан!", и к серьёзному обществоведению не имеют никакого отношения.

  • Анна

    12 май 2018

    Ответить

    Странные Вы приводите толкования, смешивая прерогативу Бога и место человека. Если бы Бог был справедлив - человечество давно бы было уничтожено . Неужели Вам не приходилось узнать, что мы живы только  милостью Божией, и стремиться должны быть яко Отец наш  небесный, то есть, быть милостивыми.

  • Анна

    12 май 2018

    Ответить

    Не задумывались, почему на воротах в Аушвиц была размещена римская "мудрость" каждому своё - а это и есть принцип распределительной справедливости и его практическое воплощение

    • Сергей

      13 май 2018

      Ответить

      Анна, а вы не задумывались, что принцип "каждому своё" сам по себе ничего не определяет. Кто будет решать, кому сколько положено? Если бы решал Бог, то вопросов нет. Концепция справедливости, используя этот принцип, должна  предлагать критерий наиболее объективной оценки заслуг каждого члена общества. Вот в чём основная трудность понятия справедливости. 

  • Кузнецова

    13 ноя 2018

    Ответить

    Слушаешь публичные выступления на тему: Бог не ограничен рамками справедливости, , если бы Господь нас судил по справедливости, а не по любви, всем бы нам пришел   каюк... и спорить не хочется.
    А еще ,  перед  Господом не имеет значение различия на   мужеский и женский пол, Божеству не нужно еды и пития, человек так может жить , нет?  Вот.  никому не придет в голову утверждать, что человек некое абсолютно духовное существо, которому не нужно есть, пить, спать в свою меру  и пр. А вот, признать, что есть необходимые душевные потребности, которые нельзя отрицать и  опасно  топтать ногами в том, числе справедливость , любовь к своим близким,  например  (Те к то утверждают, что справедливость не важна, не знаю, сколько времени они смогут выдержать издевательства над своими чувствами, скажем).  Душевная составляющая человека у нас как=то в игноре, тут мы сразу такие духовные становимся насквозь. Как кажется, это традиция,  порок мышления,  вызывающий  беспощадность в, грубость именно к душе человека. свящ. Иоанн Шаховской в свое время, удивлялся, что мягкость  православия и кроткая благостность (нестрогость) нашего духовенства  казалось бы должны вызывать к жизни такие же ровные и благостные отношения  между людьми, в том числе социальные, а все наоборот. 

Ответить Анна Отменить

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *