Этот вопрос мог бы оставаться риторическим, если бы не повисшая в обществе тревога. Куда мы идем, и кто нас ведет? Нарастающее чувство народного уныния, опустошенности от утраты смыслов и безысходности заставляет задуматься об этом.

Идеология — это ответ на цивилизационные вопросы времени и эпохи, становой хребет суверенного государства и общества. Без идеологии невозможно объединить общество, защитить национальные интересы, реализовать культурные представления о законности и справедливости. Основополагающий вопрос идеологии — вопрос об истине и законах развития общества. В нем источник представлений о смыслах и целях, о свободе и счастье, о ценностях, о путях достижения целей. Из этих понятий формируется общественная мораль и Кодекс поведения. Нет опаснее состояния, если вопрос об истине не стоит перед человеком, с чем мы все чаще сталкиваемся сегодня. Это не значит, что он утратил свою актуальность и значимость. Это значит, что ответ на него человек бездумно и беспечно делегировал чужому разуму. Такая беспечность дорого обходится человеку и обществу …

Социальная основа либеральной идеологии и теория Маркса.

Карл Маркс был едва ли не самым выдающимся мыслителем за всю историю развития западной цивилизации. Он распутал сложный клубок заблуждений христианских философов и теософских учений либерального общества Эпохи Возрождения, обнажил их материалистическую суть. Маркс подвел черту постхристианского развития западной цивилизации и постулировал плотскую мотивацию («подлинного человека») как первооснову новой религии — религии индивида. Духовная деградация западной цивилизации и большей части «прогрессивно мыслящей» русской интеллигенции была предопределена эпохой «возрождения» и «прогрессивными», в угоду политике, западными реформами Христианства. Теория Маркса стала закономерным результатом развития европейского общества с религией без Бога, его высшим достижением. Бытие либерального общества приговорило духовное сознание европейца, а вместе с ним и мораль, и нравственность. Призывы капитализма (как новой общественно-экономической формации) к обогащению сопровождались призывами к раскрепощению и наслаждению, а привели западную цивилизацию к падению нравов и, несколько позже, к важному повороту — сексуальной революции. Она перевернула представления индивида о семье и браке. То, что называлось «стыдом и совестью» объявлялось учеными новой формации «комплексами» и «пережитками прошлого». Многие фундаментальные мировоззренческие постулаты западного христианства, определяющие мораль и нравственность, оказались вне законов материального мира, так как ограничивали «свободу индивида». Исследователь разлагающейся человеческой личности Зигмунд Фрейд пришел к революционному открытию. Он обосновал «сверхсовременный» мотиватор поведения индивида — влечение полов. Фрейд научно установил верховных идолов плоти — Похоть и Тщеславие, как первопричину всех(!) мотивов человеческого поведения. Христианский догмат «о человеке, как плоти и духе», был отвергнут учеными западной научной мысли и немецкой философской школы. Человек перестал быть «нетварной константой». Человек превратился в продукт эволюции плоти и поврежденного плотью разума, в человеческого индивида.

Основополагающий постулат «научной идеологии» либерализма: общество состоит из человеческих индивидов. Из этой аксиомы возникает понятие «общество», как предмет научного исследования, а так же социальные общности (нация, классы). Это научно-философское открытие Маркса позволило классифицировать социальные группы по признакам и интересам, описывать развитие человечества, как смену общественно-экономических формаций. Научная теория материализма не рассматривает духовную составляющую человеческой личности. Духовные ценности уходят, остаются материальные, уходит главное препятствие для научного исследования общества — Творец. На атеизме Маркс и Энгельс выстроили новую научную теорию об обществе и человеке. Человек, как создание Божие, не поддается научному исследованию, а физическая оболочка, человеческий индивид, поддается. Атеистическая теория стала инструментом для описания, классификации и изучения социальных групп на уровне низшей природы. Объединяющее начало ушло, не стало общего знаменателя, позволяющего объединить человечество, объединить общество Истиной. Появилась возможность генерировать новые понятия, ­классы и социальные группы; объединять и противопоставлять их друг другу исходя из интересов и классовых антагонистических противоречий. Если в первом случае духовные ценности это невидимые, но реально существующие, работающие на объединение в поиске Истины, то во втором ­и видимые, и реальные, и понятные низшей природе. Они работают на разобщение. У каждой социальной группы ­ своя правда, своя истина, они не сходятся в одной точке. В руках политики появился инструмент отчуждения человека от человека, одной социальной группы от другой. Если в первом случае в знаменателе Господь, то во втором враг человечества, владыка и повелитель темных сил и человеческих пороков. Антагонизмы, противоречия и войны всегда рассматривались западными мыслителями как форма существования и развития цивилизации. Однако простейшая, едва различимая подмена понятия «человек» на «человеческий индивид» вооружила либеральное общество идеологией, безбожие сменилось атеизмом, атеизм сатанизмом, нигилизм обернулся цинизмом. Теоретической основой «научной идеологии» плоти, дерзнувшей покорить мир и бросить его под ноги политике, стал марксизм. На этом фундаменте и выстроилась теория революционных движений для достижения политических целей. Социальная основа либеральной идеологии — индивид, а источник политики — «банальный интерес к вещам» (как выразился Макиавелли). Руководствуясь благими намерениями изменить мир к лучшему, Маркс задал парадигму исследования общества, общества состоящего из человеческих индивидов, из материальной оболочки человека.

Социальная основа идеологии русского социализма.

Православие и социализм советского образца, имеют общие исторические корни и один источник. Этот источник — русская община, где человек рассматривается как неотъемлемая часть социума, общего целого.

Русь осваивала территории не огнем и мечем, не лукавством и коварством, а житейской мудростью и совместным трудом с помощью примитивных орудий труда. Суровые условия выживания и освоения необъятных просторов определили единственно возможный способ — согласие и справедливые отношения. Упорный совместный труд, самоотречение и преодоление себя формировали характер, укрепляли общину, определяли правила общежития: соборность в решении общих вопросов, совестливость за неблаговидные поступки, покаяние и прощение. Правда жизни была красноречивее проповедника. Без веры не выжила бы община, так как экстремальные условия требуют от человека сверх возможностей, жертвенности и непоколебимой веры. Веры, прежде всего, в справедливость, которая и формирует представления человека о добре и зле, о правосудии, о законности. Самой природой был продиктован на Руси Закон Божий о взаимоотношениях человека и общества. Совестливость, жертвенность и духовное возрастание воспитывались укладом жизни. Духовное единение достигалось согласием и соборностью. Община стала для русского народа одновременно и способом выживания, и спасения. Дружиной, общиной и верой спасалась и побеждала Россия своих врагов вовеки. Премудрость христианского учения русский народ познавал не ученостью, а неискусственной правдой жизни. Христианство, пришедшее на Русь из Византии, объединило культуру, письменность и язык. Православие же утвердило народ в истинности выбора веры, показало источник силы духа и силы русского характера. В православной общине сформировалась русская цивилизация, ее смысловые ориентиры и ценности, культура. Наднациональный и над конфессиональный статус православной общины в сознании русского человека дает равные права и возможности каждому, для кого русский — Брат, а Россия — Мать. В этом секрет побед и успехов России. Это одна из важнейших понятийных составляющих православной культурной традиции русского народа.

Не марксистская идеология привела народы и конфессии России к единству в эпоху социализма, а русская ментальность и духовность, рожденная в православной общине. Согласие и духовное единение и есть присутствие Божие. За эти качества Достоевский назвал русский народ — «богоносцем». На пути к истине общественного согласия произошло духовное единение разных культур, разных конфессий, разных народов. Плоды единения не видела и не знала история человечества. Мир изменился. Социализм в СССР определил вектор развития мировой цивилизации и не исчерпал своих возможностей до ныне. Правда об успехах и достижениях социализма в России свидетельствует о том, что форма политического устройства государства соответствовала цивилизационным представлениям о справедливости и законах. Прежде всего, она утверждала приоритет интересов общества, но не индивида.

