Точка зрения

Интерпретация Октябрьской революции и Советской власти в богословии обновленческого движения

На сегодняшний день история обновленческого движения остается одним из наиболее слабо изученных направлений в отечественной церковно-исторической науке. Несмотря на довольно широкую освещенность обновленчества в советской исторической литературе (3, с. 151-154), современные церковные историки, как правило, не уделяют должного внимания этой проблеме.

e483c7f5911f4fc0a26041c6b6eea8fd_x1024

Зачастую история обновленчества прямо игнорируется в церковно-исторических работах, как «неприглядный» аспект развития Русской церкви в первой половине XX в. (там же, с. 155). Другие исследователи, занимая позицию апологии магистральной церкви, делают акцент на антиканоничности обновленческого движения и безнравственности его лидеров и приверженцев (8, с. 47-62). Подход А. Э. Краснова-Левитина к истории обновленческого движения носит прямо противоположный характер, однако его нельзя назвать объективным в силу явных симпатий автора обновленчеству, в котором он состоял долгие годы и имел священный сан (5).

Еще менее изученным является обновленческое богословие, в значительной степени отличавшееся от богословия магистральной Русской Православной церкви (2, с. 232). По этой причине предпринятое нами исследование представляется актуальным, как для светской, так и для церковной науки.

В рамках данного исследования нами предпринята попытка определить ключевые положения восприятия Октябрьской революции и Советской власти в обновленческом богословии.

Начиная с Февральской революции и до середины 1920-х гг. обновленческое движение в Российской церкви не было единым. Первоначально ряд кружков духовенства и мирян, ставивших своей целью реформирование внутренней церковной жизни и иерархии в контексте революционных преобразований в России, придерживались разных, зачастую противоположных точек зрения, как в канонических, так и в богословских вопросах (2, с. 233-234). После структурного оформления обновленчества и возникновения собственно обновленческой иерархии долгое время продолжали существовать фракции, придерживавшиеся различных взглядов на процесс обновления церкви (5).

Все обновленческие течения в той или иной мере принимали Советскую власть и признавали итоги Октябрьской революции. Однако методы богословского обоснования революции оставались весьма различны. Наиболее радикальные группы считали необходимым полную перестройку церковной жизни в соответствии с революционными идеалами.

В частности, такой точки зрения придерживались Свободная трудовая церковь (4, с. 91) и Церковь вечного мира (7). Обе эти структуры в значительной степени реформировали обрядовую сторону Православия и вероучение. Социалистическая революция в этих религиозных структурах воспринималась, как осуществление на практике евангельского понимания правды (4, с. 92). В частности, представители Свободной трудовой церкви полагали, что подчиненность церкви государству, имевшая место в царской России, противоречит нормам церковной жизни (там же, с. 97). В этом контексте произведенное Советской властью отделение церкви от государства рассматривалось, как безусловное благо. Борьба большевиков за устранение классового неравенства позиционировалась, как борьба за христианские идеалы. Эксплуатация и неравенство воспринимались, как антихристианские по своей сути феномены. В частности, предполагалось, что эксплуататоры не могут являться членами церкви и допускаться к священным степеням. Для достижения единство с революционными массами церковь должна была отказаться от ряда своих догматов, в частности, преодолеть межхристианские различия, став интернациональной, как и общество победившего пролетариата (там же, с. 98).

Основная часть представителей обновленческого движения придерживалась более осторожных богословских суждений. В частности, Б. В. Титлинов полагал, что корни Обновленческого движения следует искать в русской религиозной философии середины XIX – начала XX в. (6, с. 1). По его мнению, официальная церковь никогда не поддерживала духовных исканий интеллигенции (там же, с. 2) и не находилась в единстве с народом. В особенности это проявилось во время революции 1905 г. Октябрьская революция, завершив процесс отделения церкви от государства, позволила Православию стать ближе к народу и явилась первым шагом на пути к христианизации общества. По мнению Б. В. Титлинова, именно революция стала залогом подлинной проповеди Евангелия, дала возможность возвращения к первоначальному христианству (там же, с. 6).

Работа митрополита А. И. Введенского «Церковь и государство» также касается вопроса богословской интерпретации Октябрьской революции, однако, первостепенной задачей этого сочинения является полемика с магистральной, «Тихоновской», церковью, поэтому отношение к революции и Советской власти в нем выражено довольно кратко. Митр. А. И. Введенский полагал, что неприятие революции затмило в глазах реакционного духовенства истинные идеи христианства. Уже во введении книги «Церковь и государство» он отмечает, что на соборе 1917-1918 г. проявилась «смертельная ненависть к большевикам и где-то на заднем плане любовь ко Христу» (стр. 3). Иными словами, автор противопоставляет здесь контрреволюцию и христианство. Антицерковные меры Советской власти в начале 1920-х гг. видятся митр. А. И. Введенскому следствием контрреволюционной позиции самой церкви (1, с. 240-241). В контексте описания кампании по изъятию церковных ценностей автор книги «Церковь и государство» подчеркивает, что ненависть магистральной церкви к Советской власти и Октябрьской революции является симптомом отступления от христианства, когда политические взгляды ставятся выше человеколюбия (там же, с. 246). При этом митр. А. И. Введенский обосновывает причины своего отношения к контрреволюции не симпатиями к новой власти, а недопустимостью участия церкви в любой политической деятельности (там же, с. 250). Отрекаясь от политики, церковь все же, по мнению митр. А. И. Введенского, признает «правду Октябрьской революции» и видит в ней «правду Христову» (там же, с. 251).

