Ренальд Симонян 

Что принесли России реформы 1990-х годов? — Экономические итоги 

Автор Ренальд Хикарович Симонян — доктор социологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН и Института экономики РАН. Руководитель Российско-Балтийского центра Института социологии РАН и Центра североевропейских и балтийских исследований МГИМО(У) МИД РФ. Член редколлегии журнала «Социологические исследования». Эксперт Комитета по делам Федерации и региональной политике Совета Федерации.

Ренальд Хикарович автор более 350 публикаций, из них 11 монографий, в том числе фундаментального труда «Без гнева и пристрастия. Экономические реформы 1990-х годов и их последствия для России».

Приводим фрагмент главы 2 «Что принесли России реформы 1990-х годов?» из 2-го дополненного издания этой монографии (Москва: Экономика, 2014).

Экономические реформы, и, прежде всего, спо­соб проведения приватизации, оказали огромное влияние на внутреннюю жизнь российского госу­дарства, кардинально затронув все её стороны и определив перспективы её развития на долгий пери­од. Нынешняя Россия во многом — результат деятель­ности реформаторов 1990-х годов, которые государ­ственную идею — идею развития страны подменили на групповую идею — овладения национальной собственностью, которая до сих пор реализуется, обе­скровливая страну и превращая её в технологиче­ское захолустье.

Глубокие политические кризисы, сопровождаю­щие исторический путь России, неоднократно при­водили её к отставанию от передовых стран. Потом следовали попытки ликвидировать этот разрыв. Так было и после нашествия Орды, и после коммунистической диктатуры. Нынешний глубокий соци­альный кризис диктует необходимость задумать­ся о произошедшем, сделать анализ случившегося, извлечь уроки. Это надо делать своевременно, пото­му что процесс общественного развития не преры­вается, понесшее системный урон государство, дви­гается дальше, общество адаптируется к пережитой драме, прошедшее забывается, а осознание очеред­ного отбрасывания назад постепенно теряет остро­ту, уходит на периферию общественного внимания. Население живёт сегодняшними, насущными про­блемами и это справедливо. Пройдёт ещё несколько лет, и многие вообще забудут о том, что в 1990-х годах были проведены реформы.

1

Человеку не свойственно долго рефлексировать о бедствиях, к которым он сумел приспособить­ся и преодолеть. Социальная рефлексия — задача общественной науки. Выполнение этой задачи повысит шансы общества избе­жать будущих кризисов и катастроф, или, по меньшей мере, ослабить их разрушительное воздействие. Своё прошлое следует знать и помнить. В противном случае общество рискует пре­вратиться в сборище манкуртов, от чего горячо предостерегал советских людей Чингиз Айтматов. Анализ событий последних двадцати двух лет не менее важен, чем анализ советского перио­да в истории России.

И неправда, что История ничему не учит. В этом популярном афоризме отражается лишь естественная человеческая горечь, что эта учёба достаётся слишком дорого, а процесс обучения идёт слишком медленно. История всё-таки учит, и один из наи­более убедительных примеров этому — Нюрнбергский процесс. Можно также предположить, что если бы суровый приговор суда иракским руководителям за истребление курдов с применение отравляющих веществ, предшествовал восстанию тамбовских крестьян, то вряд ли большевистские вожди стали бы травить газом собственный народ. Другое дело, что одни страны быстрее усваивают исторические уроки, другие медленнее. Нельзя допустить, чтобы Россия стала примером страны, не способной к анализу и усвоению исторических уроков, примером страны, которая постоянно наступает на одни и те же грабли. Но, разумеется, знание о нас, в первую очередь, необходимо нам самим. Социологические исследования последних лет фиксируют резкий рост интереса к прошлым событиям, да и книги по истории России — одни из самых читаемых в современном российском обществе.

Но нынешнее внутреннее состояние нашей страны — это не только и не столько российская проблема, оно оказывает огромное воздействие на мировые процессы. Значение и роль России в современном мире также диктуют необходимость проведения подробного анализа последствий событий 1990-х годов[1].

2.1. СЫРЬЕВОЙ ПРИДАТОК ТЕПЕРЬ УЖЕ НЕ ТОЛЬКО ЗАПАДА, НО И ВОСТОКА (ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИТОГИ)

«Стержнем экономических реформ, проведённых правитель­ством Гайдара, — пишет академик Т.Заславская, — была привати­зация, позволившая новой российской номенклатуре практически бесплатно присвоить основную и наиболее перспективную часть государственной собственности»[2]. Далее она пишет, что «кланы, овладевшие государственной собственностью, потеряли интерес к дальнейшим реформам. Начавшаяся либерализации экономики была спущена на тормозах, развитие мелкого и среднего бизнеса замерло на одной отметке, прекратились шаги в сторону демократизации политической сферы»[3].

Приватизация в России оказалась экономически непродук­тивной. Как заметил Борис Пинскер «она не решила ни одной из тех проблем, которые должна была решить»[4]. Американские экономисты П.Реддуэй и Д.Глински в своей книге «Трагедия российских реформ» приводят данные статистики: «В период Второй мировой войны валовый внутренний продукт в СССР сократился на 24%, в период Великой депрессии в США ВВП сократился на 30,5%, в период с 1992 по 1998 гг. ВВП в России сократился на 47%, а промышленное производство уменьши­лось на 56%»[5]. Акцент реформаторов на финансовые аферы, где можно было сделать быстрые деньги, привели к разрушению реального сектора экономики.

«Падение выпуска продукции в России уже квалифицируется в учебниках экономики, — кон­статируют директор института исследований Европы и России Карлтонского университета (Оттава) П.Дуткевич и профессор Российской экономической школы В.Попов, — как самый круп­ный в истории человечества рукотворный экономический кризис, сфабрикованный творцами экономической политики»[6].

Разрушение производственного потенциала великой страны, происходящее на глазах всего мира вызывало глубокое недоуме­ние у представителей научного сообщества. «Проблема России состоит в беспрецедентно всеобщей экономической катастрофе в экономике мирного времени, — писал С.Коэн через шесть лет после начала реформ в статье, озаглавленной „И это называется реформой?». — Катастрофа настолько грандиозна, что ныне мы должны говорить о не имеющем прецедента процессе демодернизации живущей в XX веке страны“[7].

В канун 15-летия реформации академик Н.Петраков писал, что „в подавляющем большинстве случаев новые хозяева эффек­тивность частной собственности не доказали. Реформы в России не только не приблизили, но и ещё дальше отодвинули её от среднего мирового стандарта — отбросили с 20-х-30-х на 70-80-е места по уровню и качеству жизни. Они просто захвати­ли природные ресурсы и вместо государственной монополии мы получили частную. Производительность труда во всех привати­зированных отраслях упала в 2–3 раза. Объёмы производства до сих пор не превысили показатели советских времён. Ни модернизации, ни внедрения новой техники, ни использования пере­довых достижений науки — ничего этого, как правило, нет“[8]. Неэффективность новых собственников подтвердил начавший­ся осенью 2008 года экономический кризис. Новые владельцы вынудили государство оплачивать их огромные долги из гос­бюджета. По существу, государственная казна в ноябре 2008 года была подвергнута шантажу: если не оплатите наши обязатель­ства иностранным банкам, то сотни тысяч рабочих окажутся на улице.

Резкий спад экономики за 1990-е годы российская офици­альная статистика отражает со значительными коррективами На это обращают внимание многие экономисты. В таблице 1 даны рассчитанные кафедрой экономики МГУ имени М.Ломо­носова основные показатели, характеризующие социально-эко­номический кризис 1990-х годов.

Таблица 1. Снижение занятости, объёмов продукции и производительности труда в промышленности РФ за 1990—2000 гг.[9]

Экономические итоги приватизации, проведённой в 1990-е годы, детально проанализированы независимыми российскими экономистами. В таблице 2, составленной профессором МГИМО (У) МИД РФ И.Н.Устиновым, представлены основные показатели результатов приватизации за этот период.

Таблица 2. Итоги приватизации в России (1992—1999 гг.)[10]

До России приватизация прошла в Латинской Америке, где в частные руки было продано всего 279 предприятий за 31 млрд. долларов[13]. В России реформаторы приватизировали почти 127 тысяч (!) предприятий, а доход государства российского составил всего 9,25 млрд. долларов.

Из 9,25 млрд. долл., полученных от приватизации, в феде­ральный бюджет было перечислено 5,51 млрд. долл. Органам, осуществившим приватизацию, т. е. различным структурам Госкомимущества, было выплачено 577,6 млн. долл., т.е. 10,5% от всей суммы, перечисленной в федеральный бюджет. Эти цифры дают достаточно наглядное представление об экономической целесообразности способа разгосударствления собственности применённого в России.

Привожу таблицу 3, которая даёт убедительную картину срав­нения доходов, полученных от приватизации в ряде государств. Страны, в которых государственная собственность в экономике исторически никогда не занимала преобладающего положе­ния, получили от её реализации в 1990—1998 гг. несопоставимо больше, чем Россия, где она была доминирующей, а в промышленности — единственной.

Таблица 3. Доходы от приватизации государственной собственности (1990—1998 гг.)[11]

Обращает на себя внимание тот факт, что даже Венгрия, где объём государственной собственности был неизмеримо меньший, чем в России, получила доход от её приватизации на 4,7 млрд. долл., или в 1,6 раза больше, чем Россия (!). Ещё более впечатляет сравнение доходов от приватизации в России и в Латвии.

Приватизация — апробированный способ выхода из финансовых трудностей. Продажа в частные руки нескольких или даже одного крупного предприятия позволяет государству решить финансовые проблемы. В России же продажа многих сотен крупных предприятий не на много пополнила казну.

«Распродав за ваучеры большую долю общенародной собственности, — констатирует эстонский академик М.Бронштейн, — российское государство не получило и сотой части её собствености»[14]. И этот уникальный для человеческой цивилизации итог продажи государственной собственности подтверждается цифрами. За первое пятилетие реформ с 1992 г. по 1996 г. доход от приватизации составил всего 0,13% (!) в общем доходе бюджета России[15].

В докладе Счётной палаты РФ приведены примеры чудовищной распродажи за цену в 10–20 тысяч долларов таких предприя­тий, как „Авиационный комплекс им. С.Ильюшина“; Московский вертолётный завод им. М.Миля», хотя на момент приватизации там имелись только что изготовленные самолёты и вертолёты на десятки миллиардов долларов[16]. В докладе указывается, что три четверти предприятий были проданы при полном отсутствии какого-либо внешнего финансового контроля[17].

Практически бесплатная раздача государственной собствен­ности — катастрофический итог экономических реформ. Этот факт настолько разрушителен и очевиден, что его вынуждены осуждать даже самые последовательные защитники гайдаров­ских реформ. «По моему глубокому убеждению, денежная фаза приватизации в значительной степени провалилась, — так выска­зался недавно проф. Е.Ясин. — Мы могли бы получить за государ­ственную собственность гораздо больше денег»[18].

Залоговые аукционы, разрешённые Указом Президента РФ Б.Ельцина от 11 мая 1995 года, имели для России катастрофи­ческие последствия. Они априори погубили саму идею свобод­ного конкурентного соревнования будущих владельцев госу­дарственной собственности. 9 сентября 1995 года английский инвесторский бюллетень «Независимая стратегия» сообщал «Большая часть основных производственных фондов России продаётся примерно за 5 млрд. долл. Даже если считать, что в России стоимость основных средств производства равняется сто­имости её валового внутреннего продукта (в странах Запада она обычно, по крайней мере, в 2,6 раза больше), то даже при таком некорректном допущении она составляет не менее 400 млрд. долл. По этой причине мы рекомендуем британским инвесторам не упустить возможности и принять участие в покупке россий­ских предприятий»[19].