Социализм в СССР не единственная цивилизационная победа русского народа в минувшем столетии. Была и другая. Забытая в суете современной жизни, но не менее значимая. Церковь-община объединила русских людей, выброшенных революцией и гражданской войной на чужбину. Она помогла русскому человеку выжить в тяжелейших условиях эмиграции, пройти лишения, унижения и сохранить достоинство, самоуважение, сберечь любовь к России, ко всему русскому. Русские эмигранты пронесли Православную веру, язык и культуру через поколения и показали еще одну грань стойкости характера и жизнеспособности русской цивилизации. Это — ответ русскому народу, где и в чем его сила, и спасение.

О причинах краха идеологии русского социализма.

По существу марксизм научно обосновал новую языческую религиозную доктрину — атеистический либерализм, как безграничную слепую веру в человеческую плоть и её верховенство над миром. Это стало для социализма непреодолимой преградой. Закон бессилен в борьбе с грехом, а значит и государство исповедующее язычество не способно победить зло, обеспечить справедливость, правосудие, свободу, равенство. В ходе строительства социализма марксистско-ленинская идеология уперлась в бездуховность. Сначала бездуховность самой власти, а затем и общества. Это неизбежное противоречие привело к безверию, к утрате ориентиров, а затем к застою, к социальным болезням и коллапсу власти, к её неспособности управлять. Марксизм не рассматривает духовность как нравственную категорию. Тем не менее, духовность, осуждающая безнравственные поступки, является важнейшим фактором саморегуляции общества. Духовность приводит зрелую личность к переживаниям и угрызениям совести, к покаянию, к самоочищению. Социализм был не реформируем по причине бездуховности атеистических догматов «научной идеологии» диалектического и исторического материализма, а по существу языческой религиозной доктрины. Духовно-нравственное воспитание уперлось в невозможность свободного духовного возрастания личности без Бога, без веры. Природа кризиса социалистического государства носила цивилизационный характер и состояла в атеистической государственной идеологии. Подтверждение истинности и торжество теории марксисты-ленинцы обосновывали победой в Великой Октябрьской Социалистической Революции, поставив, как им казалось, точку в борьбе со злом и историческом споре о законах развития общества, об Истине человеческого бытия.

О заблуждениях защитников либеральной идеологии.

Либерализм — тяжелый недуг современной цивилизации. Его сущностная основа — индивидуализм, т.е. эго и плоть индивида, как абсолютные ценности либерального общества. Они устанавливают и диктуют плотские законы общественного бытия и подают их под «научным соусом». Либерализм — это прямой путь к зависимости личности от плоти, к духовной несвободе, к язычеству. Он востребован властью, которая управляет социальными процессами с помощью «педалей» человеческих пороков. Через стандарты поведения, через стереотипы мышления, через подсознательные коды упавшего духом человека (любовь к роскоши, к удовольствиям, к развлечениям, к сибаритству). Более всего при этом страдает человеческая воля. Вместе с тем у человека появляется мнимый денежный эквивалент «свободы» и «счастья», и что важно(!), денежный эквивалент «несчастья» и «несвободы». Страх преодоления порога «несвободы» приводит к радикализации сознания, что крайне опасно в обществе с ложной ценностной ориентацией. Человек становится заложником плоти, превращаясь в существо постоянно трепещущее потерять или не иметь, малодушествующее и безвольное остановиться в погоне за призраками материального мира. Цели, смыслы и мотивация личности выстраиваются вокруг всеобщего эквивалента — «деньги». Основание пирамиды власти — человеческие пороки. Плоть индивида, как вместилище страстей, всего лишь посредник для рассудка, податливый толкователь научных теорий. Но, навязывают их человечеству «созидатели ценностей» именно через плоть, обосновывая низменные инстинкты и желания плоти как закон жизни. Этот закон утверждает, что современная «техно-цивилизация», основанная на инстинкте выживания как главной ценности материального мира — есть высшее благо для общества и человечества в целом. Эти «законы» не ведут человека к счастью и свободе, скорее наоборот! Человека сопровождает сначала обеспокоенность, неуверенность, подавленность, затем депрессия, страх, отчаяние. Тем не менее, за свою несвободу поврежденный разум человека готов пролить реки крови, распять и сжечь заживо в костре политической инквизиции.

