«Перед нами выбор: либо мир труда, либо мир разложения. Поэтому у каждого тунеядца не может быть образа жизни, у него может быть только образ неотвратимой гибели, и только в выборе этого образа гибели мы можем позволить себе некоторое милосердие». (А.Н. Стругацкий, Б.Н. Стругацкий «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя»)

Кто виноват? Новый Год для россиян был омрачен серией техногенных катастроф. Будто по какому-то зловещему заказу взрывался газ в домах, вместо комфорта и огня в конфорках неся смерть, увечья и разрушения. Будто не природный газ, а грозный демон вырвался из инфернальных недр и голубым смерчем пронесся над землей, демон Инфраструктуры. Чьи мечты сбываются?

Гейдар Джемаль однажды высказал любопытную мысль: «Общество появляется после Золотого века. Оно появляется как ответ на исчезновение Золотого века, ибо идея общества – это защита человека от враждебной среды. Что такое общество? Это компенсация взамен того, что Золотой век ушёл. Когда был Золотой век, человек не чувствовал, что были дождь, зной, жар, холод, голод… Золотой век – это не общество, это человечество, которое находится в абсолютной гармонии со средой. А общество – это компенсация, это защита, это такая раковина, которая образуется вокруг человечества, потому что среда становится враждебной. То, что она враждебна, это уже не миф, это уже обращение к какому-то неведомому прошлому, которое то ли было, то ли не было. А мы уже являемся непосредственными свидетелями того, что среда – враждебна. И это она должна быть преодолена социумом. Социум – это такая устойчивая система, которая может выдержать испытание любой катастрофой» («Разговоры с Джемалем»).

Так уж коварно устроен наш подлунный мир, что, однажды проснувшись в разгар Кали-Юги, мы с изумлением обнаруживаем на дворе бардак вместо ожидаемого праздника, что общество из нашего защитника превратилось в нового тирана: мелочного, жадного и неотступного. Тот, кто должен нас защищать, вдруг становится нашим вымогателем, шпионом и кровопийцей. «Левиафан!» – бесстрастно констатировал раньше всех проснувшийся Томас Гоббс.

И вот уже инфраструктура, та корневая система, незримо и бесперебойно обеспечивающая наши жилища теплом, светом и водой, а нас транспортом, продуктами, пилюлями и средствами коммуникации – так вот, эта система вдруг выходит из-под контроля, рушится, а что не рушится, обращается против нас, не столько защищая от катастроф, сколько порождая их.

Как и почему это происходит? Обязательна ли такая «эволюция» или можно ее если не избежать полностью, то в значительной степени купировать? Давайте разбираться.

Инфраструктура – важный инструмент общества. Инфраструктурными объектами древности были пирамиды, мегалиты, капища, кладбища, порты и рынки. Что же говорить о современном обществе, тотально и институционально «инфраструктурированном»? Небоскребы, метро, торговые центры, страхование, здравоохранение, образование, банкинг – куда ни плюнь, обязательно попадешь в инфраструктуру (урна ведь тоже инфраструктурный объект)! И чем более многочисленно и географически обширно общество – тем большее значение имеет инфраструктура.

В СССР это обстоятельство прекрасно понимали и на строительство инфраструктуры не жалели ни средств, ни людских ресурсов. Зато построенная к 80-м годам инфраструктура поражала грандиозностью и масштабами: Единая энергосистема, централизованное газо- и теплоснабжение, единая авиа- и железнодорожная система, всеобщее здравоохранение и образование. И всё это – всенародное достояние: многое совершенно бесплатно, а что не бесплатно – дотируется государством. В этом была своя, коммунальная, «железная» логика: государство должно иметь монополию на системы жизнеобеспечения и должно предоставлять равный и гарантированный доступ всех граждан к инфраструктурным услуга, по самому праву гражданства.

Но пришел капитализм и все это дело отобрал самым решительным и бесцеремонным образом. Данные Богом природные богатства и землю, «леса, поля и реки»; созданные сотнями поколений и миллионами наших соотечественников, оплаченные потом и кровью дороги, порты, электростанции, заводы – всё в одночасье оказалось в руках нескольких сотен «успешных» граждан под лукавым предлогом: частный собственник, он же эффективней, ночами спать не будет – будет радеть и приумножать клиентов для! Ну да, частник если и доказал свою эффективность, то только в гонке тарифов и цен: нам пришлось быстро забыть о бесплатном жилье, обучении и лечении, коммунальные услуги и цены на электричество возросли… в тысячи раз!