Государство разом лишилось значительной части предпри­ятий, наполняющих бюджет. Это проявится с особой силой уже через три года, в 1998 году, когда рухнет государственная финансовая система и государство объявит себя банкротом. Обещанной структурной реорганизации промышленности не произошло. Наоборот, технологическое отставание увеличи­лось. «Можно ли было предполагать тогда, в начале 1990-х годов, — пишет Р.С.Гринберг, — что после 15-летнего реформирования экономика страны не только не выйдет на качественно новый уровень по критерию диверсификации производства и доле товаров с высокой добавленной стоимостью, но, наоборот окажется ещё более примитивной, чем в позднесоветские вре­мена»[20].

Президент Лиги содействия авиационным предприятиям (представлявшей ОКБ Сухого, НПО «Союз», ЦАГИ, НПО «Антей и др.) Алексей Шулунов свидетельствует, что с 1992 года был разрушен порядок финансирования и проведения оборонных НИОКР. Это привело к деградации и распаду по целому ряду показателей лучших в мире научных коллективов, из которых уходили молодые перспективные кадры. Подобные действия реформаторов Шулунов считает как минимум «крупнейшей стратегической ошибкой, если не чем-то другим ещё хуже»[21]. Доктор экономических наук Евгений Борисов охарактеризовал влияние реформ на ВПК как разрушительное: «Начало коренных экономических преобразований было ознаменовано целена­правленным „обвальным“ разрушением оборонно-промышленного комплекса»[22].

Российские реформы привели к тому, что даже страны тре­тьего мира начали её обходить. Россия превратилась в сырьевой придаток уже не только Запада, но и Востока. Вывоз сырья, а не развитие и модернизация промышленного производства — эко­номический результат реформ. Усиливается неблагоприятная динамика товарной структуры экспорта, постоянно уменьшает­ся удельный вес продукции с высокой добавленной стоимостью. Доля минерального сырья и энергоресурсов в общем объёме экспорта в 1995 г. составляла 44,1%, в 1999 г. — 44,4%[23], в 2001 г. — 54,7%, в 2002 — 58,8%[24], в 2007 — 63,3%, в 2008 г. — 67,8%[25], в 2013 — 74,7%[26]. Доля машин и оборудования упала за это время с 10,4% в 1995 году до 5,1% в 2008 г.[27]. В том же году в Китае, которому Советский Союз в 1950–1960-е годы помогал создавать современную индустрию, доля готовой продукции в экспорте соста­вила 92%[28]. Россия в 2012 году экспортировала высокотехноло­гичной продукции в 78 раз меньше, чем США, в 21 раза меньше, чем Китай и даже в 2,7 раза меньше, чем Венгрия[29].

В последнем докризисном 2008 году экспорт из России достиг огромной суммы в 469 млрд. долл., увеличившись почти в 5 раз с 2000 года. Углеводороды, руда, концентраты, лесоматериалы и другая природоёмкая продукция составила более 90% всего экс­порта. В то же время на долю высокотехнологичной продукции обрабатывающих отраслей (машины и оборудование) пришлось всего 5%. И даже эта унизительная для России цифра в реально­сти ещё меньше.

«Весьма вероятно, — пишет проф. С.Бобылёв, — что реальные объёмы сырьевого экспорта гораздо больше, что связано с нелегальным вывозом природных ресурсов. В Сибири и Дальнем Востоке нелегальный экспорт леса, рыбы и других природных ресурсов доходит до 40–50% их использования»[30]. Спустя три года об этом напомнила газета «Ведомости»: «Если в 1985 году в экспорте Российской Федерации продукция с высокой добавленной стоимостью составляла 38,8%, то в 2011 — 4,7%«[31]. По данным Минэкономразвития в 2013 году объём внешней торговли составил 689 млрд. долларов, из которых экспорт — 429, а импорт — 260 млрд. долларов. Почти 75% экспорта составили энергоносители и минеральное сырьё, а доля товаров с высокой добавленной стоимостью (машины, оборудование, наукоёмкие товары) — всего 3,5%[32]. Т.е. по сравнению с советским периодом снижение в 11 раз (!).