Исследования психологов указывают на то, что приоритетом поведения современного индивида является не страх наказания, а стремление к удовольствиям. Иными словами, «правовое государство», которому поклоняется либеральное общество, не является препятствием для человека с поврежденным сознанием и искаженной ценностной ориентацией. Ощущение безысходности и собственной немощи превращают его в «социопата-брейвика». Утверждение о том, что «терроризм есть главный вызов современности» спорно. Но, бесспорно то, что он не причина, а следствие. Терроризм — это не идеология и не радикальная религиозная конфессия, а крайняя форма протеста доведенного до отчаяния человека и общества, не видящего иного способа борьбы с беззаконием. Беззаконие он неизбежно чувствует и не приемлет все острее, и острее. Новое явление современной «техно-цивилизации» — «террорист-одиночка». В такое состояние человека приводят жизненные обстоятельства, неспособность общества бороться со всеобъемлющим злом и невозможность человека с ним смириться. Радикализация сознания, с одной стороны, и подброшенная радикальная идеология (нацистская или религиозная), с другой, мотивируют его на крайние формы протеста (во Имя…).

Догмат о либеральной свободе это не единственное заблуждение западной цивилизации. В условиях социального, экономического неравенства и радикального общественного сознания мультикультурализм «единой» Европы — утопия, идея фикс. Вполне логично, если она приведет Европу к нацизму. Это — реальность, в силу непримиримости представлений западной и восточной культур о Законах Творца. Мультикультурализм упирается в либерализм, как в стену. Причина в том, что ни система ценностей, ни насилие при установлении либеральных ценностей и свобод западной демократии не приемлемы населению иного мировоззрения и иного цивилизационного развития с тысячелетней культурой, с иными, устоявшимися представлениями о законах и беззаконии. Европейское законодательство требует от правоверных мусульман отречься от своей культуры, норм и правил жизни и следовать правилам чуждой им культуры. Такое вряд ли возможно в Европе, если правоверный мусульманин осознал себя равным в правах членом общества (или, хуже того, неравным). Мусульманская община более мотивирована на священную войну с пороками западного общества, исповедующего атеистический либерализм, чем разобщенная западная.

О причинах мирового кризиса и идеологических антагонизмах.

Либеральная экономика и ее идеологическая доктрина — это тайный, оккультный механизм поглощения суверенитета государств, национальных экономик, органов власти и системы государственного управления. Это чудовищная по масштабам и последствиям мистификация, за которой скрывается тоталитаризм, в самых антигуманных проявлениях. Рынок давно ничего не регулирует сам по себе. Рынком товаров и услуг управляет капитал и политика, а потребителем — коды и стереотипы, формирующие предпочтения и стандарты. Мировым рынком капитала — геополитические интересы глобальных игроков. Глобальная денежная единица, управляющая движением капитала, превратилась сегодня в инструмент достижения целей в мировой политике. Неотъемлемой составляющей геополитики неизменно остается военное обеспечение и сопровождение геополитических интересов. Управление мировой экономикой и политикой свелось к международному праву сильного, и денежной единице — доллару США. Американский доллар имеет всеобщий и всеобъемлющий эквивалент на мировом рынке товаров и услуг; является регулятором всех рынков, включая сырьевые. В тоже время, доллар остается необеспеченной условной денежной единицей. С ростом зависимости и несвободы национальных экономик от доллара, когда бумажные носители исчезнут из оборота, этот денежный эквивалент может превратиться в еще большую условность — в символ изображенный на нем, в глобальную пирамиду, в основании которой человеческие пороки и немощь плоти. На вершине власти — «избранные; имморалисты человечества; созидатели ценностей». Эти понятия ввел Фридрих Ницше, автор философских идей «сверхчеловека» и «свободных умов». Он утверждал, что «для целей жизни истина не нужна человеку, правду должны знать избранные, чтобы управлять». Уместно будет вспомнить о том, что идеология «сверхчеловека» привела Европу к национал-социализму и очередному «крестовому походу» западной цивилизации на Восток.