Такое чувство, что на Луне живем, да и то… там, наверное, дешевле было б. Кропоткин, даром что князь, будто в воду глядел: «…ценность каждого дома, каждого завода, каждой фабрики, каждого магазина обусловлена трудом, положенным на эту точку земного шара миллионами давно погребенных в землю рабочих; и поддерживается она на известном уровне только благодаря труду легионов людей, обитающих эту точку. Каждая частица того, что мы называем богатством народов, ценна лишь постольку, поскольку она составляет часть этого огромного целого (…) Миллионы человеческих существ потрудились для создания цивилизации, которой мы так гордимся. Другие миллионы, рассеянные по всем углам земного шара, трудятся и теперь для ее поддержания. Без них от всего этого через пятьдесят лет остались бы одни груды мусора. Даже мысль, даже гений изобретателя — явления коллективные, плод прошлого и настоящего (…) Наука и промышленность, знание и его приложение, открытия и их практическое осуществление, ведущее к новым открытиям, труд умственный и труд ручной, мысль и продукт материального труда — все это связано между собою. Каждое открытие, каждый шаг вперед, каждое увеличение богатств человечества имеет свое начало во всей совокупности физического и умственного труда, как в прошлом, так и в настоящем. По какому же праву, в таком случае, может кто-нибудь присвоить себе хотя бы малейшую частицу этого огромного целого и сказать: это мое, а не ваше?» (П.А. Кропоткин «Хлеб и воля»).

Самое примечательное в этом грандиозном отъеме денег у населения то, что «долгоиграющая» советская инфраструктура привела к торжеству в России самого хищнического, самого паразитарного вида капитализма – рентного, с прибылью, прежде доступной разве что драгдилерам да сутенерам. «Экономика трубы» заработала на полные обороты, откачивая за «бугор» нефть и капиталы. Вслед за «нефтянкой» рентными становились все отрасли некогда народного хозяйства. Подобно старателям, откопавшим золотую жилу, новые «дети лейтенанта Шмидта» распилили и поделили страну на участки и концессии. Страна покрылась заборами, шлагбаумами и турникетами, проход или проезд через которые требует мзду немалую. На каждой улице банк или забегаловка «СрочноДеньги» – биржи по найму в кредитное и ипотечное рабство. Платные дороги, платные детские сады, платное учение и лечение…

Бесплатные услуги и товары исчезают со скоростью шагреневой кожи. Попробуйте-ка бесплатно напиться воды в чужом городе! Это будет непростой задачей в самой богатой водными ресурсами стране. Что там еще осталось неохваченным со времен «совка»? Пенсии!? Непорядок!

Ренту стало приносить всё, что хоть на йоту имеет признак монополии (а всякая конкуренция безжалостно выжигается каленым железом, Роспотребнадзором и судебными приставами). Кабинет с томографом, управляющая компания, корочка пожарного, модный хит, раскрученный блог, торговая сеть – хватким пацанам всё к лицу! Чиновники тоже не растерялись и не остались в стороне от аттракциона невиданной алчности – стали дружно взимать «административную ренту», такое вот своеобразное кормление XXI века. Да, это коррупция, но коррупция системная, она встроена в экономическую модель рентного капитализма и будет ею воспроизводиться, невзирая на показательные порки и грозные посадки самых зарвавшихся (но чаще просто неугодных) деятелей.

С классовой точки зрения мы имеем виду довольно интересную модель эксплуатации через потребление. Объектом эксплуатации является потребитель, послушно выплачивающий сверх цены или тарифа дополнительный «налог». Эксплуатация «размазана» по всем социальным слоям, а бенефициар обычно скрыт в длинной «пищевой» цепочке транзакций. Социальное негодование обычно выплескивается на «мытаря», занимающего нижний уровень «хищника», тогда как самые паразитические (в самом полном смысле этого слова) остаются в тени, всплывая лишь во время «пересдачи», когда меняются расклады во внутриэлитных группировках.

Знаменитый афоризм Прудона: «Собственность есть кража» – многим покажется сильным преувеличением, родом полемической гиперболы. Но про поистине рейдерский захват инфраструктуры правильнее сказать, что это форменный грабеж. Грабеж, ставший нормой жизни – как если бы цепной пес сорвался с цепи и стал бы покусывать хозяина, ожидая, что откушенное отрастет к следующей «кормежке». Но, увы, само собой ничего не отрастает… разве что волосы на бороде да сорняки в огороде. Распиленная инфраструктура ветшает, частота техногенных катастроф и чрезвычайных ситуаций (ЧС) растет. Это не наши досужие домыслы – об этом еще 15 лет назад предупреждал социолог и философ А.А. Зиновьев:

«Сейчас в России эти ЧС стали настолько частыми и серьезными, что пришлось создать особое федеральное министерство по борьбе с ними, а лицам, ответственным за их преодоление, пришлось предоставлять особые полномочия, выходящие за рамки принципов демократии. Если этого не делать, то массы людей, попавших в ЧС, в состоянии отчаяния будут явочным порядком принимать меры спасения. Нет надобности говорить, чем это угрожает человеческому объединению (…) Вследствие антикоммунистического переворота в горбачевско-ельцинские годы Россия вступила в эпоху перманентных ЧС. Парадокс истории тут состоит в том, что социальная организация, наилучшим образом приспособленная для преодоления ЧС, разрушена. И именно это послужило основным фактором начала эпохи перманентных ЧС (…) Они суть следствия антикоммунистического переворота и деятельности новой, постсоветской социальной организации. Реформаторы делают вид, что это – не продукты реформ. Сваливают вину на советские годы («наследие коммунизма»), на некие трудности «переходного периода», на некие «мировые процессы» и т.п. Предпринимаются какие-то меры в отношении этих явлений, умалчивать о которых стало невозможно. Власти декларируют намерения навести должный порядок и обеспечить перелом и подъем. Но способна ли власть в рамках постсоветской социальной организации преодолеть такие ЧС социального масштаба, сохранив при этом единство, целостность и суверенитет страны? Вряд ли. Она может имитировать советскообразное поведение, сделать хорошую мину при плохой игре, найти словесно оправдание своим действиям и представить любой ход событий как свой успех. Но не более того. Реальное преодоление таких ЧС невозможно без радикальных перемен в самой социальной организации страны. Тут мало решений и распоряжений высшей власти. Тут нужен практически действенный механизм исполнения этих решений и распоряжений, способный использовать все ресурсы страны и мобилизовать их на достижение единой цели. Существующая социальная организация России априори исключает такой механизм. Не для этого она искусственно создавалась теми, кто организовал антикоммунистическую контрреволюцию в стране и пришел благодаря ей к власти» (А.А. Зиновьев «Русская трагедия»).

Мы сильно погрешили бы против истины, если бы вообразили, что «рентный капитализм» – это такая дерзкая выдумка отечественных нуворишей. Вовсе нет, это мировой тренд, и имя ему «неолиберальная экономическая модель». Просто наши младореформаторы были послушными мальчиками и строго выполняли (а то и со всем своим капиталистическим задором изрядно перевыполняли) инструкции «вашингтонского обкома». Некоторые из них столь же неукоснительно выполняют инструкции МВФ и ФРС до сих пор, занимая командные экономические посты. В мире же эта модель наиболее полно реализовалась в IT- и шоу-бизнесе. Билл Гейтс и Стив Джобс – самые выдающиеся примеры паразитирования на «трубе», когда монопольные отчисления за лейбл и авторские права при низкой себестоимости серийного продукта приносят невиданные для «промышленного капитализма» барыши. В шоу-бизнесе в этом смысле показателен Майкл Джексон, разбогатевший на скупке авторских прав на творчество «The Beatles». У новой модели есть свой трубадур: философ-трейдер Нассим Талеб, в своей нашумевшей саге о «Черном лебеде» воспевшей страну Крайнестан, куда попадают самородки и везунчики вроде него или Билла Гейтса, а остальным («лохам и лузерам») самое место в Среднестане, ареале обитания тупого и серого быдла…

Однако сомнительная честь придумки «рентного капитализма» принадлежит вовсе не «проклятым либералам» новейшего времени. Он появился вместе с капитализмом эпохи первоначального накопления капитала, одновременно с разрешением ссудного процента. Знаменитая «голландская болезнь» – это наша «экономика трубы» в первозданной красе, только роль нефти играли луковицы тюльпанов. Другое дело, что у капитализма того времени еще сильны были «сдержки и противовесы», до времени не позволявшие ударяться во все тяжкие, как это делал, если верить Пушкину, отец Евгения Онегина («Отец понять его не мог / И земли отдавал в залог»). Уже во время Пушкина сложилось отчетливое понимание, что «рентная экономика» – это деградационная модель, эксплуатирующая общенациональное достояние (недра, земля, инфраструктура) или паразитирующая на авторских отчислениях.

***
Что делать нам с нуворишами-тунеядцами, паразитирующими на захваченной общенародной собственности? Какой «образ гибели» мы им уготовим, можем ли проявить «некоторое милосердие» хотя бы в выборе «образа гибели»? Уже прошло почти 40 лет господства «отягощенных добром» товарищей, так что пора по достоинству оценить и прекратить эту скверную затею.