Экспорт интеллектуальной продукции достаточно точно отражается числом патентов за границей, где картина такова: в 2000 году США имели 98862 патента, Тайвань — 2498, а Россия всего 547 патентов. В промышленности на долю инновационных изде­лий приходится всего 3,1% общего объёма выпускаемой продукции, в 10–12 раз меньше, чем в развитых странах. Объём россий­ского хайтека уступает американскому в 90–120 раз, а его доля в отечественном ВВП составляет от 0,6 до 1%[33]. Удельный вес России в мировой торговле технологиями и наукоёмкими това­рами не превышает 0,2%, а всей продукцией машиностроении — 0,5%. По размерам экспорта высокотехнологических изделий Россия в 2010 г. уступала США в 47 раз, Китаю — в 15 раз, Южной Корее — в 19 раз[34]. В 1980-е годы в России производилось ежегод­но по 150–170 гражданских авиалайнеров, то в 2010 г. — 7[35]. Всего за 20 лет реформ Российский авиапром произвёл 52 новых гражданских самолёта, а из общего количества российских гражданских лайнеров в 2011 году третью часть составляли самолёты иностранного производства[36]. Если в 1991 году наши самолёты составляли около 40% мирового самолётного парка, то на нача­ло 2009 года менее 2%. И три четверти этого парка составляют самолёты с повышенным удельным расходом топлива[37].

Кто мог в 1991 году что-то слышать об авиационной промыш­ленности в Бразилии? А сегодня созданные в Бразилии самолёты составляют более 10% мирового парка гражданской авиации.

20 лет назад наши гражданские самолёты вполне отвечали техническим требованиям того времени, а конструкторские бюро постоянно разрабатывали новые модели. Но авиационная промышленность в результате реформ понесла огромные поте­ри, причём ликвидация предприятий нередко носила варварский характер. Так, когда разрушали Саратовский авиационный завод, выпускающий Як-42 — передовой по многим параметрам авиалайнер для того времени, то станки, приборы и прочее оборудование, которое можно было использовать или хотя бы про­дать, лихорадочно и безжалостно уничтожалось. Новая власть как будто опасалась, что вдруг люди опомнятся.

Вместо того чтобы сохранять и расширять рынки, совершен­ствовать выпускаемые авиалайнеры, модернизировать авиапредприятия — для чего и предназначались реформы, авиа­ционная промышленность последовательно целенаправленно разрушалась. Один из создателей ИЛ-76, ИЛ-86, ИЛ-96-300 и ИЛ-114 дважды Герой Социалистического Труда, генеральный конструктор Генрих Новожилов пишет, что в апреле 1992 года на просьбу поддержать авиапром тогдашний премьер-министр Е.Гайдар ответил: «Этому монстру нет места в новой России»[38].

Впрочем, какие там самолёты! Не произошло никакой модер­низации даже в сырьевых отраслях. Для тех, кому принадлежит российская экономика, нет необходимости создавать у себя новые технологии и новые производства, проще купить за рубежом. Для того чтобы из нефти получать высокооктановый бензин, который можно продавать за рубеж и иметь гораз­до большую прибыль, чем, продавая сырую нефть, необходимы определённые усилия — создавать соответствующие производства, формировать кооперационные связи по поставкам, готовить кадры, организовывать труд, осуществлять контроль, словом, управлять, т.е. иметь, как теперь говорят, «лишнюю головную боль». Тоже и с необработанной древесиной — продают пиловочник, кругляк, да и просто делянку, т.е. лес на гектары (!).

Таким образом, из производственного процесса исключается даже самая минимальная добавленная стоимость, происходит продажа сырья в самом, что ни на есть чистом, первозданном виде.