Информационные технологии (управления массовым сознанием) превратили науку об обществе в технологию манипулирования истиной. Она основана на широко известном постулате: «важно не то, что является истиной, а что считается истиной». Так современные политики западной генерации формулируют идеологическую доктрину мирового устройства. Если вопрос об Истине больше не стоит для западной цивилизации, то он не может не стоять для человечества, и в первую очередь для России. Соблазн и искушение человека повелевающего капиталом повелевать миром является всеобщей цивилизационной угрозой. Отнюдь, не мифической. Единственно возможная альтернатива глобальному хаосу такого мироустройства — многополярный, многоконфессиональный, веротерпимый мир, заложенный в идее БРИКС.

Русская цивилизация.

Русский человек долготерпелив и безропотен, по смирению, но не раб. Либерализм ставит его перед выбором свободы или несвободы, и его свободная по природе душа неизбежно вступает в конфликт с плотью. Духовная составляющая русской культуры заложила в характер народа это противоречие. Победит ли сила духа, воли и разума или победит трепещущая, сластолюбивая и ненасытная плоть — в этом суть конфликта русской православной души с либеральными ценностями Запада. Чем дальше, тем неизбежнее и яростнее будет противостояние в русском обществе двух непримиримых цивилизационных доктрин. Смиряясь по малодушию с неправдой жизни, человек страдает и мучается. Страдание русской души усугубляется скорбью от утраты веры. Вполне понятно, почему в обществе растет неприятие и формируется отношение к либерализму как к срамной болезни, которой следует стыдиться, а не гордиться.

Ядро формирования нового цивилизационного полюса — Россия и русский мир, православный по культурной и социальной традиции общества. Мысль о государственной идеологии России не нова и овладевает сознанием все большей части русского общества вновь раскисшего от либерализма и безверия. Православная культурная традиция русского общества состоит прежде всего в толковании Свободы личности. Вся сила и магия мирового капитала — ничто, пепел и прах перед свободной человеческой личностью, перед обществом, в котором иные приоритеты и ценности. Между понятием «либеральная свобода плоти» и «свобода личности от порока» — пропасть, которая разделила мир «тварный» и «нетварный». Эта же пропасть разделила Запад и Россию, цивилизацию православной культуры и духовности. Главная ценность западной цивилизации — индивид, и его самоценность, русской — община, и ценность гармонии отношений в ней. Тем не менее, мы по-прежнему силимся во всем копировать западную модель устройства экономики и политической системы, не понимая, что весь ход истории России приготовил нас к шагу вперед, а не назад. Стадия атеистического ступора России позади. Осталось избавиться от западничества и либерализма в государственной идеологии. Независимый цивилизационный путь — суверенное право России. То, что мы, как носители православной культуры, способны сделать следующий, уверенный и решительный цивилизационный шаг вперед не вызывает никаких сомнений. Человечество оценит этот выбор. Никакая пропаганда, никакая идеология не в силах опровергнуть Истину и правду «народа-богоносца». Народа, в котором многовековой историей и культурой заложены устоявшиеся представления о законах и правилах бытия, о ценностных и смысловых ориентирах личности.

Об уроках прошлого.