Прежде всего надо отставить в сторону опасную (и, к сожалению, широко распространенную в православной среде) иллюзию, что достаточно уйти в пустынь, убежать от общества (в прямом или переносном смысле), строить себе общины и заниматься в деревенской или лесной глухомани самоспасением, издали поплевывая на окружающих. Здесь кроме тайного высокомерия налицо явная недооценка уранополитами степени нашей социализированности, нашей погрязшести в инфраструктуры. В апостольские времена инфраструктур было – раз, два и обчелся: римская армия да водопровод, тоже римский. От них было сравнительно просто дистанцироваться первохристианским общинам. Сейчас мы, городские жители, поневоле встроены в инфраструктурные институты, от которых не сбежать даже общиной. Инфраструктура «трубы» диктует православным гражданам невольное соучастие в этом «свальном грехе», даже если мы простые потребители самых необходимых товаров и услуг. Или всем перейти на натуральное хозяйство? Так «хозяева трубы» нам только спасибо скажут: они спят и видят, когда, наконец, Россия скукожится до «заветных» 30 миллионов!

Также от уранополитов частенько можно слышать упреки в иждивенчестве в адрес социалистов: мол, не кивай на государство, а «сама-сама»! Здесь также очевидна недооценка степени нашей вовлеченности в социум, степени нашей зависимости от гнета со стороны «хозяев» инфраструктуры. Далеко не все наши соотечественники способны снести этот гнет, но государство не только равнодушно к страданиям «не вписавшихся в рынок», – оно явно защищает интересы паразитического класса, выискивая «тунеядцев» явно не там, где следовало бы. Одна только «пенсионная реформа» показала, что 90-е еще не кончились и что государство при угрозе дефолта лезет в карманы не к тем, у кого они пухнут от денег, а к тем, кто не может защитить себя: ведь монополией на правосудие обладает тот, кто способен оплатить услуги адвокатов.

Наконец, уранополиты уповают на милостыню или всяческие фонды как средство борьбы с бедностью. Тут, как с бесплатной медициной: в очереди стоят тысячи – достается единицам. И не проще ли «милостыню» сделать гарантированной и доступной всем в ней нуждающимся, – ввести полноценную систему социального обеспечения вместо куцей системы «социальной защиты» (защиты государства от социальных обязательств?)?

Мы не требуем здесь и сейчас полной и всеобщей победы «православного социализма», хотя бы потому что одни шарахаются от всего православного, других же корёжит от самого слова «социализм». Не наелись еще капитализма – пускай будет он, но «социально ответственный» (в последнее, конечно, верится с трудом – куда легче поверить в травоядного саблезубого тигра). Однако восстановление социального государства в полном объеме – это важный и абсолютно необходимый шаг даже с точки зрения национальной безопасности, общественной стабильности и сохранения русского народа в истории. Общая инфраструктура – может, с такой скрепой других и выдумывать не надо?

Огосударствление инфраструктуры – это своего рода НЭП, занятие государством командных высот в экономике. Это потребует, разумеется, смены экономического курса, национализации Центробанка и крупнейших банков, коренную налоговую реформу. Лозунг «Инфраструктура – народу!» должен быть столь же категорическим и настойчивым требованием, как знаменитое: «Карфаген должен быть разрушен!».

Мы намеренно вынесли за скобки все идеологические вопросы, кроме одного. Заповедь «Не укради!» должна стать категорическим императивом русского общежития. Церковь должна возвысить свой голос против социальных паразитов и воров, открыто осудить их социальную позицию как антихристианскую (это трудно, мы понимаем – ведь «хорошие» олигархи так щедро «спонсируют» Церковь). Дальше, должно быть «покаяние» от воров: возвращение народного достояния в форме полной и безусловной национализации. Не фасадные 51% госактивов, а все 100% для инфраструктурных отраслей.

Мы не требуем «отнять и поделить», как это нам приписывают оппоненты в заведомо диффамационных целях. Олигархи все сами отдадут и еще в очередь выстроятся, чтобы поскорее избавиться от «нажитого непосильным трудом» – это легко сделать введением прогрессивного налога и закрытием возможностей для оттока капитала. Необходим также пересмотр итогов приватизации – прежде всего для того, чтобы перекрыть доступ ТНК к нашим ресурсам. Также необходимо введение конфискации собственности за экономические преступления. И это максимум «некоторого милосердия», которое мы можем позволить к паразитам и тунеядцам.

P.S. Пока писал статью, в ленте новостей проскочили три новости:

1) В 2018 г. впервые за 10 лет зафиксирована убыль населения в России – явное свидетельство социального неустроения в России. И это народ еще демографически не отреагировал на «пенсионную реформу».

2) 26 января 2019 г. в кафе в Саратовской области взорвался газовый котел, один пострадавший скончался.

3) По инициативе сенаторов в России планируется введение налога на смартфоны (платная регистрация в сотовой сети). Вы ждали налог на воздух – так у сенаторов он есть!

Каких еще тревожных звоночков нам надо, чтобы понять, что 40 лет блуждания по капиталистической «столбовой дороге» с трубой наперевес – это дорога от Храма прочь, а значит, в пропасть?

Андрей КОСТЕРИН, блогер, г. Владимир

Поделиться