По существу, и никакого производства нет. Есть хорошо организованное расхищение национальных богатств. Ведь соз­давать продукцию с высокой добавленной стоимостью — значит обрекать себя на высокую конкуренцию на мировом рынке. А всё это требует многих усилий. Другое дело — нефть. Поставил качалки и продавай на мировом рынке, на нее, как и на другие энергоресурсы и минеральное сырьё всегда есть спрос. Следует при этом подчеркнуть, что российская внешняя тор­говля во многом осуществляется через оффшоры, где цены экс­порта, как правило, занижаются, а импорта завышаются. Для этого был очень удобен указ Президента РФ №213 от 25 ноября 1991 года «О либерализации внешнеэкономической деятель­ности», который фактически легализовал подобную практику внешней торговли, так как разрешал её осуществлять без специ­альной, регистрации (!). Этот указ, открывший дорогу к хаосу и беспределу в нашей внешней торговле, законодательно оформил для всех желающих вывоз из страны награбленных ценностей, не вызвал, за исключением двух-трёх специализированных изданий[39], никакого отклика в российских СМИ.

Производства нет, потому что проще всего купить всё необхо­димое, продавая энергоносители и сырьё. Из России вывозится более 90% алюминия, меди, олова, 2/3 цинка. После экономиче­ских реформ Россия перестала себя кормить, одевать и обувать Из-за рубежа поступает половина реализуемого через торговую сеть продовольствия (а в таких городах как Москва и Санкт-Петербург более 75%), 80% промтоваров, 85% медицинских препаратов. Но даже те продовольственные товары, которые формально производятся на территории России, принадлежат международному капиталу и западным ТНК.

Производить продукцию гораздо менее выгодно, чем её при­возить. Экспортёр оплачивает криминальные издержки (взятки откаты и т.п.) единожды — при ввозе товаров. Производитель же выплачивает «административную ренту» постоянно.

Ещё один впечатляющий результат. К началу 2010 года, т.е. за 17 лет реформации в России построено 184 км новых автомобильных дорог. В Китае за тот же период их построено свыше 190 000 км, из которых 56 000 современные автобаны («хайвэи»). В отличие от Китая в России пока, к сожалению, таких дорог нет вообще. Даже связывающая обе столицы — Москву и Санкт-Петербург — дорога очень мало напоминает современную транс­портную магистраль.

Производства нет потому, что целесообразней вкладывать деньги в финансовые схемы, так как с возникновением опас­ной ситуации эти деньги легче и быстрее изъять из оборота. Специфика промышленного производства не позволяет быстро изъять деньги, вложенные в создание предприятия. Инвестиции в российскую промышленность — это определённый риск.

Для советского человека случайно полученная собственность не является в его глазах легитимной. Опасность её потерять (не важно, весьма вероятная или маловероятная) заставляет его действовать стремительно — что-то быстро урвать и перепро­дать. Нелегитимность в собственных глазах — не меньшее зло, чем нелегитимность в глазах общества. Наличие крупных соб­ственников с такой психологией блокирует будущее российской экономики. Они и сейчас бояться, что собственность отберут. Если российский миллиардер В.Потанин, владелец промышленного холдинга готов по первому требованию власти отдать свою собственность, о чём он громогласно сообщает, то разве это не наглядная характеристика модернизационного потенциала соз­данной в 1990-х годах экономической модели? Случайный человек, временщик не может работать на перспективу по опреде­лению. Реформы 1990-х определили траекторию нашей страны: Россия двигается к неизбежному мировому технологическому захолустью.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Проведение такого анализа требует от исследователя крепкой нерв­ной системы. Изучение документов, беседы с бывшими и нынешни­ми чиновниками Министерства финансов, Госкомимущества, МВД, Счетной палаты и других государственных институтов даже для опыт­ного социолога оставляют тягостное впечатление. В 1957 году в соста­ве группы советских студентов я был Польше, в программу поездки входило посещение Освенцима. То, что мы увидел тогда в фашистском концлагере, привело всех в состояние ужаса. Особенно поразила нас гора детской обуви. Сваленные в одну кучу многие тысячи разноцвет­ных детских туфелек, пинеток для грудничков являли собой что-то чудовищное, невозможное для человека, это зрелище опрокидывало весь смысл существования людей. Неужели такое возможно? Нечто похожее я испытал, когда погружался в массив информации, связан­ной с экономическими реформами 1990-х годов.