Утверждение «большевики порушили православные Храмы» звучит сегодня со всех сторон, как заклинание. Будто бы «православный» русский народ в этом действии участия не принимал? Видимо, по причине опустошенности и утраты веры что-то важное сместилось в русской православной душе прежде тех печальных событий. Стены культовых сооружений обрушились, когда несогласие в обществе и православной русской общине достигло критических значений, когда стены храмов покинул Основатель церкви. Он же и призвал за собой своих учеников — на Кресты, на каторгу, в ссылки. Именно там они встретили Христа. А где бы еще они были Им так востребованы, как не среди грешников? Да и пастырям заблудшего стада должно было, и пришло время понести свой Крест, если проповедуемое «братолюбие» обернулось «братоубийством». Обвинять ли, благодарить ли за этот урок чистых помыслами «большевиков-нестяжателей» для которых религией стал общий для всех закон совести, заблудившихся на пути к всеобщему счастью, запутавшихся в борьбе с врагами народа и всеобщим злом, — вот вопрос. Не сама ли церковь мостила эшафот царю-мученику, потакая неправедной власти, свившей змеиное гнездо под крылами самодержавия? Представления русского народа о Православии имеют свои особенности. Как показала история, он ищет Бога в общине, в согласии, в душе. За этим Богом вероятнее последует русский православный народ и впредь (вместе с русскими мусульманами, иудеями, буддистами, атеистами…). Русской душе недостаточно правды веры, ей нужна правда жизни. Русский народ готов смиряться с трудностями и обстоятельствами, но не готов «смиряться душой» с законами, попирающими веру, установленными в нарушение законов истины, искусственно. Это значит, что законы государства российского должны соответствовать цивилизационным представлениям русского общества. Для этого и нужна России государственная идеология. Стараясь во всем подражать Западу, Россия вновь удаляется от Православия. С той существенной разницей, что русское общество созрело для движения в обратном направлении, к своим истокам. Это фундаментальный поворот в сознании, который неизбежно приведет к смене эпох. Роль и значение Русской Православной Церкви трудно переоценить. Не только для истории России, но и для истории цивилизации. В праве ли РПЦ оставаться в стороне, когда «Согласие» становится главным лозунгом и требованием времени? На этот вопрос ей с неизбежностью придется ответить рано или поздно. Должна и церковь, наконец, осознать свою сопричастность и со-ответственность за то, что согласие в обществе достигается не только призывами к самоограничению личности и самоотречению пороков, но и правдой государственной идеологии объединяющей общество, правдой жизни утверждающей правду веры в справедливость, правдой укрепляющей духовность (как важнейший фактор саморегуляции общества).

Главные сражения России с Западом не на внешних рубежах, не во внешней политике, а во внутренней. На внутреннем цивилизационном поле: воспитание, образование, культура, история, истина, правосудие. Непримиримый враг России — психология индивида, зараженного западной либерально-тоталитарной идеологией. Суть антагонизма — разнонаправленный вектор двух доктрин государственной идеологии, двух доктрин экономической и социальной политики: на объединение, с одной стороны, и на разобщение, с другой. Внешние враги не так опасны суверенитету и территориальной целостности России как догмы «научной идеологии» либерального общества. В них источник непримиримых социальных противоречий. Необходимость в собственной государственной идеологии продиктована общей угрозой суверенитету и целостности России, свободе народов населяющих ее территорию, свободе вероисповедания и культур наций, свободе каждого гражданина Великой Державы, принадлежащих Великой Цивилизации. Это означает, что все силы и ресурсы государства, весь интеллектуальный и духовный потенциал общества необходимо направить на идеологию. Более чем в инвестициях и технологиях Россия нуждается в мотивации общества объединяющей власть, экономику и «русского человека». Все, что случилось с Россией в минувшем столетии это общее достояние нашего народа, а не одной какой-либо политической партии. Не стоит бросать камень в прошлое, тем более в недавнее советское прошлое, не самое темное в нашей общей истории… Взвешенная, но не политизированная оценка истории, как составная часть идеологии, должна не разобщать, а объединять государство и общество устремленное в будущее.

Поделиться