Точка зрения
Анатолий Несмиян
Декларация
Ровно 30 лет назад было положено начало процессу новой раздробленности России, точнее, Большой России (или Русской цивилизации). Активная фаза процесса распада Советского Союза заняла полтора года и завершилась Беловежским соглашением. Но запущен процесс был именно 12 июня 1990 года через принятие декларации о госсуверенитете России.
Процесс на самом деле имел все объективные предпосылки. Стремительное развитие Союза породило противоречие между все более усложняющимся управляемым объектом и хронически запаздывающим от него управляющим контуром. Кризис развивался совершенно классически — вначале он имел структурный характер, и еще при Сталине было предложено разрешить его вполне разумной мерой через перенос управленческого центра из партийных структур в хозяйственные. Логика была вполне рациональной — партия, опираясь на идеологию, прекрасно работавшую в общинном доурбанистическом социуме царской и раннесоветской России, не смогла отрефлексировать качественные изменения в советском обществе, прорвавшемся в принципиально новый для себя городской уклад. Экономика усложнилась, были востребованы горизонтальные связи, и именно идеология стала тормозом развития. Попытка Сталина (и Берия) отказаться от партийного диктата и догматизма была провалена. Последующие поколения партийных руководителей стали искать выход и решение крепнущего противоречия во внутренних реформах, имевших непоследовательный и очень несистемный характер. При этом примат партийной власти больше под сомнение не ставился — вплоть до 1988 года. Когда стало уже слишком поздно. Структурный кризис перешел в системный, а весьма бездарно сформулированная и проводимая перестройка Горбачёва окончательно разрушила все балансы устойчивости и перевела системный кризис СССР в полномасштабную катастрофу.
Старт катастрофы был дан в 88 году на 19 партконференции, когда снова произошла попытка вернуться к сталинской идее разделения власти на советскую и партийную. Чем подтвердилась прописная истина: «верное решение, принятое невовремя, не является верным». Время — целых 30 лет — было уже упущено. Изменился контекст, кризис прошел все стадии и вышел в системную фазу.
Сейчас понятно, что решение находилось в принципиально иной плоскости — через перерегистрацию СССР, переформатирование национальных республик в промышленно-экономические кластеры (кстати, в позднем СССР такие кластеры в виде ТЭКов — территориально-экономических комплексов уже стали создаваться и складываться), а затем — новый союзный договор между Центром и новообразованными территориально-экономическими кластерами. Тем самым решались сразу много задач и обеспечивался солидный стартовый задел для нового этапа развития. Кстати, подобная идея прорабатывалась и была практически отработана. Ельцин, учредив договор о разграничении предметов ведения с регионами, по сути воспользовался этими разработками, как Советская власть не изобретала, а взяла уже подготовленный Вернадским план ГОЭЛРО и осуществила его. Правда, у нее это получилось не в пример лучше, чем у Ельцина его федерализация. Но тут, понятно, сравнивать сложно — спившийся губернатор, случайно попавший на вершину власти, явно не дотягивает по своему интеллекту до первых руководителей СССР.
Проблема в том, что партсовноменклатура позднего СССР уже была не та, она обуржуазилась, она готова была сдать все позиции в обмен на фиксацию своего привилегированного положения и захват собственности. Соответственно, все решения после 88 года были не просто неверными, а глубоко преступными, так как полностью соответствовали задаче уничтожения страны с последующим захватом власти и собственности в ее осколках.
Фактически Ельцин пришел на уже унавоженное поле и его решение о развале Союза (собственно, 30 лет назад это уже перестало скрываться) полностью соответствовало желанию всего номенклатурного сословия на переход к новому и светлому для них будущему. Горбачев попытался отыграть, провел референдум о единстве Союза, но это была уже агония — так же, как сегодня является агонией путинское голосование по «обнулению». Ситуации во многом аналогичны — обе системы: поздняя советская и поздняя путинская уже перешли в фазу катастрофы, и теперь любое решение лишь глубже загоняет их туда.
В общем, праздновать нечего. Народ с этой комбинации (причем во всех бывших советских республиках) не получил ничего, а если точнее — то потерял все. Это праздник воров и преступников, и неясно с какого перепуга нам изображать всенародное ликование. Это праздник путинских друзей и его самого, которые в нормальных условиях так и остались бы тем, кем они есть на самом деле — ничтожествами и аутсайдерами. Но они урвали свой джек-пот, им и праздновать. А что праздновать всем остальным? Нищету, бесправие, безысходность, беспросветность для себя и своих детей?