[2] Г. И. Заславская. Избранные произведения. Т.2. Трансформационный процесс в России: в поиске новой методологии. М., 2007, с. 270.

[3] Там же, с. 270–271.

[4] Б.Пинскер. Бой с собственной тенью.// Рго et Contra, том 4, № 1, 1999, с. 56.

[5] См.: Reddaway P., Ginski D. The Tragedy of Russia Reforms: Market Bolshevism against Democraty. Washington, D.C.: US Inst, of Peace Press, 2001, p.249.

[6] П.Дуткевич, В.Попов. Худшее, может быть, уже позади? // Современная Европа, 2004, № 4, с. 43.

[7] С.Коэн. И это называется реформой? // Нeзависимая газета, 27.08.1998, с. З.

[8] Комсомольская правда, 21.11.2006.

[9] Теория капитала и экономического роста. / Под ред. проф. Дзарасова. М., 2004, с. 246.

[10] И.Устинов. Приватизация по-российски. // Независимая газета, 17.04.2001.

[11] Там же.

[12] Час, Рига, 12.03. 2002.

[13] Л. С. Окунева. Бразилия: особенности демократического проекта: Страницы новейшей политической истории латиноамериканского гиганта (1960—2006 гг.). М., 2008, с. 198.

[14] М.Бронштейн. Поиск путей реформирования системы // Таллинн, 2000. № 19–20, с. 140.

[15] Н. М. Никулин. История предпринимательства в России. Учебное пособие. М., изд. МГИМО, 2007, с. 194.

[16] С.Степашин. Унесенные ветром. // Поиск, 10.02.2006, с. 6.

[17] Там же, с. 7.

[18] Московский комсомолец, 25.01.2010, с. 5.

[19] Crime and Corruption // The New Russia: Transition Cine Awry / Ed. By L. R. Klein, M.Pomer. Stanford: Stanford University Press, 2000, p. 247.

[20] Р.Гринберг. Место и шансы России в мировой экономике. // Проблемы теории и практики управления, 2006, № 5, с. 41.

[21] Аргументы и факты, 1997. № 12, с. 9.

[22] Аргументы и факты. 2002, № 31, c. 8.

[23] Российский статистический ежегодник, 2000. М., 2001, с. 582.

[24] Российский статистический ежегодник. 2002. М., 2003, с. 614.

[25] Российский статистический ежегодник. 2008. М., 2009, с. 597.

[26] Российский статистический ежегодник, 2013. М., 2014, с. 603.

[27] Товарная структура экспорта РФ (в фактически действующих ценах). Сайт Государственной Федеральной службы государственной статистики. Раздел Россия в цифрах.

[28] А.Храмчихин. Вызов «Поднебесной». // Свободная мысль, 2007, № 12, с. 66.

[29] Аргументы и факты, 2013, № 6, с. 4.

[30] Н.Бобылёв. Модернизация и экспортно-сырьевая модель экономики. / В кн. По ту сторону кризиса. Материалы конференции 19—20 апреля 2010 года. М., 2010, с. 12.

[31] Ведомости, 24.01.2012, с. 3.

[32] Новые известия, 28.12.2013, с. З.

[33] Российская газета, 04.09.2007, с. 5.

[34] Аргументы и факты, 2011, № 9, с. 7.

[35] Экономика и жизнь, 2007, № 30, с. 4.

[36] Эти данные привел министр транспорта РФ И.Левитин на внеплановом правительственном часе, посвященном вопросам безопасности, 20 сентября 2011 года.

[37] Партнёр, № 2, 2009, с. 54.

[38] С.Баландин. Авиакатастрофа. // Новая газета, 2012, № 31, с. 6.

[39] См., например, Внешняя торговля, № 2, 1992. с. 7.

Источник

Поделиться