Таким образом, в разных течениях обновленческого движения существовали несколько различные взгляды на Октябрьскую революцию и Советскую власть. Наиболее радикальные группы считали Октябрьскую революцию возвращением к евангельскому образу жизни. Борьба с неравенством для них была тождественна борьбе за христианские идеалы. Другие представители Обновленчества придерживались более осторожных взглядов. Б. В. Титлинов полагал, что революция стала значительным шагом на пути к истинной проповеди Евангелия. Митр. А. И. Введенский считал, что церковь должна стоять вне политики, при этом Октябрьская революция и установление Советской власти является возвращением к «правде Христовой».

Список литературы:
1. Введенский А. И., митр, Церковь и государство / митр. А. И. Введенский. – М. : тип. «Красный пролетарий», 1923. – 254 с.
2. Головушкин Д. А. Русское православное обновленчество в 1922–1923 гг.: реформация или церковная революция? / Д. А. Головушкин // Известия ИГУ. Серия «Политология. Религиоведение». – 2014. – № 8. – С. 232–240.
3. Лавринов В. В., прот. Историография Обновленческого движения в Русской Православной церкви в 1920-е – 1940-е гг. / прот. В. В. Лавринов // Вестник ЧГУ. – 2008. – № 24. – С. 151–158.
4. Крапивин М. Ю. Свободная Трудовая церковь (1922–1925 гг.): из истории обновленческого движения в русском православии первой половины XX в. / М. Ю. Крапивин // Новейшая история России. – 2014. – № 1. – С. 90–107.
5. Краснов-Левитин А. Э. Лихие годы (1825 — 1941) [Электронный ресурс] / А. Э. Краснов-Левитин // Азбука веры: сайт. – URL: https://azbyka.ru/fiction/lihie-gody-krasnov-levitin/ (дата обращения: 14.03.2017).
6. Титлинов Б. В. Смысл Обновленческого движения в истории / Б. В. Титлинов // Вестник Священного синода Российской Православной церкви. – 1926. – № 5. – С. 1–6.
7. Церковь Вечного мира [Электронный ресурс] // Иерархия литургических церквей: сайт. – URL: http://www.hierarchy.religare.ru/h-orthod-vechnijmir.html (дата обращения: 19.03.2017).
8. Цыпин В. В., прот. История Русской Православной церкви. 1917–1990 г. / прот. В. В. Цыпин. – М. : Хроника, 1994. – 256 с.

Сергей КУЛЬПИНОВ, Иркутский государственный университет, Исторический факультет, Отделение Религиоведения и теологии, магистрант
Выступление на конференции «Российская цивилизация: история, проблемы, перспективы», Иркутск, 9 апреля 2017 г.

Поделиться

Комментарии (3)

  • Сергей

    19 май 2017

    Ответить

    Церковь при её отстранённости от мирских дел, то есть устройства общества, но , являясь символом связи с Богом, не могла принять насилие, воцарившееся в обществе. Это главная заповедь Иисуса Христа. Поэтому подлинная синергия возникнет лишь тогда, когда всё общество встанет на путь истинного развития, но без насилия на этом пути.

  • Сергей

    20 май 2017

    Ответить

    Я склонен считать, что значительная часть духовенства так и не смогла понять до конца дух учения Христа, что проявляется в трактовке понятия свободы и справедливости.  С одной стороны, Божественная справедливость, которой пропитано всё его учение, с другой стороны, рабское повиновение властям, о котором не было речи у Христа. Первое исключает второе.
    Так протоиерей Алексий Чаплин пишет: "Что же касается свободы во Христе, то она освобождает христиан не от рабства человеческого, а от греха: «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 31-34).
    У Христа: " ...... познаете истину, и истина сделает вас свободными".
    У Чаплина: "……она освобождает христиан не от рабства человеческого, а от греха".
    Чаплину невдомёк, что, освободившись от греха, человечество освобождается от рабства как такового, поскольку именно грех приводит к порабощению одних людей другими. 
     
     
    Возможно, что выдержки из посланий апостолов Петра и Павла, которые призывают к рабскому повиновению властям (какими бы они ни были), есть, скорее, результат более поздней корректировки их творчества. В духовном плане истинный христианин повинуется только Богу, поэтому без насилия обязан бороться за свою свободу.  
     

  • Сергей

    21 май 2017

    Ответить

    Ещё раз о понятии греха в учении Иисуса Христа. Если собрать все Его заповеди воедино, то получим постатейное определение свободы (отсутствие доминирования кого-либо в чём-либо).
    Экономическая часть Его учения также гармонично вписывается в понятие свободы. Власть мамоны - это тоже доминирование.
    Это относится и к политике: гордыня - приводит к доминированию, что лишает марксизм-ленинизм какой-либо ценности.
     
     
    Это означает, что грех неотвратимо приводит к рабству, а любовь к Богу и людям с той же неотвратимостью - к свободе (отсутствию доминирования).  

Ответить Сергей Отменить

Ваш e-mail не будет опубликован. Поля обязательные для заполнения *

Рубрики

Авторы

Архив